Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция - Ирина Фуфаева

Почему же сторонницам новых феминитивов нужны именно они, а не устоявшиеся слова? Дело в том, что к авторше, комментаторше и т. п. у них свои претензии. Их тоже две: основная: “-ша – суффикс жены”; и не слишком оригинальная: “феминитивы на -ша пренебрежительны”. Мы где-то это уже видели…

С первым легко: идея, что какие-то суффиксы означают исключительно жен, относится к т. н. наивным представлениям о языке. Короче, является городской легендой. Правда, крайне живучей. Одна юная комментаторша ВКонтакте “своими глазами читала”, что авторшей называлась жена автора. Может, и в редакции “Медузы” думают, что миллиардерша – это обязательно жена миллиардера?

В XIX веке среди образований на -ша действительно было много званий женщин по мужу хотя бы потому, что многие мужские чины, звания и профессии относились к словам на -ор, -ер, -арь. Конечно, это не авторша. Это унтер-офицерша, которая сама себя высекла, это коллежская секретарша Коробочка, это бригадирша у Фонвизина и капитанша Василиса Егоровна у Пушкина, это лермонтовская тамбовская казначейша, генеральша Епанчина у Достоевского, чеховская докторша, сама стиравшая на речке белье… Все эти жены унтер-офицеров, генералов и т. п. перевесили таких обыденных и незаметных современных работниц: парикмахерш, кондукторш, библиотекарш, секретарш вместе с редакторшами. И даже перевешивают совсем современных хейтерш и риелторш. Человек при этом может вполне употреблять эти слова, но не рефлексировать их структуру. Русская культура литературоцентрична. “Образ суффикса -ша”, по крайней мере у старшего поколения, сложился из литературных впечатлений, из чтения Гоголя, Пушкина, Чехова, из гимназических и школьных сочинений и ответов на экзамене.

Почему-то при этом у всех выветрилось из памяти, что полковница, чиновница, прапорщица и даже сановница с прекрасными суффиксами -ница и -щица отнюдь не командовали полками, канцеляриями и частями, а разве что своими мужьями – полковником, чиновником, прапорщиком и сановником. Так же как дьяконица, протопопица и пономарица проповедовали не прихожанам, а разве что своим мужьям – дьякону, протопопу и пономарю. Что стремление персонажа ещё одного произведения Достоевского – “Дядюшкин сон” выдать дочь за дряхлого князя объясняется тем, что дочь после венчания станет княгиней. Что одна из трех девиц в сказке Пушкина стала царицей после того, как ее взял в жены царь Салтан. Что солдатка в царской России – это жена солдата, а морячка – моряка. Допетровская каштелянка – тоже именование по мужу, от полонизма каштелян, то есть комендант крепости.

Вот про сановницу Надежда Тэффи не даст соврать. “Как-то встретилась я у моей матери с ее старой приятельницей Л-ой, вдовой сановника… – Хочу почитать “Пулэмэт”, – говорила сановница, выговаривая почему-то это страшное слово через оборотное “э”. – Но сама купить не решаюсь, а Егора посылать неловко. Я чувствую, что он не одобряет новых течений. Егор был ее старый лакей” (Н. Тэффи. “Моя летопись”. 1929).

Известный журналист пишет в Фейсбуке, что -ша означает “принадлежность жены мужу”, а вот -иня – “самостоятельный персонаж” (княгиня). Правда, он лишь повторяет дословно сентенции героев Ефремова. Трудно представить большую путаницу, ведь как раз княжеский титул и право зваться княгиней женщина получала в результате брака с князем. Титул княжеской дочери звался иначе: княжна – и к мужу не переходил. Впрочем, графиня – это и графская жена, и графская дочь, но в любом случае не то звание, которое женщина имеет сама по себе. В отличие от современной инструкторши, авиаторши Серебряного века, музыкантши – современницы Пушкина и петровской “камедианши Анны”. У Лермонтова тамбовская казначейша – жена казначея, но у Даля это слово толкуется и как “мать-казначейша или казначея, монахиня, заведующая всем хозяйством, приходом и расходом обители”.

Собственно, то, что образования на -ша давным-давно – с момента их появления в русском языке – образуют названия деятельниц, доказывать не надо, мы это видели.

• Страшный секрет русских суффиксов женскости состоит в том, что все они по ситуации склонны к образованию названий как жен, так и деятельниц.

Среди образований на -есса есть как жены – баронесса и виконтесса, так и деятельницы – поэтесса и стюардесса. На -иха – Кабаниха и мельничиха, с одной стороны, сторожиха, ткачиха и портниха – с другой.

Допетровская дохтурица-докторица, докторша XVIII–XIX веков – жена доктора. Но когда девушки отвоевали право на медицинское образование и работу врачом, докторша превратилось в название деятельницы… Как и докторица, сохранившееся в современных южнорусских диалектах. Сейчас именование жены по мужу – функция безнадежно устаревшая, и беспринципные суффиксы легко с ней расстались.

Язык только и знает, что наливает новое вино в старые мехи, и в израильском русском солдатка – это девушка-солдат, а чиновница в современной России – госслужащая.

Бесконечно пережевываемая версия “авторша – жена автора” бессмысленна не только в свете советских и дореволюционных кассирш, библиотекарш и парикмахерш, она вообще ни в какую эпоху не была осмысленна, то есть в русском языке значения деятельницы и жены не различались грамматически никогда. И важное добавляет научный редактор этой книги Михаил Ослон: нынешние противницы -ша на самом деле ни разу не слышали в живом языке слов типа офицерша в значении “жена офицера”, т. к. они вымерли ещё в советское время. “В современном языке у суффикса -ша нет значения жены. О нем сейчас узнают даже в основном не из школьной программы по литературе, а из нового феминистического фольклора. Таким образом, возрождается старинное значение -ша, оживляется давно мертвый враг, чтобы снова убить труп. Получается совсем постмодерн”.

Со второй претензией – по поводу пренебрежительности – сложнее. Коннотации новых слов типа байкерша, каякерша, лайфхакерша, фикрайтерша, руферша, судя по контекстам, в основном нейтральны. Хороший симптом – можно сказать: я лайфхакерша. А вот что касается старых, можно заглянуть в словари.

Исторический словарь галлицизмов русского языка считает слово авторша разговорным или шутливым, Современный толковый словарь русского языка Татьяны Ефремовой (2012) – разговорным, Толковый словарь Сергея Ожегова (1949) – просторечным. Насчет слов лекторша и редакторша все словари согласны: эти слова – разговорные. Пометы “пренебрежительное” у них нет. Их окраску лексикографы считают чисто стилистической, а не оценочной. Принадлежность к разговорному стилю, кстати, не противоречит нормативности слова, разговорный стиль – один из стилей литературного языка. Просто такое слово не употребляется в официальных, формальных текстах.