Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция - Ирина Фуфаева

Вот этот невидимый корпус основ и феминитивов от них и заставляет носителей языка ощущать дискомфорт при встрече с такими единицами, как а́вторка, кура́торка: что-то не то! А не то – сочетание ударения и суффикса.

• И этот дискомфорт тем больше, чем больше человек сталкивался с правильными единицами, чем больше его корпус. А на это влияет и уровень знакомства с русской прозой, и принадлежность к тому или иному поколению. Можно столкнуться с тем, что человек в возрасте 25–30 лет, вполне образованный и профессиональный, вообще не знает слов авторша или героиня. И искренне считает, что у слова автор ещё недавно, до авторки, просто не было феминитива, а к слову герой с той же простотой берет и придумывает, заполняя пробел, геройку.

Поколенческий разрыв, конечно, связан с оттеснением феминитивов в маргинальные сферы, с тем, что они стали встречаться реже. Кроме того, толерантность к новым феминитивам может быть обусловлена двуязычием – когда носитель русского языка одновременно и носитель украинского, например, где феминитивов на -ка тоже больше, чем в русском, и где слова типа авторка – это закономерные образования (даже если на их употребительность влияют контакты с польским). То есть упомянутые словообразовательные привычки – не совсем всеобщие привычки, и сводит горло от новых феминитивов не у каждого. Но у многих.

С уменьшительностью-пренебрежительностью – второй претензией к авторке – не так однозначно.

“Да-да-да, вот мне чудилось вот это вот уничижительно-пренебрежительное такое – «авторка», «членка»”.

“Членка – пенка”.

“С упорством, истинно достойным лучшего применения, лепят ко всем основам на -ор/-ер именно тот феминитивный аффикс, который гораздо чаще бывает уничижительным, чем феминитивным. А в случае этой основы и подавно, потому как уже есть уничижительный прецедент – чем отличается актерка от актрисы, ни одному образованному человеку объяснять не надо!”

“«Докторка» – звучит вообще убого и вызывает единственную ассоциацию «недоделка»”.

Между прочим, упомянутые герои фантаста Ивана Ефремова, хвалившие слова на -иня, тоже ругали слова на -ка, в частности гражданка, как неуважительные. Вообще их диалог очень органично бы смотрелся в современной дискуссии о феминитивах, и даже странно, что он написан в 1958 году.

• Откуда ощущение пренебрежительности? Да, помимо -ка феминитивного, в русском языке существует -ка уменьшительный, часто выражающий пренебрежительность: певичка, девка, мужчинка… Можно даже вспомнить принятое в некоторых роддомах и детских больницах снисходительное обращение персонала мамочки. Но, между прочим, уменьшительный -ка выражает и ласкательность: детка, зайка, киска, ножка. При этом никто не говорит, что авторка или докторка звучит слишком ласково. А ещё – что пренебрежительны нормальные слова на -ка – скрипачка, пианистка, аспирантка, журналистка… (Как выяснилось, при желании можно пытаться унизить любым феминитивом, но дело тут не в конкретном суффиксе, а в семантике женскости: этот нехороший человек ещё и женщина/еврей/кавказец старый юный и т. п.)

Вспомним о не всегда желательных семантических ассоциациях, возникающих при сочетании суффикса -ка с разными финалями основы. Эти ассоциации связаны с омонимами суффикса -ка. Яркий пример – поэтка, созвучное словам, которыми в русском языке традиционно передают заимствованные феминитивы на -ette: от кокетки до нимфетки и старлетки.

Свежий пример из мира компьютерных игр: “Демонетки – меньшие демоны Слаанеш, одаренные волнующей красотой”. Во всех -етках -ка по происхождению уменьшительный, и во всех есть семантика кого-то меньшего, несерьезного. К этому можно добавить аналогичные неодушевленные: виньетка, статуэтка. И созвучные уменьшительные, одушевленные, как детка, неодушевленные, как сигаретка, газетка, конфетка, котлетка, застывшие, как ракетка. Все уменьшительное на -етка ложится на одну сторону весов, а на другой всего лишь атлетка да эстетка. Естественно, первое перевешивает, и -ка на фоне -ет гораздо сильнее ассоциируется с уменьшительностью, чем с женскостью. Еще уменьшительнее на русский слух звучат и выглядят образования с -ка после “ж” от слов на -лог, -аж, например, то современно-идеологические персонажка и психоложка.

За финалью -ажка в русском языке стоят в основном уменьшительные: бедняжка, портняжка, бумажка, бродяжка, дворняжка, на слух ещё и кашка, рюмашка и т. п. За финалью -ожка – тоже: бульдожка, дорожка, ножка, крошка, мошка, картошка… Плюс длинный ряд сложных слов со второй частью – ножка: ложноножка, босоножка, хромоножка, сороконожка… Нет русских феминитивов на -ажка/-яжка и -ожка, кроме редкого исторического этнонима варяжка.

Ассоциации с уменьшительностью перевешивают ещё безусловнее, и в итоге персонажка с психоложкой выглядят забавно независимо от целей говорящего. Это может быть весьма ценным в языковой игре, в нейминге, нацеленном на детско-родительскую аудиторию, наконец, в эпатажном или популярном сейчас нарочито инфантильном стиле речи (я персонажка, у меня печалька, всем обнимашки), но вряд ли – в серьезном деловом контексте.

Полную противоположность этому представляет собой сочетание с суффиксом -ист, в котором -ка не может читаться иначе как феминитивный. Пианистка, хористка, авантюристка, телефонистка, программистка, да хоть таксистка или почти не существующее лингвистка. Все это однозначно обозначения женщин. А все потому, что, во-первых, -ист – суффикс с единственным значением деятеля, и сразу сигнализирует о значении “человек”. А во-вторых, в русском языке нет уменьшительных слов, которые бы кончались на -истка. То же относится и к другим сочетаниям звуков/букв. Характерен комментарий: “Не режет глаз” к заголовку с действительно редким феминитивом, который мог за всю жизнь не попасться человеку на глаза: “Как живет первая женщина-космонавтка”. Феминитив редкий, но понятный и не смешной.

Хорошо, но какое отношение все это имеет к авторке и блогерке? Да, кое-какие уменьшительные на -орка и -ерка в русском языке имеются икорка, шторка, каморка, пещерка, дверка… Но с нужным нам ударением – ничтожно мало: искорка да ящерка. Не могут они создать массового ощущения именно пренебрежительности, разве что некоторое ощущение уменьшительности. Ведь и сами они не пренебрежительны.

Когда я написала статью “Пани авторка, или О нечаянном эксперименте с русскими суффиксами”[40], посвященную казусу с ударениями и вкусу стружки новых феминитивов, то предположила, что конкурентный успех -ша может вызываться тем, что он предотвращает омонимию с очень популярными в русском языке неформальными сокращениями словосочетаний и длинных слов. Устоявшийся феминитив партнёрша, в отличие от нового идеологического партнёрка, предотвращает омонимию с партнёрка – партнёрская программа (та или иная коллаборация в бизнесе).