Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция - Ирина Фуфаева

То же самое можно сказать о парах лифтёрша – лифтёрка (помещение для лифтёров), гримёрша – гримёрка (комната, где гримируют) и т. п.

Но тогда я не осознавала масштаба этого явления в разнообразных профессиональных жаргонах. Из комментариев к статье: “Авторка” – это авторская работа. Слово жаргонное, но оно есть. Например, “на кукольной выставке в левом ряду показаны куклы массового производства, а в правом – авторка”. И конечно, называть этим словом человека мне совсем неприятно”. О том же напоминали в одной из дискуссий: “Режиссёрка – это режиссёрская версия фильма, без сокращений и купюр. А авторка – авторская работа. Это слово в ходу среди крафтеров и тех, кто крафт покупает. Поэтому, если вдруг попадется “продаю свою авторку” – не надо беспокоиться, речь не о торговле литнеграми, а о куклах, интерьерных мелочах, бижутерии и т. п.”.

Когда осознаешь, что слово авторка в контексте означает авторскую работу, на глазах происходит чудесное превращение: слово становится нормальным, дискомфорт исчезает. А все потому, что для таких неформальных сокращений безударная финаль -орка/-ерка вполне привычна, нормальна: взять старое полуторка (машина грузоподъемностью полторы тонны), или разговорное мусорка – мусорный контейнер или ведро, или разговорное же кондитерка.

Слова авторка – авторская работа и режиссёрка – режиссёрская версия фильма, где -ка нормально сочетается с -ор/-ер, образованы не от автор и режиссёр напрямую, а от прилагательных авторский и режиссёрский, как полуторка от полуторный, мусорка от мусорный, молочка от молочный, запрещёнка от запрещённый, а зачётка от зачётная… Список можно продолжать бесконечно, главное – закономерность: суффикс прилагательных при образовании таких сокращений отбрасывается.

Вообще такого рода словечки образуются на каждом шагу. Только что в комментариях к статье на психиатрическую тему мне попались префронталка, аутогенка и менталка. К одним, типа молочки, мы привыкли, другие живут в профессиональных жаргонах, как тассовка (сообщение информагентства), третьи входят на наших глазах: элитка, санкционка, запрещёнка, минималка… Конечно, чаще всего они ни с какими феминитивами не совпадают. Но нет-нет да и… ага, вот кондитерка – потенциальный омоним гипотетическому феминитиву нового типа от кондитер.

Слесарка – не женщина-слесарь, а слесарный инструмент. Ювелирка – не женщина-ювелир, а украшения. Столярка – не женщина-столяр, а столярная мастерская для одних, деревянная начинка здания – для других. Инженерка – это тоже совсем не женщина. “Но только инженерка для энергосбережения будет стоить ещё столько же. То есть на круг получится 30–40 тысяч рублей за квадратный метр. Это если только дом посчитать. Без ветряка” (О. Андреева. “Правильный дом для правильного человека”. “Русский репортёр”. 18.11.2010). А для кого-то инженерка – предмет “инженерная графика”.

Надо сказать, что общество относится к таким образованиям неоднозначно. Пуристы их порицают (хотя и пользуются, конечно), ну и нельзя отрицать их неформальный статус, местами прямо сниженный: туалетка – туалетная бумага, внешка – внешность человека или компьютерного персонажа (или внешняя ссылка). Даже воскреска – воскресная церковная школа. Может, ощущение пренебрежительности новых феминитивов на -ка от непривычных основ связано именно с такими сокращениями?

А следующее логичное предположение – что ощущаемый от некоторых сочетаний морфем дискомфорт может объясняться нежелательными ассоциациями с другими значениями этих морфем и предохранять от излишней омонимии при образовании новых дериватов.

• Каждый язык – уникальная система со сложнейшими внутрисистемными отношениями. Это и показал пример внедрения идеологических феминитивов. И то, что в чешском или в другом славянском языке есть слова докторка, профессорка, авторка или блогерка, не является аргументом за или против его использования в русском.

Кстати, персонажка встретилось мне в значении курс рисования анимационных персонажей. Вообще такие названия – средство сокращения дистанции с целевой аудиторией, нейминг такое любит. Одной из первых поняла это много лет назад моя знакомая хозяйка школы рисования для взрослых “Художка”, где -ожка смотрится вполне органично. Вот и слово “Кондитерка” появилось на вывесках…

Разумеется, в любом естественном языке омонимия неизбежна, но это тоже очень тонкий вопрос. Мы видели, что даже отбор этнонимов порой нацелен на предотвращение омонимии: китаянка, кореянка. Хотя большинство этнонимов может встретиться со своими омонимами в одном контексте – например, болгарка-инструмент с болгаркой-женщиной – с крайне низкой вероятностью. Чего не скажешь о названиях профессий, омонимичных названиям каких-то явлений в этой профессии. Авторка выставила свою авторку, а режиссёрка представила свою режиссёрку… Лифтёрка – в лифтёрке, а гримёрка в гримёрке…

Вспомним ещё некоторых не-людей на -ка. Штукатурка, матроска, анонимка и, наконец, пресловутая пилотка давно захватили законные формы потенциальных феминитивов.

Админка – панель управления сайтом. “В хорошей админке все понятно – как добавить текст, как редактировать текст, как добавить фото” (из Сети).

Старый феминитив товарка сейчас малоизвестен, и форму захватило новое значение. Даже значения – товарная древесина, товарный бизнес. “Так сложилось, что в августе я ушел в минус в товарке” (из Фейсбука).

Генералкой в одних групповых языках зовут генеральную репетицию, в других – генеральную уборку. Вы ведь в курсе существования в РФ женщин в звании генералов? Число их невелико, но одна генерал попала в наш дальний круг, став знакомой знакомого. И как-то естественно стала обозначаться генеральшей, невзирая на мощный корпус литературных генеральш – генеральских супруг.

Это благо, что в каких-то случаях выручает -ша. Вахтерка – помещение, кастелянка – лекарство, байкерка – куртка. А вот вахтёрша, кастелянша, байкерша – люди. В других случаях приходится мириться с омонимией. Например, ещё гуру правописания Дитмар Розенталь упоминал омоним толстовка – кофта и последовательница учения Толстого. Гражданка, землянка, шахтёрка не только женщины, но и жизнь вне армии, жилище и спецодежда.

А вот образовавшемуся было феминитиву от анатом: “Много лет спустя встретил ее в Киеве – уже профессором, работала в Ярославле. Анатомичка Серафима…” (Н. Амосов. “Голоса времен”. 1999) омонимия явно помешала закрепиться. Куда более известно значение слова анатомичка – анатомический театр, помещение, где препарируют трупы. То же произошло с совсем, казалось, прижившимся словом косметичка – мастер косметических процедур. Его вытеснило название объекта, распространившегося более широко – сумочки для косметики. Дело такое, зазеваешься – и форма уже занята. Конкуренция значений, растаскивающих формы. Почти как в живой природе. Побеждает частотное (то есть востребованное, приспособленное к актуальным условиям).