История леса. Взгляд из Германии - Хансйорг Кюстер

Страны, расположенные в зоне европейских широколиственных лесов, постепенно приобретали каждая свой, характерный облик. Различия между ними становились все более отчетливыми. Объяснялось это, в частности, и тем, что в Англии, Франции, Германии и соседних с нею государствах по-разному относились к лесу, и со временем значение его и в культуре, и в ландшафте стало различным.

В Средние века эти отличия были скорее количественными, а суть их сводилась к тому, что лес повсюду рубили, а на его месте возникали открытые пастбища и пустоши. На западе Европы в таких местах преобладали вереск, эрика, можжевельник и дрок, в известняковых горах далее к востоку и югу – можжевельник, колючник бесстебельный или карлина и орхидеи, в Альпах – рододендроны. Земли, лежащие вне границ поселений, получали обозначения «лес» (Wald) и «открытое пространство, поле, пустошь» (Heide). В каждой европейской стране имелись «свои», особенные мифические существа и дикари, населявшие леса и пустоши, то есть пространства за пределами цивилизации.

В раннее Новое время началось расхождение. Наиболее радикальными рубки были в Англии, где резко повысилась численность населения и большое значение имел выпас скота. Леса сохранились лишь как части некоторых форстов, таких как Нью Форест на юге Англии и Шервудский лес под Ноттингемом – родина легендарного Робин Гуда. В централизованной Франции проблема нехватки леса была осознана еще в XVII веке, меры против нее принимались уже при Кольбере[125], когда во многих местах были сформированы среднествольные леса, использовавшиеся как топливо и строительный материал. В Германии лесов было значительно больше, чем у ее западных соседей, ведь о собственном форсте мечтал каждый владетельный князь. Поэтому Германия в те времена имела рекордные лесные площади, если не брать в расчет страны Северной и Северо-Восточной Европы, во многих местах которой сведение лесов в раннее Новое время только начиналось.

Создание искусственных лесов усилило эти различия. В той части Европы, где лесов и без того было больше всего, подрастали все новые и новые. Во многих местах они полностью окружали внутренние, хозяйственные площади деревень, отрезая поселения друг от друга, так что вскоре из одного населенного пункта уже нельзя было увидеть соседний. Другое дело во Франции и Англии, где и сегодня окрестности просматриваются на большие расстояния, потому что земли за пределами населенных пунктов в основном остались безлесными – лугами различных типов, пустошами-«верещатниками» или же «внешних» земель нет вообще, так как вся территория используется под нужды сельского хозяйства, как, например, в Шампани.

Искусственные леса в Германии росли довольно быстро, и столь же быстро менялся облик провинций. Первым во времени серьезным событием, определившим их судьбу, стала внезапная потеря очень важного клиента, до XIX века закупавшего лес в Центральной Европе: с 1807 года вступила в действие объявленная Наполеоном континентальная блокада[126], запрещавшая какую бы то ни было торговлю между Англией и европейским континентом. Это очень тяжело сказалось на всех сторонах блокады и имело глубокие последствия для торговли лесом и для самих лесов.

Именно тогда, в эпоху начинающейся индустриализации, Англии требовалось особенно много дерева. Достаточно сказать, что оно нужно было горнякам для дальнейшего строительства штолен. Блокада перекрыла поступление плотового леса из Центральной Европы. Английская экономика вынуждена была переориентироваться и искать новые источники леса: в колониях. К началу XIX века уже были проведены географические и биологические исследования экосистем по ту сторону Атлантики и других океанов, например, экспедиции Джеймса Кука и сопровождавшего его Георга Форстера. Путешествовал по Америке и Александр фон Гумбольдт[127]. До этого представления о заокеанских лесах, их составе, географическом распространении были весьма приблизительными. Систематизация ландшафтов, такая, какую попытался сделать Александр фон Гумбольдт в своем прославленном описании высотной поясности Чимборазо, лишила эти регионы их обескураживающего величия. Теперь пришло время их использовать.

В XIX веке начались вырубки муссонных тропических лесов в Индии – британской колонии. Другим источником леса для Англии стала Северная Америка: в первые годы XIX века заметно выросли поставки леса в Европу из северо-восточных штатов США. Площади лесов в Южной Африке, Австралии и Новой Зеландии также сократились, там это было связано в первую очередь с тем, что в британской колониальной империи закладывались плантации, продукция которых через океаны шла в Англию. Позднее возникли плантации не только однолетних, но и древесных растений – кофе, чая, фруктов, тропических и субтропических плодовых культур, каучуковых и шелковичных (для получения натурального шелка) деревьев, бамбука и многих других.

Ко времени снятия наполеоновской блокады межконтинентальная торговля британцев была хорошо развита. Англия вышла на мировую арену как передовая торговая держава с большими возможностями и широким кругозором. Это сказалось и на европейском рынке. Объем закупок леса из Центральной Европы заметно упал, древесина доставлялась теперь в первую очередь из тропиков и Северной Америки. Поступала она также из России и Фенноскандии[128] – бореального пояса хвойных лесов Европы, где в это время для снабжения солидных британских партнеров начались крупномасштабные рубки, особенно активно – по берегам пригодных для плотового сплава рек.