Конрад Аденауэр - немец четырех эпох - Всеволод Ежов

Высказал канцлер и такую мысль. Он стар и может уйти из политики. В Федеративной Республике некому будет объединять антикоммунистические силы. Верх возьмут социал-демократы, которые в германском и других вопросах пойдут на уступки русским и подорвут дух сопротивления замыслам Москвы. А через 5—10 лет Россия превратится в исполинского колосса, который будет еще больше угрожать миру.

Даллес поспешил успокоить немецкого друга и заверил его, что «дух Женевы» не ослабит давление Запада на Советский Союз. Русские хотят передышки в «холодной войне». Мы дадим ее только в обмен на серьезные уступки, в том числе и по германскому вопросу. Запад будет по-прежнему проявлять твердость. Москва использовала проблему немецкого воссоединения как приманку в попытках удержать Федеративную Республику от интеграции с Западом. Приманка не сработала. Теперь они не проявляют интереса к германским делам. Инициатива переходит к Западу, и мы должны ею воспользоваться, чтобы решить проблему в ближайшие годы.

Прочитав письмо, канцлер сказал своему бессменному помощнику Глобке:

— Согласен со всем, кроме одного: западные державы не смогут сделать что-либо реальное в деле восстановления единства Германии. Убежден, что коммунистическая Россия не выпустит из своих рук Восточную Германию ни при каких обстоятельствах.

Позицию в отношении ГДР канцлер не менял никогда.

Он не признавал ее в качестве законного государства, называл не иначе, как «советская оккупационная зона» или «так называемая ГДР». Постоянно подчеркивал, что соревнование двух систем в Германии все с большей очевидностью выигрывает мир свободы и демократии. Экономические успехи на Востоке несравнимы с тем подъемом, который переживает Западная Германия.

В октябре 1954 года в ГДР прошли парламентские выборы. На очередной пресс-конференции Аденауэр назвал их профанацией демократии, доведенной до абсурда.

— Судите сами, — взволнованно говорил канцлер. — Они объявили выборы самыми демократическими в истории Германии. За единый безальтернативный список подано 99,4 процента голосов при участии 98,4 процента избирателей. Коммунисты буквально вели избирателей к урнам, да еще выбросили лозунг: «Кто — за мир, тот может сразу и открыто опустить бюллетень в урну, а кто против — может воспользоваться кабиной». — Аденауэр сделал паузу и при полном молчании зала продолжил: — Столь унизительных выборов в Германии не было даже в самые мрачные времена. Не удивительно, что люди ногами голосуют против коммунистической системы и целыми семьями бегут на Запад. Ведь за пять лет после образования Федеративной Республики в нее из Восточной Германии переселились 1 миллион 150 тысяч человек.

Многие критиковали Аденауэра за излишне жесткую линию в отношении ГДР, его непримиримую борьбу против ее международного признания. Здесь, пожалуй, можно говорить о серьезных просчетах канцлера. Воссоединение он считал возможным только на основе западных демократических ценностей. Но, не признавая ГДР, он еще более привязывал ее к противоположному миру. И когда выступление восточноберлинских рабочих против тарифной политики правительства 17 июня 1953 года Аденауэр расценил как широкомасштабную попытку населения ГДР покончить с тоталитарным режимом, эта оценка оказалась ошибочной. Выступление носило локальный характер. Оно заставило власти ГДР кое в чем уступить, но главное — они приняли пропагандистские и иные меры по укреплению режима. И это в значительной мере удалось.

Последующие годы показали, что «мягкая» политика в отношении ГДР, а затем и ее признание при канцлерстве В. Брандта дали огромный стимул для сближения западных и восточных немцев. Притягательная сила западного образа жизни, прогрессивной экономической системы, основанной на социальном рыночном хозяйстве, возросла многократно. Создались условия, когда слияние двух Германий стало неотвратимым. Свобода победила тоталитаризм. То, что казалось Аденауэру отдаленной исторической перспективой, свершалось на глазах его современников. Сам Аденауэр к этому времени уже ушел из жизни.

Непримиримость к ГДР Аденауэр перенес и на западногерманских коммунистов. Правда, не сразу. После войны коммунисты входили в новую жизнь в ореоле решительных борцов против национал-социализма. Их самоотверженность и многожертвенность признавали все. Они первыми выходили на расчистку развалин, на восстановление промышленных предприятий, активно боролись за права людей труда. На выборах в производственные советы коммунисты в западных зонах получали много голосов, оставляя подчас позади ХДС, социал-демократов и другие партии. Аденауэр в то время признавал, что компартия больше всех преследовалась при нацистах и активнее всех начала действовать после их разгрома.

В партию шла молодежь, особенно в промышленной Рурской области. Коммунист Хайнц Реннер стал обер-бургомистром Эссена, а затем министром социального обеспечения и транспорта земли Северный Рейн-Вестфалия. Представители КПГ входили в правительства всех земель Западной Германии. На выборах в первый бундестаг коммунисты собрали 1 миллион 360 тысяч голосов и получили 15 депутатских мандатов.

Не принимая идеологии компартии, Аденауэр лояльно относился к практической ее деятельности. В ходе работы Парламентского совета коммунисты резко выступали против создания западногерманского государства. Однажды оккупационные власти распорядились арестовать лидера коммунистов Макса Реймана за его неуважительные высказывания в их адрес. Аденауэр решительно воспротивился. Он заявил, что в случае ареста М. Реймана он сложит с себя полномочия председателя и будет бойкотировать заседания совета. Распоряжение об аресте отменили.

После объединения коммунистов и социал-демократов в советской оккупационной зоне выяснилось, что западногерманская компартия работает под руководством СЕПГ. В Берлине вырабатывались идеологические и политические основы ее деятельности. Оттуда поступали материальные средства. Там утверждались руководящие работники партии. Лидеры КПГ полностью и безоговорочно поддерживали все, что исходило из Москвы и Восточного Берлина. В любом конфликте Федеративной Республики с Советским Союзом или ГДР руководство КПГ оказывалось на стороне последних. Во время выступления рабочих в Восточном Берлине в июне 1953 года западногерманские коммунисты вместе с пропагандистами КПСС и СЕПГ твердили о бандитской вылазке кучки провокаторов, организованной в шпионском гнезде — Западном Берлине.

Постепенно общественность стала различать подлинное лицо коммунистов. Их авторитет начал неукоснительно падать. Таяли ряды партии. Она теряла депутатские мандаты в ландтагах и местных органах власти.

Правительство направило в Конституционный суд в Карлсруэ запрос о проверке конституционности Компартии Германии. Логика обвинения выстраивалась следующим образом. КПГ исповедует марксизм-ленинизм, который предполагает достижение дальних и ближних целей путем насилия, ликвидации демократии и установления диктатуры пролетариата. Это создает угрозу конституционному строю Федеративной Республики. Теория и практика классовой борьбы несовместимы с демократией и правопорядком, установившимся в ФРГ. Компартия безоговорочно ориентируется на социалистические страны, требует свергнуть режим Аденауэра и перенести в Федеративную Республику общественный строй ГДР, что представляет государственную опасность.