Конрад Аденауэр - немец четырех эпох - Всеволод Ежов

Но вернемся немного назад, в бурные месяцы 1952 года. Западные державы получили знаменитую советскую ноту от 10 марта, которая надолго стала предметом рассуждений и домыслов политиков и историков. Главным в ней было предложение о заключении мирного договора с Германией, который подписало бы единое немецкое правительство, образованное на основе общегерманских выборов. Проект мирного договора, приложенный к ноте, предусматривал восстановление единства Германии, вывод с ее территории оккупационных войск в годичный срок и ликвидацию всех военных баз на немецкой земле. Германия приобрела бы нейтральный статус при наличии национальных вооруженных сил. Ее границы закреплялись на основе Потсдамского соглашения.

Советские предложения в их конкретике не походили на очередной пропагандистский маневр. Немецкие общественные круги, даже часть тех, кто примыкал к ХДС/ХСС, требовали от западных держав немедленно вступить в переговоры с Советским Союзом.

В правящих эшелонах ГДР царило нечто вроде паники — ведь речь шла о том, что Восточная Германия утратит свою государственность и идеологическую ориентацию.

Позднее историки будут гадать, не блефовал ли Советский Союз, насколько серьезно думали его руководители о воссоединении Германии на основе ее внеблокового статуса. Появятся домыслы о том, что идея принадлежала Берии, что он убедил Сталина в выгодности для Советского Союза существования в центре Европы нейтрализованной Германии. Во всяком случае, во время суда над Берией ему, кроме прочего, вменили в вину предательство в отношении ГДР и намерение внести разлад в содружество восточноевропейских стран, сплотившихся вокруг Советского Союза.

…Москва продолжала дипломатическое наступление. В апреле и мае 1952 года западные державы получили новые ноты, которые повторяли предыдущие предложения и предлагали немедленные переговоры по ним. В западных странах, особенно во Франции и Англии, возникли настроения в пользу серьезного рассмотрения советских инициатив. Социал-демократы и многие общественные деятели в Западной Германии энергично настаивали на начале переговоров четырех держав на основе советских предложений. Они требовали проверить искренность советских руководителей и, если есть шанс на воссоединение Германии, то не упустить его.

Решающее слово сказал Аденауэр. Он выступил против принятия советских предложений, доказывая западным державам, что Москву не интересует воссоединение Германии. Ее главная цель: не допустить подписания Общего договора и договора об Европейском оборонительном сообществе; выбить Федеративную Республику из западной обоймы и, таким образом, сорвать западноевропейскую интеграцию. Если и вступать в переговоры с советской стороной, утверждал Аденауэр, то после подписания договоров, когда ФРГ прочно свяжет себя с Западом. Только сплоченный Запад сможет добиться чего-либо в германском урегулировании. Вместе с тем Аденауэр рекомендовал западным державам не отвергать полностью советские предложения и делать упор на общегерманские выборы, а не на мирный договор с нейтральным статусом для Германии. Нейтрализованная Германия превратится во второстепенное государство. Ее вооруженные силы не смогут противостоять советской военной мощи. Она неизбежно и быстро окажется в числе сателлитов Советского Союза.

Социал-демократы продолжали требовать от Аденауэра отказаться от идеи интеграции ради воссоединения Германии. Канцлер проявлял твердость. Выступая с очередной речью в бундестаге и обращаясь к социал-демократам, он говорил, что тот, кто отвергает интеграцию, обрекает народы Европы и в первую очередь немецкий народ на порабощение большевизмом, отрекается от христианско-гуманистического образа жизни, является могильщиком немецкого народа.

Несколько позднее в беседе с Мендес-Франсом Аденауэр прямо заявил, что готов пожертвовать воссоединением ради приобщения Федеративной Республики к сильному западному лагерю, что единство Европы для него важнее единства собственного отечества. Сначала европейская интеграция, потом воссоединение. Эту мысль Аденауэр повторял неоднократно.

Не следует забывать, что Аденауэр находился в то время под впечатлением Корейской войны. На первом месте для него была безопасность в союзе с Западом. Воссоединение же открывало туманные перспективы в соседстве с мощным Советским Союзом, нависшим над Европой.

Западные державы в целом поддерживали позицию Аденауэра. У англичан и французов были некоторые колебания. Но Соединенные Штаты твердо выступили на стороне канцлера. В ответных нотах западные державы высказались за создание комиссии ООН для выяснения возможности проведения свободных общегерманских выборов. Представители четырех держав, отвечавших за судьбы Германии, могли бы встретиться и, рассмотрев выводы комиссии, достигнуть договоренностей о проведении общегерманских выборов. Имелось в виду, что вопрос о мирном договоре встанет лишь после того, как будет решена проблема выборов и создания общегерманского правительства. Запад уводил процесс в неопределенность и по сути, и по времени. Аденауэр с удовлетворением воспринял такой оборот дела.

Тем временем Организация Объединенных Наций решила направить в оба германских государства специальную комиссию, чтобы установить, есть ли там условия для проведения свободных выборов. В Федеративной Республике комиссия побывала и дала положительное заключение. В ГДР ее не пустили.

Тем временем состоялось подписание Общего договора и договора об ЕОС. А в ГДР в июле 1952 года на второй конференции СЕПГ приняли решение о строительстве основ социализма. Руководители обеих частей Германии прямой дорогой уходили от воссоединения. Аденауэр шел от него на Запад, Ульбрихт — на Восток. Германский вопрос усложнялся и запутывался. Он все больше приобретал идеологические очертания и становился полем противоборства глобальных мировоззренческих систем.

В августе 1952 года из Москвы последовала новая нота в адрес трех западных стран с предложением созвать совещание четырех держав для обсуждения мирного договора с Германией, вопроса о создании общегерманского правительства, о проведении выборов и определении сроков вывода из Германии оккупационных войск. Предлагалось привлечь к совещанию представителей ГДР и ФРГ.

Ровно через месяц западные державы дали ответ, повторив свои прежние позиции. Они согласны вести переговоры только об общегерманских выборах. О мирном договоре речь может идти лишь после образования общегерманского правительства. Участие в совещании представителей немецких государств неприемлемо. Выборы могут состояться после того, как комиссия ООН определит возможность их проведения в условиях свободы. Советское понимание демократических выборов, когда в них участвует лишь одна партия, отвергается.

Дискуссия выдохлась. Она не дала никаких результатов. Аденауэр выглядел довольным. Подтвердилось его мировоззренческое кредо: компромисс принципиального характера между двумя идеологическими системами невозможен ни в мировом, ни в германском масштабе. Воссоединение придет лишь тогда, когда Запад, сплоченный и прогрессивно развивающийся, докажет свое экономическое и социальное превосходство перед другой системой. Это — историческая перспектива. Сейчас же необходимо проявлять терпение и выдержку.