Диана Де Пуатье - Иван Клулас

А еще ранее, 8 августа 1549 года, король объявил, что все вакантные должности королевских служащих в герцогстве Валентинуа будут замещаться по выбору герцогини.

Для управления своими дофинуазскими землями Диана отправила собственных представителей: Жану Валерне под руководством «капитана замка» Гийома Амазана было велено обеспечить ее восстановление в феодальных правах; двум нотариусам, Матье Крозе и Жаку Брюше, поручалось наблюдать за арендными соглашениями; судье-наместнику и прокурору-секретарю суда надлежало разбирать спорные дела. Во всем, что касалось ее прав, Диана была на редкость взыскательна: она устанавливала налоги как для купцов, привозивших товары на ярмарку в Сен-Николя, так и для простых возчиков; подтвердила свободы, дарованные общине Монтелимар; настаивала на возвращении земель, оставшихся без наследника; создала соляной склад в городе Сен-Валье в 1549 году[354].

Мало-помалу герцогство Валентинуа стало существенным источником доходов помимо тех, что приносили другие семейные владения. Денежные поступления, о которых Диана требовала подробнейших отчетов, позволяли ей поддерживать при дворе образ жизни, достойный столь высокого ранга. Уже получив титул герцогини, 20 октября она присутствовала в Мулене на свадьбе кузины короля Жанны д’Альбре и Антуана Бурбона[355]. После разрыва помолвки с герцогом Клевским принцессе предлагали немало выгодных партий, в том числе и старшего сына герцога де Гиза Франсуа д’Омаля. Но слишком гордая Жанна д’Альбре отвергла этого претендента на ее руку, ибо, по свидетельству посла Сен-Мориса, в этом случае ее золовкой стала бы дочь Дианы де Пуатье.

К своему удовольствию, герцогиня де Валентинуа вскоре могла наблюдать, как подобная гордыня была наказана: король Генрих отпраздновал свадьбу Франсуа д’Омаля и Анны д’Эсте, дочери Рене Французской и Эрколе II д’Эсте, герцога Феррары. Бракосочетание, сопровождавшееся пирами и турнирами, произошло 4 декабря 1548 года в Сен-Жермен-ан-Ле. По контрасту со свадьбой Жанны д’Альбре, отмечавшейся весьма скромно, эти празднества были великолепны. Диана, родственница и союзница новобрачного, торжествовала[356]. Коннетабль де Монморанси, не желая отставать, добился для своего племянника Франсуа д’Андело руки одной из самых богатых наследниц королевства — Клотильды де Рие. Эту свадьбу отпраздновали 9 декабря[357]. И снова двор увлек вихрь развлечений, охот и игр. Король переезжал из одного замка в другой, по очереди принимая приглашения Гизов, коннетабля и Дианы. Королева не следовала за мужем. Она донашивала четвертое дитя. В воскресенье 3 февраля 1549 года в 4 часа утра она произвела на свет в Сен-Жермен-ан-Ле Людовика, который тотчас получил титул герцога Орлеанского. Крестили младенца 29 мая, и его крестным отцом стал король Португалии Хуан III, супруг сестры императора Екатерины Австрийской. Таким образом, церемония представила Габсбургам и Валуа возможность сблизиться[358].

А в Риме блюститель интересов Франции кардинал дю Белле решил отпраздновать рождение маленького принца как событие, предвещавшее наступление новой эры — примирения и согласия[359]. Он повелел устроить символическое сражение у стен деревянного замка 15 марта на площади Святых Апостолов. Одной группой войск командовал Горацио Фарнезе, другой — Асторре Бальони. После схватки вдруг явилась стайка юных женщин, по свидетельству хрониста Гийома Парадэга, «одетых, как нимфы». Они олицетворяли мирные радости, приходящие на смену воинским трудам. Эту прелестную группу вела за собой Диана. На лбу богини сверкал серебряный полумесяц. Белокурые волосы, рассыпавшиеся по плечам, украшал венок из лавра, роз, фиалок и других прекрасных цветов. Туника из алой узорчатой ткани пестрела вышивкой. Через грудь шла перевязь из леопардовой шкуры, поддерживавшая рог из слоновой кости и покрытый эмалью колчан, усыпанный драгоценными камнями. Богиня размахивала «посеребренным копьецом», а нимфы натягивали тетивы своих «турецких луков». Девушки обошли всю площадь, держа на поводках борзых и дуя в рожки. По-видимому, это была попытка повторить охоту Дианы, показанную во время триумфального вступления короля в Лион. Внезапно, уточняет хроника, «одна из нимф, отстав от подруг, чтобы завязать ремешок сандалии, была похищена какими-то солдафонами, неожиданно выскочившими из замка». Диана и ее свита принялись сокрушаться. Их жалобы достигли слуха Горацио Фарнезе. Тот примчался вместе со своими войсками и, вняв стенаниям богини и нимф, осадил замок, откуда в солдат швыряли «огненные горшки и копья». В конце концов пленную нимфу освободили, а на деревянной башне взвились знамена с гербами Генриха II, герцога Орлеанского и Горацио Фарнезе. Нельзя было с большей очевидностью показать, что все могущество короля — к услугам Дианы.