Диана Де Пуатье - Иван Клулас

На барельефах олицетворения Победы изничтожали фурий, а крылатые Амуры гасили пожарища, разожженные Раздором. Гуманисты Морис Сев и Бартелеми Ано, выбиравшие темы декора, славили таким образом благое влияние любви на ведение дел в королевстве.

Сцена, разыгрываемая напротив обелиска, изображала лес с резвящимися оленями, ланями и оленятами. Потом раздался звук рога, и король увидел, что из леса навстречу ему выезжает со спутницами богиня Диана. Ее нарядили в тунику из темно-золотой парчи, усыпанную серебряными звездами, с рукавами и подолом из пурпурного атласа, прошитого золотой нитью. Юбка доходила до середины икры, оставляя на виду пурпурные римские сандалии, расшитые жемчугом. Волосы богини стягивали «перевитые нити крупного жемчуга со множеством колец и драгоценных каменьев огромной цены», а надо лбом сверкал маленький серебряный полумесяц. Сопровождавшие ее нимфы тоже оделись на античный манер, то есть были задрапированы в яркие ткани самых жизнерадостных расцветок. Одни вели на черно-белых шелковых поводках маленьких борзых и спаниелей, другие размахивали дротиками из черного дерева с позолоченными наконечниками, украшенными ниспадающими черно-белыми кисточками. На шеях красовались поддерживаемые серебристо-черной шелковой лентой рога, инкрустированные золотом и серебром. Это первое явление миру Дианы-охотницы не оставляло у зрителя ни малейших сомнений насчет личности ее прототипа. Цвета прямо указывали на мадам де Пуатье. Сцена воспроизводила придворный балет и в то же время напоминала об охоте — любимом развлечении короля и его любовницы.

Поймав выскочившего из леса механического льва, Диана связала его плетеным черно-белым шнуром и преподнесла королю. При этом она декламировала стихи, пояснявшие, что лев, символ города, покинул лес прирученным. Сознавая, что он целиком и полностью принадлежит королю, богиня все же приносила зверя в дар: «Итак, я предаю его в ваши руки и вверяю вашим заботам». Король оценил деликатное внимание лионцев, сумевших в этой сцене не только принести вассальную клятву верности королю, но и вспомнить об узах, соединявших его с возлюбленной. Когда нимфы и богиня сделали ему реверанс, король в свою очередь отвесил поклон и удалился, «довольный их приятной охотой и милой изобретательностью».

В нескольких шагах от «театра Дианы» кортеж миновал портик, украшенный двойными колоннами с каннелюрами. Здесь изображалась встреча Верности и Послушания — добродетелей, которые любили признавать за собой как город Лион, так и сама Диана. Небольшой храм на площади Бурнеф нес на себе аллегорические изображения Войны и Мира. На самой вершине его, над Марсом и Юпитером, восседала на троне Диана. Она протянула королю Генриху серебряный полумесяц, обрамленный девизом «Вечный свет». Один из трех сидящих львов держал королевский герб, второй — герб королевы, а третий — большой серебряный полумесяц.

Аллегории сопровождали Генриха на всем его пути следования до центра города: Франция, Добродетель, Бессмертие, Честь, Паллада и Нептун, Удача и Богатство, Вера, Религия, Надежда, разнообразные силы природы, танцы сатиров и фавнов, нимфы рек Соны и Роны. Глазам короля представал некий грандиозный вселенский спектакль. Было замечено, что доминируют в убранстве города цвета Дианы, черный и белый, в то время как на следующий день для торжественного въезда королевы черно-белые тона заменили зеленым, излюбленным цветом Екатерины. В королевской карете, покрытой серебристым кастором, государыня и ее золовка Маргарита «настолько густо усыпаны драгоценными каменьями, что кажутся скорее двумя звездами, чем женщинами». В нарядах чередовалась золотая и серебряная ткань с вышивкой. Следом, в открытом экипаже, обитом черным бархатом, ехала королева Наваррская со своей дочерью Жанной д’Альбре. Рядом на коне гарцевал жених принцессы Антуан Вандомский. Далее следовали дамы и фрейлины.

Столь продуманный порядок прохождения кортежа ловко отодвигал Диану на третье место после королевы и принцесс королевской крови. Впрочем, ее удаление было весьма относительным. У ворот города вновь появилась богиня Диана. Облаченная на сей раз в тафту и зеленый атлас, она поднесла своего механического льва Екатерине, и «зверь вскрыл себе грудь, показывая герб королевы в глубине сердца».

Мадам де Пуатье присутствовала на всех празднествах, театральных постановках, пирах и битвах кораблей на Соне, фейерверках и сражениях гладиаторов. Однако она страдала от того, что не может занять место, которое соответствовало бы ее истинному могуществу. Быть вдовой крупного сановника — недостаточно. Диане хотелось большего — получить собственный титул. Король мог его даровать, признав права Дианы на герцогство Валентинуа, которое Людовик XII некогда создал для Чезаре Борджа, объединив графства Ди и Валанс, проданные ему семейством Сен-Валье. Таким образом, Диана вновь завладела бы не только наследством, оставленным ее братом Гийомом, но и всеми землями, принадлежавшими когда-то ее семье. Такая милость была ей оказана во время празднеств в Лионе, однако, для того чтобы Диана могла в полной мере распоряжаться этими владениями, Генрих приказал составить два патентных письма: оба документа, датированных 8 октября 1548 года, были вручены Диане в замке Сент-Андре-ан-Роаннэ, колыбели семьи королевского фаворита, принимавшего там двор[353].

Король начинал с напоминания о том, что вынесенный Парижским парламентом 16 января 1524 года против Жана де Пуатье, графа д’Альбон и Сен-Валье вердикт о конфискации всего имущества был аннулирован Франциском I. Диана де Пуатье, вдова Луи де Брезе, графа де Молеврие, — законная наследница своего отца вступала во владение этими землями. В том, что касалось поместий, оспариваемых Короной, а именно графств Валанса и Ди, Генрих велел изучить права Дианы: Королевский совет признал их законными, равно как и превращение этих объединенных графств в герцогство Людовиком XII. Посему означенное герцогство было ей «дано, уступлено, оставлено, отведено», дабы в мире и покое пользоваться им до конца своих дней «без отчуждения какой-либо части, не требуя ничего взамен, кроме феодальной присяги и выполнения обязательств по отношению к суверену». Королевским чиновникам был дан приказ никоим образом тому не препятствовать.

Получив дарственные, Диана поспешила ознакомить с ними губернатора Дофинэ Франсуа д’Омаля, дабы ее право собственности зарегистрировал парламент Гренобля, что и произошло 6 ноября. Помимо титула герцогини королевская фаворитка добилась, чтобы ее именовали также графиней д’Альбон и мадам де Сен-Валье, а ради пущей сохранности своих завоеваний она убедила короля подтвердить дар другими документами, составленными в Сен-Жермен-ан-Ле 28 апреля 1550 года и зарегистрированными Королевской палатой счетов 5 сентября 1551 года.