Чего боятся женщины - Эми Гутман

Шло время. В комнате повисла напряженная тишина. Наконец Рик решился:

— В детстве у меня был друг, Билли О'Мэлли. Мы вместе ходили в школу, вместе занимались спортом, вместе проходили практику. Мой отец преподавал английский, отец Билли был полицейским. Ты же понимаешь, тогда мне казалось, что отец Билли — крутой парень. А мой… Да что там. У семьи Билли был большой шумный дом. Пятеро детей, пара собак. Я частенько к ним захаживал.

Келли сидела в кресле — прямо, не касаясь спинки. Рассказ Рика не имел к ней ни малейшего отношения. К чему он все это говорит? Можно спросить… Впрочем, зачем?

— Когда мне исполнилось двенадцать, — продолжал Рик, — я сказал отцу, что буду полицейским. Мы с Билли так решили. Хотели стать напарниками… Отец был со мной не согласен, считал, что я могу большего добиться в жизни. Впрочем, это еще больше укрепило меня в моем решении.

Он впервые оторвал глаза от пола и посмотрел прямо на Келли. На ее лице ничего не отражалось. Рик горько усмехнулся и снова опустил глаза.

— Мы с Билли вместе поступили в колледж — в Нью-Йорке. Жили в одной комнате. Мы хотели работать в нью-йоркской полиции. «На работу — в двадцать, на пенсию — в сорок», — часто говорил отец Билли. Из-за учебы в колледже мы отклонились от плана на пару лет. — Рик вздохнул. — После колледжа все пошло по накатанной колее. Мы работали в паре на ночном дежурстве. Многие терпеть не могли работать ночью; нам с Билли нравилось. Тихо, темно, да и денег побольше платят. Потом Билли женился. Новоявленной миссис О'Мэлли не нравилось, что муж ночью отсутствует, Билли все обещал ей поменять смену, но так и не собрался. Знаешь, мне нравилось работать полицейским. Жизнь так разнообразна. Ни один день не был похож на другой. Я защищал людей. А потом…

Рик замолчал и нахмурился.

— У полицейских свои правила. Они запоминаются, становятся инстинктами. Не держи рацию в правой руке — вдруг придется стрелять? Стреляй в центр массы. И еще одно. Я о нем до того вечера и не вспоминал, а теперь вот забыть не могу. В случае семейного конфликта уведи людей с кухни.

Кухня — самое опасное место в доме. Да, Рик всегда так говорил. Келли повела плечами. Ей внезапно стало холодно, во рту пересохло.

— Был вторник, двадцатое ноября, — как сейчас помню. Канун Дня благодарения. Жена О'Мэлли — Карла — была на пятом месяце беременности. Билли сходил с ума от счастья… Вызов пришел в два ночи. Семейная ссора. Когда мы приехали, в квартире все было тихо. Мы позвонили, какой-то парень в джинсах и футболке открыл нам дверь. Он удивился, что мы из полиции, сказал, что мы перепутали номер квартиры. Мы спросили, можно ли войти. Он сказал: пожалуйста. Знаешь, бывают такие дома, где большие квартиры поделены на маленькие. Мы вошли — и попали прямо на кухню. Тогда я не придал этому значения. А зря. Пахло жареным луком. Этот запах до сих пор меня преследует. Билли остался с тем парнем, а я… Я прошел дальше, в комнату. Билли спросил: «Вы один дома?», а парень ответил: «Да». Тут я услышал стоны — они доносились из запертой комнаты. А дальше… Дальше все смешалось. Кажется, я толкнул дверь, она не поддалась. Билли закричал. Я бросился на кухню. Все происходило словно в замедленной съемке. Когда я подоспел, Билли оседал на пол. Хозяин квартиры двинулся на меня с огромным ножом в руках. Я выхватил пистолет — до сих пор не понимаю, как мне это удалось, — выстрелил ему прямо в грудь, и все стрелял, пока патроны не кончились.

Билли лежал на полу. Я кинулся к нему. Из горла у него хлестала кровь, и он так посмотрел на меня… Мой друг словно бы просил: «Не дай мне умереть, Рик!», а я был рядом, но ничем не мог помочь. Потом Билли захрипел и обмяк. Я вызвал подкрепление. Приехали полиция, «скорая»… Я все сидел на полу и плакал. Плакал и вспоминал: как мы были маленькими, как в школу ходили. Это ведь Билли рассказал мне, что Санта-Клауса не существует. А однажды мы сбежали с уроков и пошли в кино, а родители узнали. Нам тогда здорово влетело. Я вспомнил свадьбу Билли и Карлы. Я ведь у них свидетелем был. Билли так и не увидел своего ребенка. Когда подоспело подкрепление, я все еще сидел на кухне и держал Билли за руку. О стонах в комнате я и думать забыл. Женщина умерла. Неудивительно, этот психопат проткнул ее ножом раз тридцать. Патологоанатом сказал, что она все равно долго не протянула бы, но кто знает? Следующие два месяца я почти не помню. Все как в тумане. Я не мог себя заставить встать с постели и желал только одного: повернуть время вспять. Если бы Билли был жив… Если бы… Если бы я мог оказаться на его месте…

Рик умолк и спрятал лицо в ладонях. Дождь за окном стучал все сильнее.

— Твоей вины в случившемся нет, — мягко сказала Келли. — Вы же оба там были.

— Да, но я остался жив, — горько прошептал он, — а значит, виноват.

— И теперь ты так же думаешь?

— Не знаю… — Рик вздохнул. — Даже если я и не виноват, я мог предотвратить это. По крайней мере, так думает отец Билли, я знаю. Ты бы видела, как он смотрел на меня на похоронах. После окончания служебного расследования я попытался работать дальше. Как бы не так! Иногда на ночных дежурствах я доставал пистолет, подносил его к виску и думал: спустить курок или нет? Кончилось это тем, что меня вызвал к себе сержант. «Рик, — сказал он мне, — тебе стоит сменить работу, добром твои игры с пистолетом не кончатся». Я, конечно, сделал вид, что не понял, но сержант был прав. Я ушел из полиции и следующие два года ничем особенным не занимался. Поехал в Колорадо, работал на лыжном курорте… Я все время думал, что у Карлы родился ребенок — ребенок Билли. Наверное, стоило позвонить, но я никак не мог решиться. Карла ведь просила мужа не выходить на ночные дежурства, а он не послушался — из-за меня. Если бы не я, мой друг был бы жив. Так, скорее всего, думала Карла. Потом я переехал в Меррит. Стало легче. С одной стороны, я работал полицейским, с другой — ничто не напоминало мне о прошлом. Той осенью я познакомился с тобой, а значит, и с Анной. Тогда-то я и вспомнил о Карле. Я навел справки и кое-что разузнал. Как выяснилось, она снова вышла замуж и тоже переехала. Я набрался смелости и позвонил. Карла разрыдалась… Впрочем, оказалось, что она рада меня слышать. Малышу уже шесть лет, зовут его Уилли. Смышленый растет парень. Правда, когда Карла вышла замуж, начались проблемы. Через год Карла родила девочку, и мальчишка начал ревновать. Карла попросила меня приехать и поговорить с Уилли. Она считала, что это подействует. Естественно, я согласился. Мы с тобой тогда только начали встречаться, и я не хотел говорить об этом, боялся, что ты не поймешь, вот и придумал историю про больного отца. Я хотел рассказать тебе все — потом, — но так и не решился. Прости меня. Я просто растерялся.

Рик наконец-то поднял голову и пристально посмотрел на Келли, словно ища поддержки.

Как же они похожи! Келли винила себя в смерти Далии Шуйлер, Рик — в смерти своего напарника. Оба они боролись со страхами в одиночку. Какое страшное сходство.

Келли набрала воздуха в легкие.

— Раз уж на то пошло, я тоже должна тебе кое в чем признаться.

Она не осмеливалась продолжать. Ну же, это так просто. Несколько слов — и все!