Отроки до потопа - Олег Раин

— Только не попадайтесь завучу на глаза.

— Постараемся.

— Портфель его поищи, — посоветовал Краб. — Он что-то мычал про раздевалку, там, наверное, оставил.

— Ага…

— Ну все! — Соболиха нервно поправила прическу. — Крабов Миша заходит первым, Шамадаев — замыкающим!

Распоряжение было не пустым, Соболиха еще хорошо помнила, какими минами ее потчевали в прошлом году — вроде швабры, обрушивающейся на грудь, или того хуже — банки с водой над верхним створом двери. Краб, таким образом, исполнял роль тральщика. Все знали, что за такие шуточки он мог и убить, а потому народ попусту не рисковал. В окружении самостийной охраны Соболиха засеменила в класс. Серега же подхватил Геру и двинул в сторону ближайшего туалета.

Пьяный друг — это грустно.

Пьяный друг — это сложно.

Хотя ничего нового Гера не выдал. Демонстрировал подобные фокусы и раньше, хотя… В таком датом состоянии Серега видел его впервые. Да еще средь бела дня, в разгар уроков!

— Где ты так нализался, дорогой? — он затащил Геру в туалет, чуть ли не силой пригнул к раковине, открыл холодную воду на полную мощь. Латунный краник зашипел и заплевался, и аналогичным образом зашипел и заплевался Гера. Терпеть хлещущую на затылок воду не всякий пожелает.

— Э-э, хорош!

— Терпи, дуролом!

— Табань, грю!..

— Оклемаешься, тогда закончим.

— Да все, Серый, все! Чё ты, в натуре, на душу-то давишь!

Но давил Серега вовсе не на душу, а на затылок. Чтобы не выскользнул из-под струи.

— Утопишь же, блин!

Серега выпустил Геру, достав платок, обтер физиономию друга.

— Ну?

— Чё, ну-то? — Гера оперся о стену, рукавом утер нос. — Закуси не было, вот и поплыл.

— Да когда ты успел-то! День еще только начался.

— А я, может, вчера начал… С вечера, как все нормальные люди.

— Нормальные в школу трезвыми являются! — Серега постучал себя по голове. — Кто тебе поднес-то? Родичи, что ли?

— Кто надо, тот и поднес, — Гера икнул. — Не знаю…

— Что не знаешь-то?

— В сумку пузырь сунули. Хороший такой, с фирмовой лэйбой.

— В сумку?

— Ну! Я дома только и разглядел. Сперва в холодильник сунул, а потом, думаю, отец все равно выжрет. А не он, так другие… У нас же, сам знаешь, постоянно пасутся левые-правые — проходной двор… А вещь клёвая, по пузырю видно, вот и решил. Типа, попробовать.

— Дурак ты решительный и больше никто! — Серега только головой покачал. — И про пузырь подброшенный, верняк, гонишь.

— Ничего я не гоню!

— Да кто же будет такое подкладывать?

— А я знаю?

— Ладно, пошли… — Серега приоткрыл дверь туалета, выглянул в коридор. — Тихо вроде. Главное — не ори.

— А ты не держи меня, я нормально… Своими ногами.

Гера и впрямь ступал уже более уверенно, холодная вода свое дело сделала. Однако на лестнице Серега на всякий случай подхватил друга под локоть.

— Да нормально, грю!

— Спокуха, алканавт! Помогают, так не рычи, — Серега внимательно прислушался. Гулкие школьные просторы, по счастью, выдавали приближение «врага» загодя. Уже на втором этаже он заслышал шаги и заставил Геру ускориться.

— Пойдем, что ли, сумарь твой поищем.

Краб оказался прав. Сумку свою Гера оставил возле раздевалки, — валялась на полу под лавкой. Никто и не позарился на старенький портфельчик. Серега подумал, что с этим портфелем, верно, еще брат Геры хаживал в школу. Само собой, до того, как угодить в тюрягу.

На улицу они выбрались через черный ход. Отдышавшись, двинулись в обход здания.

— Солнце, воздух и вода — типа, лучшие друзья! — продекламировал Гера. Под открытом небом да на ветерке он почувствовал себя легче.

— Что хоть пил-то? Название помнишь? — поинтересовался Сергей.

— Откуда мне знать, — там по-ненашенски было написано. На английском что-то.

— Вот и спросил бы у Виолы.

— Здрасьте! — Гера фыркнул. — Она только шампусики употребляет. Что она может знать! А тут вискарь — настоящий выдержанный. Сорок градусевичей, как из дупла!

— Шама сказал, что паленка.

— Много он понимает — твой Шама! Я-то паленку всяко отличу.

— А почему — виски?

— Потому, что вискач это был, зуб даю. Какой марки, не знаю, но вкус евоный…

— Евоный, — передразнил Серега и неожиданно остановился. — То есть как вискач? Ты уверен?

— Ну, не на все сто, я ж не эксперт какой, но вообще-то похоже.

— А бутылку? Бутылку ты не выкинул? Я взглянуть хочу!

Гера уставился на него мутными глазами.

— Зачем тебе бутылка?

Серега лихорадочно соображал. Мысли путались и клубились, как сонмище змей. Одна пожирала другую, тотчас вырастала, сама же себя начинала поедать, хватая за хвост…

— Это Сэм! — выпалил он. — Он, гад, подложил тебе пузырь в сумку.

— Сэм?

— Ага. Знал, что ты клюнешь, и…

— Что-то я это… Не догоняю.

— А тут и догонять нечего! Помнишь, как он физрука обработал? На субботнике? Во-о! Тоже вискачом, между прочим. Теперь до тебя добрался.

— Сэм? Зачем ему это?

— Зачем? — Серега в точности не знал. Однако чувствовал — нюхом или чем там еще чуют подобные вещи, что правда упрятана где-то здесь. Сэму изладить гадость, что плюнуть. Мог кошку в сумку подсунуть, а мог и пузырь с алкоголем — пусть даже самым дорогущим. Для него это все равно не деньги. Зато одним противником меньше. Знал ведь, куда бить! Сначала про физрука разнюхал, теперь — про Геру. Вот урод!

— Говорю тебе, это Сэм! — более убежденно произнес он. — Кому бы еще понадобилось совать эту пакость?

— Совсем даже не пакость, — проблеял Гера.

— Помолчал бы! Не пакость… Вон, в какого барана превратился.

— Я плохо закусывал…

— Дурак ты, Гера! Закусывал он плохо. Вот станешь реальным алкашом и помрешь где-нибудь под забором.

— Может, и стану. Тебе-то чего!

— Я и говорю — дурак! Хочешь, как Виталик в канализацию переселиться?

— А чего? Там ништяк, нормально! Ни Авроры тебе, ни родичей гундлявых, — Гера ухмыльнулся. — Уроков делать не надо, и вообще никакой париловки…