Отроки до потопа - Олег Раин

Во всяком возрасте свои гадости.

Анри Батай

Здание напоминало постройки из военных хроник. Скалящиеся острым стеклом окна, исписанные иероглифами стены, черные послепожарные гематомы там и тут. По слухам, в брошенной больнице находили приют бомжи чуть ли не со всех концов города, — они-то и устраивали пожары, ломая на дрова полы и остатки мебели, грея свои немощные тела у костров.

— Круто?

— Угу, как после бомбежки.

— А ты, в натуре, бомбежку видел!

— Дак по телеку…

— По телеку фуфло, — Дюша кивнул на дальний конец больницы. — Туда не суёмся, там вохра в фургоне. А с этого конца нормально зайдем. Через парадное.

— Не провалимся куда-нибудь? А то — бэмс, и в подвале!

— Ты и забоялся уже?

— Чего забоялся-то? Чё, я подвалов не видел?

— Забоялся, забоялся! — паренек по кличке Шрек выдул из жевательной резинки огромный пузырь, сам же на него и округлил восхищенно глаза. Шепеляво крикнул: — Жырь, ребя!.. Ну вот, сдулся, блин.

— Сам ты сдулся. Когда жёву выдуваешь, молчать надо.

— Усохни, советчик!

— Хорэ! — гаркнул Дюша, вожак их маленькой шараги. — Под ноги лучше глядите.

— А чего глядеть, золото, что ли, ищем…

— Вижу! — заорал Кокер. — Чешское стекло вижу!

— Где? — Дюша заинтересованно оглянулся.

Анька, Лизка и Зинка тоже юрко развернули одинаково причесанные головенки. И даже крашеные губки округлили в похожие сердечки.

— Да вона! — точно гаишный жезл. Кокер выбросил указательный палец. — Я же говорил, ничего ему не сделается. Кругом ни одного стеклышка, а тут уцелело. Оно ж крепче железа!

— Реально, что ли?

— Отвечаю! Мне папахен рассказывал: чешское стекло выдерживает любые пожары с наводнениями. Раньше бассейны таким стеклом оклеивали. Потому что мощнее булата.

— Не гони!

— Реально говорю! Такое стекло круче бетона!

— А если гарбичем? — Дюша наморщат лоб и сразу стал похожим на старичка. Странно у него это получалось: вроде здоровый лось, и вдруг — раз, сразу старичок.

— И гарбичем не расколешь. — Кокер азартно повернулся. — Чех, тебе первому бить! Стекло-то чешское… — Он тут же и захохотал. Противненько так, явно желая, чтоб и другие к нему присоединились. Но шарага промолчала. Только с ленцой покосилась на Серегу Чохова — чем ответит. Такие уж тут правили законы.

— Погогочи мне, сам гарбичем схлопочешь.

Серега подумал, что прогулка, наверняка, закончится дракой. Даже, может быть, двойной. Потому что Кокер давно напрашивался. Видно, забыл про все последние синяки — вот и заборзел. Такому намять физию — святое дело. Но первым очередь забил Клепа. Этот жаждал намять физию уже самому Сереге. Просто так, без особого повода, очень уж загорелось схлестнуться с новеньким, а в этой компании Серега Чохов и впрямь был новеньким.

Разобраться по существу, если б не Кокер, и не пошел бы Серега с этими упырями. Ведь не знал даже толком никого! Так, малознакомые пацаны из соседнего района, некоторых и видел только издали. Да и с Кокером Сергей дружбы никогда не водил. Скорее наоборот, хоть и учились в одном классе. А вот позвали с собой на «стрелку», и увязался зачем-то…

— Хоба-на! — Клепа первый свистанул каменюгой в выглядывающее из земли окно подвального этажа, и камень со стуком отскочил от квадратиков чешского стекла, обиженно закрутился на асфальте.

— Во дает!

Дюша и другие пацаны стали с азартом швырять камни. Дымчато-полосатое стекло зеленого цвета стойко отражало атаку, по-вратарски отбрасывало камни — чуть ли не отплевывало. Серега мысленно ему поаплодировал, хотя вместе с другими тоже пару раз бросил камень.

— Крепкая фиговина! — Клепа даже вспотел.

Серега заметил, что он старается усерднее прочих. Мускулы у пацана были немаленькие, и броски получались довольно меткие. В груди у Сергея неприятно ворохнулось. Драться с этим типом ему хотелось все меньше. Лучше обойтись бы одним Кокером, да только не выйдет. Потому что мужская честь и все такое…

Серега в очередной раз подосадовал, что нет у него сильных и no-настоящему крутых друзей. Конечно, Гера с Антохой — хорошие друзья, но ведь, если честно, оба недотепистые! Самих приходилось сколько раз защищать. А вот Серегу никто не защищал. Своими кулаками пробивал дорогу. В школе ведь так — не подерешься раз-другой, и пошел падать авторитет. А авторитет — это такая штука… Короче, тут много слов можно вспомнить типа «престиж», «статус», «уровень» и прочее гонево. Только гонево-то — оно гонево, но если ты не в фаворе, то и про уважуху забудь.

Взять хотя бы тот случай с портфелем Анжелки, когда Краб выбросил его в окно, а тот взял да и застрял в тополиных ветках. Никто ведь не полез за ним! Ни здоровенный Шама, ни легонький Маратик — все кексанули! А Серега стиснул зубы и полез. Ветки были, конечно, хлипкие, могли запросто обломиться, но ему повезло: и портфель стряхнул вниз, и сам не грянулся. Не ахти вроде бы что, но уважуху заработал. Дней пять его тогда уважали! И про портфель Анжелкин друг другу пересказывали, на тополь злосчастный пальцами тыкали. Славу эту Серега ощущал на себе, точно огненный, полыхающий на ветру плащ. С удовольствием, надо сказать, ощущал. Жаль, не очень долго все это длилось, но в том-то и фокус, что всякий авторитет подобен теореме, которую следует доказывать ежедневно. И проще, чем драка, доказательства пока никто не выдумал. Короткая и эффектная победа обычно превращала теорему в аксиому, и вопрос, кто кого круче, хитрее и умнее, решался сам собой.

Очередной камень вышиб-таки из стекла гроздь осколков.

— Есть! — гаркнул Дюша и замотал рукой. — Блин! Чуть кисть не вывихнул.

Результат вожака явно разочаровал. Всем прочим тоже надоело метать камни. Какой интерес стараться ради пары трещин?

— Пошли лучше внутрь, — скомандовал Дюша, и пацаны побрели к черному, как зев чудовища, подъезду.

Серега невольно оглянулся. По сути, последний шанс свалить. Всего-то пара шагов — и нет его! Нашел, с кем тусоваться! Еще и в Зеленую рощу поперся! Не сиделось ему, видите ли, в родном дворе!

То есть вообще-то, мама отправила Сергея в сад к подруге за цветами для учителей. Вроде как 1 сентября, стало быть, без цветов нельзя. Глупость, конечно, но разве ей объяснишь, что букеты носит только малышня, а чтобы заявиться с цветами парню, да еще в седьмой класс, — так это курам на смех. Тут же угодишь в подхалимы и это еще не худший вариант! Тот же Кокер запишет в ботаники, а Шама и вовсе объявит чокнутым.