Идеальная мать - Эйми Моллой

Его губы медленно расплылись в улыбке:

— Ты же все обо мне знаешь, так что лучше сама мне расскажи.

— Этого я не знаю. Нэлл пробовала выяснить, но у нее не вышло.

— Нэлл выясняла?

— Да.

— И как же ей это удалось? — она увидела, как он изменился в лице.

Он больше не выглядел растерянным. Теперь в его взгляде была злость.

— Я, честно говоря, не очень знаю. Она умеет взламывать сайты. Так что она про тебя искала информацию. Залезла в твой профиль на странице «Майских матерей».

Фрэнси тут же пожалела о сказанном. Может, не стоило сдавать Нэлл, но ее так нервировал его самодовольный тон и странный взгляд. Она выпрямила спину и приготовилась задавать вопросы: почему он в тот вечер ушел из бара, куда он пошел и что он скрывает. Но не успела она открыть рта, как он подошел к ней.

— Вы меня проверяли? Вынюхивали, да?

— Да, но…

Она не успела закончить фразу. Стоя над ней, Одди протянул руку, схватил ее за запястье и резко поднял с дивана.

Отомн у него на руках громко заревела, он шикнул на нее, чувствуя, как в нем закипает гнев. От жары у Отомн появилась крапивница, она из-за этого совсем раскапризничалась. Врач сказал, это из-за того, что он много носит ее в слинге по жаре (последние три дня на улице было больше тридцати градусов). Но иначе она не спала днем, а ему очень нужно было ее укладывать, чтобы самому передохнуть.

Он пошел на кухню, выбросил кекс в помойное ведро, перед глазами у него стояло испуганное лицо Фрэнси, когда он подвел ее к двери и вытолкнул из квартиры. Положив Отомн на плечо, он включил воду и сполоснул тарелку. Зря он подумал, что этим женщинам можно доверять. Что можно стать частью их группы, быть одним из них, надеяться, что…

Он медленно выдохнул и попытался взять себя в руки. Нужно поспать. Он почти всю ночь не спал, думал об Уинни, о сообщении, которое она оставила ему накануне утром: она рассказала о смерти Гектора, еще до того, как об этом сообщили в новостях. Ему не удавалось с ней связаться, к телефону она не подходила, и он не знал, как поступить. Он выключил воду и достал с полки под раковиной полотенце. В этот момент ему показалось, что за дверью квартиры раздались шаги. Он пошел в гостиную и прислушался. Кто-то стоял у двери и вставил ключ в замочную скважину.

— Здравствуй, дорогой, — Дороти положила сумку на пол у входной двери. — Какая же сегодня жара. Это какая-то максимальная температура… — увидев его лицо, она замолчала, подошла к нему и обняла, зажав Отомн между ними. — Ты как, нормально?

Он кивнул, знакомый запах и ощущение ее рук на спине успокоили его:

— Я напрочь забыл, что ты должна прийти.

Она немного отступила, взяла его лицо в ладони и вгляделась в глаза:

— Сегодня все в силе?

— Да, конечно.

— Что не так?

— Да все в порядке, мам, не переживай. Я просто устал.

— Как там поездка Люсиль? — спросила Дороти, снимая сандалии.

Она поставила их у двери, а потом забрала у него Отомн.

— Затягивается, — он отнес кружки из-под кофе на кухню и поставил в раковину. — Она вернется только завтра. Но у нее все, кажется, идет неплохо, — он был рад, что Дороти не было видно его лица, ведь она бы поняла, что он врет.

Лу вчера звонила из Лос-Анджелеса и сказала, что последнюю встречу отложили на завтра. Он понимал, что это неправда, что она просто хотела провести еще одну ночь с ним. Кормак. Сукин сын. Ее босс. У этого козла был абонемент в дорогой спортзал и персональный водитель. Год назад он взял ее телефон, пока она была в душе, чтобы найти номер зубного, и наткнулся на их переписку.

Там были ласковые прозвища. И договоренности о встречах.

Лу поклялась, что это просто мимолетное увлечение, что это ничего не значит и что она уже с ним рассталась. И что готова попробовать завести ребенка, о чем он уже давно ее упрашивал.

— Ну что, внучка, готова ко дню с бабулей?

Первый день с бабулей Отомн провела, когда ей было всего двадцать три дня. За две недели до запланированного кесарева, как раз когда Лу работала над какой-то важной сделкой, у нее вдруг отошли воды. Она была очень недовольна, что пришлось уйти до завершения сделки. Через двадцать три дня после родов Лу вышла на работу. В тот день, когда она впервые оставила Отомн с бабушкой, она сказала, что уйдет всего на несколько часов, но вернулась только в половину десятого вечера, и с тех пор она работала по шестьдесят часов в неделю. Ну, или говорила, что работала.

«А тебе не кажется, что пора притормозить? — спросил он ее несколько недель назад срывающимся от ярости голосом. Он хотел дать ей понять, что не намерен участвовать в этом спектакле. — Ну, может поменьше работать».

Она вспылила и вышла из комнаты.

«И как ты предлагаешь это сделать? — раздался ее голос из спальни. — Мы живем на мою зарплату и»…

— Ты точно в порядке? — спросила его Дороти, входя в гостиную с Отомн на руках. На Отомн было накрахмаленное хлопчатобумажное платье в желтых маргаритках.

— Мам, честно, все ок.

— Ну, хорошо, — она положила Отомн в коляску и пристегнула ее.

— Ты ей купила платье?

— Не удержалась, — Дороти подошла к нему и погладила по щеке. — А ты чем займешься?

— Пока не знаю.

— Надеюсь, ты поспишь.

— Наверное, да, — он поцеловал ее в лоб. — Спасибо, мам.

Он закрыл за ними дверь, подождал несколько минут, а потом пошел в спальню и достал из ящика прикроватной тумбочки конверт. Он заглянул внутрь, проверил, все ли на месте, подошел к окну надеть кроссовки и удостоверился, что Дороти уже не было видно.

Он точно знал, куда направляется, и шел быстро, чтобы не начать сомневаться в своем решении. Да пошла она нахрен, эта Нэлл. И Фрэнси тоже, она ведь следила за ним утром, «спряталась» за машиной и наблюдала, как он пьет кофе в «Споте». Пошли они все нахрен. Через десять минут он подошел к дому Уинни. Журналистов там стало меньше, многие наверняка поехали к загородному дому Россов, чтобы следить за тем, как идут поиски.

Он стоял на другой стороне улицы, не подходя слишком близко. За темными очками не было видно его глаз. Он заметил, что со вчерашнего дня жирафиков Софи стало намного больше, а на серебристой липе перед домом Уинни были приколоты послания для Мидаса: Помолимся за малыша Мидаса. ПУСТЬ МИДАС ВЕРНЕТСЯ ДОМОЙ. Он посмотрел на окно Уинни, пытаясь представить, что творится за толстыми шелковыми занавесками. Он представил, что на кухне сидит на корточках Марк Хойт и изучает маленькое пятнышко на полу. Впоследствии окажется, что это томатная паста, которую десять дней назад пролили на плитку. Он представил, как судебно-медицинские эксперты латексными пальцами прощупывают окно в комнате Мидаса, медленно ходят по спальне Уинни и в сотый раз проверяют дверь, ведущую на террасу. Он посмотрел на дверь и вспомнил, как он впервые вошел в эту спальню.