Мой граф де Бюсси - Светлана Дениженко

Не знала, что так приятно по утрам просыпаться в одной постели с любимым, смотреть на его свободное от забот лицо – совсем еще юное, без глубоких морщин, а мелкие складочки у губ скрыты щетиной. Всегда думала, что целоваться с бородатым мужчиной – должно быть щекотно, но испытать на себе немного колючее прикосновение, оказалось очень приятным… наверное, потому что люблю.

Что такое любовь? Странное чувство, при котором сердце замирает от прикосновения руки, а душа от прикосновения взгляда…

Раньше не знала, что такое – возможно, что такое – бывает. Читала в книгах, но в жизни слияние душ, тел, эмоций, когда сердца бьются в унисон и дыхание одно на двоих, казалось чем-то невероятным и даже странным.

Моя бабушка говорила, что любовь – это когда жить не можешь без него. Если находишься в разлуке, то сердце замирает каждый раз об одной только мысли о нем. И когда случается какая-то беда с любимым, то душа рвется к нему изо всех сил, так, словно знает, словно может защитить.

Я смеялась, не понимала, не верила в любовь. И вот это случилось со мной.

К счастью или же нет, но так далеко от дома, от родных, от друзей, впервые поняла, что это не сказка. Любовь – настоящий подарок, который Всевышний дал людям и, как огонь Прометея, зажег в их сердцах. Правда, далеко не каждый может заметить искру этого огня, чтобы разжечь пламя нужной величины. Если оно будет слишком большим – сгоришь, если слишком маленьким – потухнет. Огонь костра любви нужно поддерживать на одном уровне всю жизнь…

Как же это должно быть нелегко, чтобы пламя не обжигало, а грело, являясь путеводной нитью к дому, где тебя любят и ждут – всегда.

От избытка нахлынувших чувств, легонечко прикоснулась рукой к его волосам, лицу… Распахнувшаяся рубашка, обнажила его вздымающуюся от дыхания грудь, на которой имелись где-то тонкие, где-то широкие рубцы – отметины от поединков. Я поцеловала каждый шрам, воздав небу благодарность за то, что Луи избежал смерти, и теперь спит, не подозревая о том, что его жена появилась из другого мира. Мира, в котором ему нет места. Много раз порывалась рассказать Луи правду, но не могла пересилить себя. Как рассказать о том, что только будет, через много-много лет вперед?

Он посчитает меня сумасшедшей или еще того хуже – обвинит в чародействе. Вот только оправдания перед инквизиторами мне и не хватает.

Луи вздрогнул под моими объятьями и, не открывая глаз, произнес:

– Сударыня, если вы поцелуете меня еще и так же нежно то, боюсь, что из этой комнаты мы не выберемся даже к завтрашнему утру.

– Почему, сударь? А как же завтрак?

– Вы станете моим завтраком, обедом и ужином, – засмеялся он, накидываясь на меня и прижимая к себе, попутно целуя, куда придется: в щеки, нос, шею, губы…

Спустя два часа, мы все-таки покинули Труа, выехали в Шалон. Жак де Клермон долгое время в должности офицера участвовал во многих военных кампаниях Франции, затем стал губернатором Шалона – так в двух словах Бюсси дал характеристику своему отцу. Я радовалась новой встрече с Рене и тому, что увижусь с Мари и даже смогу её взять с собой. Но Луи, казалось, был очень взволнован от предстоящей встречи с отцом и всю дорогу молчал, о чем-то размышляя.

Жаль, но пришлось расстаться с Эльзой и Реми. Бедняжка слишком плохо перенесла дорогу, и везти её дальше – не имело смысла, проще было вернуть девушку в Париж.

В целях безопасности, переодели её в пажа, и они с ле Одуэном покинули нас в противоположном направлении. Я же оделась в одно из тех платьев, что взяла с собой, потому что после Эльзы мое дорожное одеяние требовало починки. Девушка была пусть не намного, но полнее меня и ткань в нескольких местах не выдержала, расползлась по шву. На то, чтобы устранить дыры не имелось ни желания, ни возможности. Мы спешили.

Приехали к дому Рене около полуночи, притом, что делали две остановки во время пути – добрались достаточно быстро. Постучав в ворота, были радушно приняты хозяйкой, несмотря на поздний час. Как это случалось довольно часто, госпожа де Баланьи снова жила в одиночестве, её супруг находился в Париже, и хозяйка радовалась возможности пообщаться с любимым братом и теперь уже его законной женой в моем лице. Расспросив обо всех новостях и рассказав о том, что произошло за последнее время в округе, Рене отпустила нас почивать около двух часов ночи.

То, что я упала почти замертво и тут же провалилась в сон, являлось истинным блаженством после длительного пребывания в седле.

Мне в этот раз ничего не снилось, только послышался любимый голос слишком рано, казалось, что я только что закрыла глаза, как тут же меня позвал Луи:

– Катрин…!

– Ммм… уже утро? – потянулась, не открывая глаз.

– Давно, – послышался насмешливый голос супруга. Он явно развлекался.

Подушка была настолько мягка, а одеяло таким теплым, что вылезать из постели очень не хотелось, по крайней мере, сейчас я бы все отдала, чтобы еще подремать хотя бы с полчасика.

– Не знал, что я женат на такой лежебоке! Сударыня, вставайте… – целуя в ушко, щекоча колючками щетины мои чеки, шею, срывая с губ поцелуй за поцелуем, Бюсси все же заставил меня открыть глаза.

– Не так уж и давно, – капризно надула губки, за окном утро еще только вступало в свои законные права.

– Уже семь, а рассвет был в пять, стало быть, уже целых два часа, как утро! – улыбнулся Луи, он был уже одет в камзол и наверняка успел умыться. Выглядел он очень свежим, словно мы легли спать с вечера и проспали более десяти часов, а не каких-то пять.

– Уже пора?

– Да. Я думаю, пора. Отец встает рано и дома можно застать его только с утра, либо после полуночи, но тогда он вряд ли будет любезен с нами.

– Сколько времени я могу потратить на себя?

– Не более пятнадцати минут.

– Что ж, через десять минут я буду готова.

– Я жду вас внизу, – Луи вышел из комнаты, а я позвала Мари и занялась утренним туалетом.

Через восемь минут спустилась в гостиную, собралась вовремя, вот только…

«Как же примут меня новые родственники? Примут ли?» – беспокойные мысли крутились в голове.

Луи нервничал и не мог это скрыть ни от меня, ни от сестры. Рене улыбалась и старалась как-то поддержать, но все её попытки хоть немного нас развеселить – не срабатывали.

– Луи, все будет хорошо, – говорила она в очередной раз, – Вот увидишь, отец тебя примет. Постарайся с ним не ссориться. И вообще – промолчи, пусть он выскажется, а потом…

– Рене, Рене… неужели ты думаешь, я хочу новой ссоры? Я еду с миром, – ответил Луи, мрачнея на глазах.

Я не стала завтракать, только отпила немного яблочного сока из кубка и вернула его на стол.

Бюсси, похоже, кусок тоже не лез в горло. Мы быстренько собрались и отъехали из гостеприимного дома Рене, поблагодарив хозяйку и получив от нее благословение в дорогу.