Пряный аромат Востока - Джулия Грегсон

– Роза, это срочно, – сказала Тори. – Ты должна приехать ко мне. Садись на экспресс «Декан», и мы с тобой устроим день «все-к-чертям» и хорошенько поболтаем.

– Устроим что?.. – Голос Розы слабел и еле пробивался сквозь треск.

– Будем бездельничать, пить шампанское, есть шоколад. Роза, я просто лопаюсь от новостей, мне надо рассказать тебе столько всего!

– Подожди-ка. – В трубке послышались приглушенные голоса.

– Все абсолютно нормально, дорогая. – Снова заговорила Роза. – Джек говорит, что вагон для женщин совершенно безопасен.

Тори знала это и без него.

Но потом Джек удивил ее. Он позвонил ей через час и прошептал:

– Мне хочется устроить Розе сюрприз. Пожалуйста, купи ей бутылку шампанского, когда вы пойдете на ленч, ладно? Скажи ей, что это от меня.

Тори подумала, что Олли едва ли подумал бы об этом.

Впрочем, все мужчины находили Розу неотразимой. Тори смирилась с этим давным-давно; она знала, что ей всегда приходится прилагать больше усилий.

Через неделю, в четверг Тори сидела, скрючившись, за рулем маленького автомобиля Си Си, обливаясь потом от страха и подозревая, что она переоценила свое умение водить машину. Поезд Розы прибывал через полчаса. Когда-то Остин, отцовский шофер, дал ей три урока вождения на тряской грунтовке, и она потом ездила по спокойным узким проселочным дорогам. Так что она даже отдаленно не была готова к бурлящему хаосу бомбейских улиц.

К тому же машина Си Си, модель «Форд Т» бутылочно-зеленого цвета, прибыла в Индию год назад в трюме «Императрицы Индии», и с нее так же сдували пылинки, как с домашнего божка в «Тамбурине». Пандит полировал хромовые обода фар до немыслимого блеска, старой зубной щеткой прочищал все щелочки, заливал в радиатор только свежую воду. Натирал кожаные кресла пчелиным воском, менял мятный освежитель, лежавший в бардачке вместе с изящными перчатками Си и зажигалкой из оникса. Тори не сомневалась – если бы ему позволили, он повесил бы на зеркала цветочные гирлянды, а на сиденья поставил дары из риса.

Выпучив от старания глаза, она свернула направо, на набережную Марин-Драйв. Тут было поспокойнее. Перед светофором она остановилась и перевела дыхание. Когда она отключила маленький оранжевый индикатор и свернула налево в бурлящий водоворот из рикш, буйволов с телегами, велосипедов, конных экипажей, ослов и автомобилей, ее сердце грохотало, как барабан.

– Помогите! – воскликнула она, объезжая худенького мальчика-рикшу, который нечаянно вынырнул прямо перед капотом.

– Ой, господи! – когда проезд загородила телега.

– Извиняюсь, – босому торговцу бананами, который, согнувшись вдвое под своей ношей, переходил улицу.

Через десять минут она въехала в ворота огромного и величественного, словно дворец, вокзала Виктория-Терминус[58]. Вильнула, чтобы не наехать на попрошайку, и, наконец, остановилась, едва не ударившись лбом, на парковочном месте под пальмой.

Закрыв машину, бросилась сквозь толпу и успела как раз вовремя: экспресс из Пуны прибыл, и из вагона первого класса вышла Роза, ослепительно сияя нежными красками среди моря коричневых лиц. На ней было бледно-голубое платье, которое они вместе купили в Лондоне. Носильщики спорили, кому нести ее багаж.

– Ах, Роза! – Тори обняла ее за шею. – Дорогой мой Поросеночек! Мне так тебя не хватало.

Когда они снова выехали в город, Тори не удержалась и захотела похвастаться.

– Пожалуйста, сигарету мне, – сказала она. – Они лежат в бардачке. Оп-ля! – Ей пришлось резко вильнуть, чтобы не сбить торговца арахисом. – Извините! – весело пропела она.

– Значит, – сказала Тори, когда они остановились у светофора, – план такой: первая остановка у мадам Фонтэн – сделаем прическу. Там девушка по имени Савита замечательно стрижет. Затем ленч в клубе, там и поболтаем – я тебе еще мало рассказала про свои дела. Потом я отвезу тебя домой к Маллинсонам на чота пег, после этого к нам, возможно, зайдут друзья, и мы можем поехать куда-нибудь и потанцевать.

Роза захлопала в ладоши.

– Ах, Тори! – сказала она, положив голову на плечо подруги. – Не верится, что тебе позволено все это делать.

– Да, я сама себе хозяйка, – ответила Тори, элегантно, словно кинозвезда, выпуская дым, – только, ради бога, не говори моей матери. Глупая женщина уже хочет, чтобы я ехала домой. – Она проговорила это так беззаботно, что Роза ничего не сказала, и Тори была рада – меньше всего ей хотелось, чтобы Роза ее жалела.

Свернув на Хорнби-роуд, они обе взвизгнули – у стены мочились маленький мальчик и его отец.

– Ужас, что они себе позволяют, – сказала Тори, и они захохотали. – Я-то думала, что мы отучили их от этого. Как неприлично! – произнесла она голосом их пожилой классной наставницы.

– Ох, я вспомнила. – Роза вытащила из сумочки список покупок. – Маленькая просьба. Тебе будет скучно, если мы посмотрим в магазине «Армия и Флот» тонкие занавески? Я видела в их каталоге – простой белый муслин за двенадцать с половиной. Мне нужно для гостевой комнаты.

– Занавески! – возмутилась Тор. – Ты что, дорогая? Ты ведь знаешь правила – сегодня день «все-к-чертям». Никаких дел, только развлечения.

– Деспот!

– Ну, если ты будешь вести себя хорошо, то есть будешь хулиганить вместе со мной, я, может, позволю тебе купить занавески по пути домой.

Тори произносила слово «занавески» с ужасом, словно название страшной болезни.

Она рассказывала Розе, что на прошлой неделе позвонил Фрэнк, но тут ей пришлось резко тормознуть, чтобы не сбить парня с тележкой, груженной апельсинами, когда тот переходил дорогу. Когда машина остановилась, в окне возле Тори появилось лицо парня. Его лиловатые губы скривились, а в глазах горело презрение. Он мог дотронуться до нее рукой.

– Убирайтесь из Индии, – внятно проговорил он.

– Что? – не сразу поняла Роза.

– Убирайтесь из Индии, – повторил он, глядя на них так, как будто они вызывали у него отвращение.

– Я не хочу, – сказала Роза. Они поехали дальше, а парень стоял посреди дороги, грозил им кулаком и что-то кричал.

Оказавшись на безопасном расстоянии, обе неуверенно засмеялись.

– «Я не хочу», – передразнила подругу Тори. – Теперь он не заснет от огорчения.

– Мне ужасно не нравится, когда на меня смотрят с такой ненавистью. – Роза перестала смеяться и подняла доверху стекло. – Тебе не кажется, что обстановка тут накаляется?

– Да, Джеффри и Си тоже считают, что становится хуже, – согласилась Тори. – Знаешь, с торговлей какая-то ерунда, санкции, Ганди всех баламутит, но они считают, что большинство индийцев будут в ужасе, если англичане уедут из страны. А что говорит Джек по этому поводу?