Изгой - Юрий Никитин

— А ты ничего, — определил он. — Толстый!Жирок малость нагулял.

Гелон рассмеялся:

— Да, здесь нагуляешь! То в одном месте пожар, то вдругом почему-то корова издохла... Везде приходится самому.

Скиф изумился:

— Пожар в селе, корова простолюдина издохла... Датцарское ли это дело?

Гелон не успел ответить, вмешался Олег:

— Когда нет более серьезных дел, то и это тцарское.Гелон, ты не пугайся: на самом деле мы со Скифом заехали к тебе просто так. Безособого дела. Погостить. А потом поедем дальше.

Скиф из-за спины брата бросил удивленный взгляд, но Олег ужесмотрел в другую сторону.

Гелон рассмеялся все так же беспечно, но чуткое ухо Олегауловило облегчение. Средний брат в самом деле подозревал, что с младшим могутприйти неприятности. А мудрый правитель всяких неприятностей избегает загодя.

Скиф сказал с насмешкой:

— И что же... ты так и ездишь один? Ты не выглядишьвоином. Тебя может зарезать любой разбойник. Не боишься?

Гелон посмотрел с укором. Ответил мягко:

— Бойся того, кто боится тебя.

— Чё-чё? — перепросил Скиф.

— Ты прав, — пояснил Гелон так же мягко, —меня никто не боится. Но разве не в этом счастье правителя?

Скиф посмотрел как на юродивого, в глазах юного героя Олегуловил даже подозрение, не смеется ли над ним брат.

— Не понимаю, — сказал он сердито, — о чем тылепечешь. Правитель должен быть грозен! Устрашать одним своим обликом. Быть акилев рыкающий!

Гелон с неловкостью посмотрел по сторонам, словно искал, начто бы перевести беседу.

— Многих, — ответил он мягко, — долженбояться тот, кого боятся многие... Но лучше расскажите, как добрались, какиестраны проехали? Как там народ живёт? Какие налоги платит? Хорошо ли трудится?Что у них лучше, чем у нас?

Олег пожал плечами:

— Мир везде примерно одинаков. Если ты нашёл на счастьеподкову, значит, кто-то другой недавно отбросил копыта. Только ты, говорят,сумел найти другой путь...

В комнату вошел высокий человек с резкими чертами лица,быстроглазый, но, как и у Гелона, с нарочито замедленными движениями. Длинноеодеяние ниспадало до полу, однако седая голова оставалась открытой, Олег узналОкоема, так тот назвался при первой встрече. Окоем пробежал взглядом по Скифу,Олегу затем его глаза остановились на Олеге, а взгляд стал пронзительнее.

Гелон повёл в его сторону дланью.

— Окоем, — сказал он. — Верховный жрец. Мойдруг и постоянный советчик во всех трудных делах. Окоем, присядь. Послушай,вдруг что-то да скажешь.

Окоем усмехнулся:

— Мы уже знакомы. Я взял на себя смелость пообщаться собоими до твоего прибытия. А сидеть здесь... гм... Там уже накрывают столы. Этоже герои, не зришь? Они без пира не могут.

Гелон виновато засмеялся, развел руками:

— Да-да, ты прав!.. Это я не тцар, а так, одноназвание. Забыл!.. Уже накрывают, говоришь? Что ж, пока дойдём, как разнакроют... надеюсь.

Гурьбой вышли, Скиф посматривал на брата со снисходительнойи брезгливой жалостью. Окоем завел беседу с Олегом, а Скиф наставительно сказалбрату:

— О пирах забывать не след. В одном зале с тобой сидятсамые знатные люди, самые именитые полководцы, самые отважные витязи! На пирахты раздаешь дары, приближаешь или удаляешь от себя людей. Это самое что ни естьдело тцара!.. А ты — мчишься в деревню поглядеть да дознаться, от чего палакорова! Ты роняешь величие венца!

Гелон ответил кротко:

— Царский венец часто бывает только повязкой на глазах.

— Глупости! Простому народу нужно величие власти.

— Ни один человек, — сказал Гелон все так жекротко — желавший достичь величия, не достигал его. Не знаешь, почему?

Скиф в затруднении пожал плечами, а Олег сказал с усмешкой:

— Величие походит на пожар, оно блещет столько же,сколько и уничтожает. Но я в скитаниях заметил одно: народ, отличающийсявесёлым нравом, — лучший из народов.

Гелон кивнул ему с благодарностью:

— Я тоже заметил, что просто веселый взгляд ужепревращает кушанья в пир! Потому я стараюсь, чтоб народ мог пировать по всейстране, а не только в моем доме.

В большом зале слуги суетились как муравьи, таская на столыкушанья, расставляя кувшины. Хорошо одетые мужчины, весело переговариваясь,входили в зал, рассаживались, приветствовали друг друга.

— Когда же ты успел? — спросил Гелон верховногожреца.

— Это не я, — ответил Окоем. — Это Угарч. Онвелел готовить сразу, как только протрубили трубы...

У Гелона место почти не отличалось от остальных, разве чтосам стол на небольшом помосте, чтобы правитель мог озирать весь зал, да креслос высокой резной спинкой, но Олег не успел разглядеть дерущихся львов игрифонов, их рассадили, сразу налили в золотые кубки вина.

Гости поднялись, дружно провозгласили здравицу. Гелон тожевстал, коротко поклонился, поблагодарил степенно, отпил самую малость, но, кудивлению и негодованию Скифа, никто не стал орать «Пей до дна!», с трезвостьюГелона считаются, хотя сами наверняка напиваются, как и положено, по-свински.

Олега посадили рядом с Окоемом. Угарч молодец, сразу понял,кто есть кто, да и Окоем, уже видя в Олеге своего поля ягоду, между неспешнымиглотками вина интересовался как будто невзначай, кто сотворил белый свет, длячего, зачем люди на свете, а зачем создали боги комаров, вслушивался в ответы,загадочно улыбался, наконец, рассмеялся вовсе.

— Не понимаю, — произнёс он, — что общегомежду двумя такими разными людьми?

— Они братья, — ответил Олег. Окоем покачалголовой:

— Да нет, я говорю о тебе и этом юном герое. Он и Гелон— это же слон и лев! Гелон, как слон, спокойно и размеренно, не давая себеотдыха, строит эту новую державу. Сам понимаешь. Скиф совсем не такой... В немкипит львиная кровь, львиная ярость... А ты, хоть и его спутник, больше похожна Гелона.

— Чем же?

— Тоже из породы строителей.

Олег усмехнулся:

— Ты тоже. Гелон знает, кого подбирать в советники.

— Да, — согласился Окоем самодовольно. — Я ненасоветую Гелону идти войной на соседей. Или завести тысячу жен и пять тысячналожниц.

— Что для его возраста было бы естественным, —заметил Олег.

— Его ждет женитьба, — сообщил Окоемтаинственно. — Правда, пока что сам Гелон об этом не знает.

— Вот как?