Битва за Салаяк - Юхан Теорин

Солдаты кричат, обезумев от радости. Крики эхом гремят в горах и разносятся по долине. Фогт улыбается, стоя у высокого окна над воротами замка хвитр вместе со своим маленьким сыном. Ловиса тоже здесь и, счастливая, машет своим красным платком. Позади них господин Сейениус с супругой и пятеро рыцарей.

– А теперь настал черед вручить серебряный венец! – объявляет фогт. – И награду за смелость и отвагу!

Фогт вызывает кнехта по имени Густав Перссон, который первым пробрался в замок хвитр, сохранив при этом в целости хотя бы руки-ноги. У Густава не хватает левого глаза, на голове толстая повязка, из-под которой до сих пор сочится кровь, но он все равно широко улыбается, принимая серебряный венец.

Между тем фогт продолжает:

– А награду за проявленную смелость и отвагу получит молодой человек по имени… Йоран Вострый!

Йоран вздрагивает, заслышав свое имя. Он как раз стоял и изучал стену замка, прикидывая, как бы влезть по ней на крышу. И тут все разом уставились на него.

– Иди, брат! – шепнул ему Самуэль.

Йорана вытолкнули вперед, и его тут же встретил господин Сейениус, который показал ему дорогу до лестницы.

И вот Йоран уже стоит возле окна и смотрит вниз на ряды ликующих солдат. Господин Георг кладет свою руку ему на плечо.

– Спасибо тебе за то, что спас жизнь моему сыну!

Фогт вручает ему светлый плащ и серебряную застежку к нему. Йоран молча принимает награду.

Наконец настало время праздновать победу. Медленно, но верно кнехты навели порядок в последней твердыне хвитр, сломив последние остатки сопротивления.

– Им помогал Габриель Грау, – рассказывал потом братьям Самуэль. – Именно он выследил королевскую чету и ее охранную гвардию в подземном туннеле.

– Как же это ему удалось? – спросил Йоран.

– Понятия не имею… Может, он умеет видеть в темноте, как сова?

Йоран собственными глазами видел, как царственным хвитрам, совсем дряхлым и измученным, связали руки и заключили под стражу.

Теперь замок переделывали, приспосабливая его под нужды людей. Кузнецы устанавливали на дверях железные засовы. Плотники строили конюшни для лошадей, а в тронном зале установили конторку для письма, чтобы господин Сейениус мог строчить на ней приглашения и слать их на юг с победной вестью.

Повара переехали вместе со всем своим скарбом в большую просторную кухню замка. Йоран с братьями изучили припасы, обнаруженные в многочисленных кладовых. В основном там были бочки с грибами, высушенными ягодами и незнакомыми желтыми мясистыми листьями, при нажатии на которые выделялся сладкий сок. Все это братья осторожно попробовали и, как ни странно, еда пришлась им по вкусу.

Человечьего мяса в бочках, к счастью, обнаружено не было.

Павшие воины были погребены со всеми подобающими почестями. Они лежали бок о бок в одной большой свежевыкопанной могиле на вершине горы с головами, обращенными на запад. Йорана с Никлисом позвали помочь засыпать их тела и поставить крест.

– Теперь они могут покоиться с миром, – сказал Никлис. – А их убийцы уже получили сполна.

Йоран видел, как у задней стены замка у самого края обрыва принялись возводить из высоких кольев ограду для пленных. Сверху на колья насадили железные наконечники, чтобы ни одна хвитра не сумела выбраться за ограждение.

Закончив закапывать могилу и оставив лопату возле кузни, Йоран увидел, как всех схваченных хвитр собрали в небольшие группы и отвели за ограду.

А поздно вечером в замке состоялся праздничный пир.

За крепостными стенами собралось порядочно народу. Крестьянам пришлось удовольствоваться длинными столами, которые поставили прямо во дворе, но никто не жаловался – летний вечер был теплым, а вино – пряным. Весело трещали костры, посылая искры в ночное небо, и в их свете повара бегали туда-сюда, таская жареных поросят и кур, приправленных шафраном. На десерт было имбирное печенье и миндальный сыр.

Так же шумно и весело проходил пир в самом замке. Рыцари и фогт Георг сидели за почетным столом в большой пиршественной зале хвитр, чьи своды были изукрашены чистым серебром.

– За победу!

Господин Георг пребывал в отличном настроении и первым запевал победные песни. Но Йоран замечал, как время от времени фогт бросал быстрые взгляды в сторону Ловисы и Ларса, которые сидели рядом с ним.

Братья Вострые как убийцы хвитр были в числе избранных гостей и в первую очередь конечно же Йоран – мастер скалолазания. Его усадили за почетный стол, рядом с Габриелем Грау и Густавом Перссоном. Йоран сидел на высоком помосте, как на троне, и счастливо улыбался.

– Выпьем, братец! – кричали Никлис и Самуэль.

Они сидели чуть пониже, за обычным длинным столом, но в их взглядах не было ни малейшей зависти. Йоран смеялся и чокался с солдатами. Его тело ломило от лазанья по стенам колодца, но сейчас он ощущал лишь легкость и небывалую жгучую радость.

Хасверос Мудрый также был в числе приглашенных. Но он сидел в самой глубине залы и ничего не пил. Почти не притронувшись к еде, он в какой-то момент резко поднялся из-за стола и, поклонившись сидящим за почетным столом, тихонько вышел. Куда это он так рано? Йоран вскочил со своего места и выбежал вслед за ним в коридор.

– Господин Хасверос! – крикнул он. – Подождите!

Старик обернулся, и в свете горящих факелов Йоран увидел его усталый, измученный взгляд.

– Kleinman, – проговорил он, – в последнее время твой голос стал куда громче.

– Вы уже уходите? – спросил Йоран.

– Да, – кивнул старик. – Я сделал все, что от меня требовалось, и позаботился обо всех солдатах. Теперь мне нужно следовать дальше.

– Куда дальше? Куда вы собрались господин Хасверос?

– В царство великой богини Хель, – Хасверос кивком указал на северное окно в конце коридора, за которым Йоран видел лишь пустоту. – Я ведь уже говорил, Kleinman. Я должен попасть в ее царство.

– Но как? – недоумевал Йоран. – Там же обрыв, прямо от стены замка…

– И прямо в царство Хель, – закончил Хасверос. – Не тревожься, я найду себе проводника – я всегда так делаю.

Он кивнул в сторону зала, откуда доносилось пение и стук чарок.

– Возвращайся на пир, Kleinman… но не пей слишком много! И присматривай за следопытом.

– Габриелем Грау?

– Он взял без спросу мой греческий огонь, – сказал Хасверос. – И почти дотла спалил крепостную стену.

– Разве это плохо? – удивился Йоран.

– Грау улыбался, когда поджигал стену. Сражения не пугают его, а лишь забавляют. Он равнодушен к страданиям и смерти… Приглядывай за ним.

И старик заковылял прочь.