Легенда о Великой волне - Дарио Тонани

поверхность так, чтобы та отражала свет как зеркало. Металлолом манил Ясира, как цветок – пчелу.

Он побежал. И чуть не вскрикнул от неожиданности, когда из тени под брюхом корабля прямо ему навстречу вышла женщина.

– Это вы?..

Она положила руки на шею мальчика, но не могла произнести ни слова. Вся в песке, в каких-то лохмотьях, с широко раскрытыми безумными глазами цвета старого дерева… Если бы не они и не выпирающий живот, ее легко можно было принять за демона пустыни, которые, по легенде, водятся между колес.

Ясир с трудом оторвал от себя ее руки и с силой опустил их вниз, боясь, что она вцепится в него снова. Кожа на лице у девушки была обожжена солнцем, в волосы набился песок. Наверное, она бродила здесь несколько дней.

– Капитан Найла, хотите пить?

Она попыталась разжать губы, но они засохли, как корка черствого хлеба.

Ясир вложил флягу в ладони Найлы.

– Держите, а я сейчас вернусь. Надо кое-что забрать.

Из песка торчала только одна рука и макушка.

– Ты его нашел! – с улыбкой пробормотала девушка. Она шла медленно, с трудом переставляя ноги, одной рукой придерживая живот.

– Нашел кого?

– Азура, моего Азура! – Выражение ее лица тут же смягчилось. – Вытащи его!

– Это Азур?.. Наш Азур? – Ясир решил, что она шутит. – Я не смогу, он же полностью занесен песком, – после долгой паузы с сомнением ответил мальчик.

– Я что, сама должна это делать? – ледяным голосом процедила сквозь зубы Найла, едва державшаяся на ногах. Однако все же опустилась на колени и переплела пальцы с пальцами Азура. И тут же отпрянула в сторону, но не потому, что обожглась о металл.

Корпус плакал и кричал одновременно. Будто внутри него был замурован ветер, весь ветер Мира9.

Найла чуть отошла и долго смотрела на торчавшую из песка руку. Не зная, что делать. Сил у нее почти не осталось.

– Давай попробуем потянуть вместе, – наконец предложила она.

Небо заволокло тучами.

– Хорошо, но только один раз. Если не получится, вернемся на корабль. Не нравятся мне эти тучи. А у вас есть более важные вещи, о которых нужно подумать.

– По моей команде!

У Ясира сразу же соскользнули руки, и он рухнул на песок.

– Ничего не выйдет! Он весит тонну!

Но сдаваться мальчик не собирался. Обошел вокруг корпуса, откопал одну ногу и изо всех сил дернул Азура за голову.

– Я буду пробовать, – прошипел он сквозь зубы. – Снова и снова, пока не вытащу тебя. Давай же, вставай!

Корпус зашевелился, из песка показался сначала локоть, потом плечо и наконец голова целиком.

– Иногда любовь творит чудеса. Но и ненависть тоже способна на это, просто мы не придумали названия для ее плодов, – сказал Азур, поудобнее устраиваясь в кресле. – Пустыня вернула мне любимую женщину, а небо показало мой старый корабль, Мизерабль. Эти были его, точнее, ее яйца. Она не могла с ними летать, поэтому спрятала их в укромное место в песке.

Найла со страдальческим выражением лица посмотрела на него из-за кружки, которую держала возле рта. Она слушала молча. Наверное, подумала девушка, это самая длинная и самая душевная речь, которую Азур произнес за свою жизнь. За нынешнюю и за десяток других, которые он, по его словам, прожил.

– И все это рассказал тебе металл, да? – вмешался Ясир. – Ты что, считаешь меня идиотом? Кроме корабля, в радиусе пятидесяти миль не было ни одной железяки!

– Металл в Мире9 повсюду. Я погрузился достаточно глубоко, чтобы приложить ухо прямо к его губам.

Сиракк снова пустилась в путь, правда, на корму выйти никто так и не рискнул – не хотелось получить по голове случайно свалившимся откуда-нибудь листом железа.

– Достаточно глубоко, чтобы приложить ухо прямо к его губам? – повторил Ясир. – Да что ты говоришь?! Где же ты был, латунная голова, черт тебя дери?

Азур провел ладонью по столешнице, словно разглаживая дорогую ткань. Или выравнивая песок.

– Ясир, ты же сам вырыл яму. Такую глубокую, что легко скрылся бы в ней с головой. Поэтому прекрасно знаешь, о чем я.

Мальчик прищурился.

– Пока меня засыпа́л песок, я видел твой сон, мальчишка, – продолжил механокардионик. – Ты больше не мог копать.

– Продолжай.

Но Азур склонил голову и замолчал.

Найла снова чуть-чуть отпила из кружки, которую держала обеими руками. Ей удалось прицепить Кое-кого к золотой цепочке и сделать кулон, который она теперь теребила в пальцах. Найла чувствовала, как под порывом ветра изгибаются паруса на острой как булавка грот-мачте крошечного кораблика… И, без всяких сомнений, у штурвала стояла именно она. Девушка улыбнулась про себя – это прикосновение, интимное и деликатное, было ей очень приятно.

Что же до Сиракк, то рано или поздно кому-нибудь придется встать к штурвалу. Отправить Ясира? Кто знает, способен ли этот мальчишка быстро соображать в непредвиденной ситуации. А ведь это необходимо, чтобы быть хорошим рулевым… Хотя паренек вроде смышленый и стал уже почти родным.

Схватки повторялись все чаще. Наверное, пора отправиться в каюту и проверить акушерские навыки Азура.

Она попыталась встать, но голова закружилась. Опустившись в кресло, девушка закрыла глаза и прикусила губу.

– Найла!

Она едва смогла пошевелить рукой. Между бедер стало сыро. Найла вцепилась в стол, намереваясь подняться самостоятельно и уйти, как подобает капитану.

– Может, мне не пристало так говорить, но сама я до каюты не дойду.

Азур помог ей встать, обнимая за плечи, и взял на руки.

– Воды отошли. Не хочу, чтобы ты заржавел до того, как донесешь меня до койки.

Азур подмигнул. Раньше он никогда так не делал, и это заставило ее улыбнуться.

– В книгах написано, что нужна горячая вода и тряпки, доктор, ты позабо…

Она закричала от боли.

Азур ускорил шаг, пнул дверь каюты, зашел внутрь и бережно положил девушку на койку. Найла огляделась: все было уже готово – и ведро, и стопка сухих полотенец, и подушка на полу.

Она снова закричала, выгибая спину.

Ясир выглянул из-за косяка, зардевшись от смущения.

– Уходи! – приказал Азур, пытаясь говорить на человеческом языке. – И закрой эту проклятую дверь!

Он оторвал ладони от переборки. Бхет сдержанно молчал. Может, доза маловата? Или, наоборот, чтобы успокоить боль, мучившую его в последние часы, он принимал наркотик слишком часто? Организм привык, и бхет перестал действовать.

В голове вместо четких картин – хаос, туман, выцветшие изображения, сливающиеся друг с другом.

Он сплюнул горькую слюну.

Здесь, внизу, жарища стояла невыносимая. Влажная, упругая мякоть темноты воняла тухлым мясом и еще бог знает чем.

Пепел под ногами был мокрым. Отравитель провел пальцем по полу и лизнул кончик.

Спросил себя, все ли он сделал правильно. И есть ли еще надежда, что ему все-таки удастся реализовать свой сумасшедший план, который оказался на грани провала.

Прижал ухо к металлической переборке, прислушался. Даже с помощью бхета до механокардионика ему далеко, но все же…

Сердца!

Он отчетливо их слышал.

Большое и энергичное сердце корабля.

И три-четыре бьющихся тише.

Сколько точно