Капитан Магу. Палканский дебют - Вадим Полищук

– Торговля совсем встала, – сетовал контрабандист, – таможен нет, товар возить опасно. Или вы, или османы бесплатно все отберете. А можно и голову потерять, башибузуки никого не щадят.

Хозяин только молча кивал головой, подтверждая слова о нелегкой сегодняшней доле местного контрабандиста.

– Вот раньше как было…

– Как? – проявил интерес капитан.

– На каждой дороге – таможня османийская или княжеская. Пять-десять верст в обход, и товар на треть дороже становится, а то и в половину. Жить можно было. Сейчас все попрятали, да и импортный товар не нужен никому, денег ни у кого нет, на местном же ничего не заработаешь. А у меня в Одреополе семья большая, ее кормить надо, дочкам на приданое надо, да еще долг у меня…

Вот теперь мотивы действий себрийца стали более понятны. Однако дальше выслушивать пьяные откровения не было решительно никакого желания. Извинившись, Алекс отправился спать. Сегодня его ожидала настоящая кровать с пуховой периной, подушкой и одеялом.

На следующее утро капитану стоило больших усилий уговорить контрабандиста добровольно явиться на допрос к жандармскому штаб-ротмистру Вязодубовскому. По понятным причинам, таких встреч с любыми фискальными и правоохранительными органами Горанович всеми силами старался избежать. После долгих уговоров и слова офицера, что этот визит никаких последствий для него иметь не будет, себриец согласился.

Вязодубовский бесцеремонно выставил капитану Магу из кабинета и больше часа о чем-то беседовал с Горановичем наедине. Все это время Алекс вынужден был отираться в коридорах штаба, не рискуя уйти, не дождавшись результатов допроса. Наконец, жандарм соизволил отпустить контрабандиста, тот поспешил поскорее убраться из здания штаба, и позвал в кабинет офицера.

– И где вы только такие интересные экземпляры находите, капитан.

– Я их специально не ищу, господин штаб-ротмистр. Этот, например, сам пришел. И сразу целую роту спас.

– Да я в курсе, как там все было, – кивнул жандарм, – надо будет подумать, как такой ценный кадр можно в наших делах использовать.

Алекс не стал уточнять, в каких таких делах Вязодубовский собрался найти применение Горановичу. Его больше интересовал другой вопрос.

– А как же мое дело? Надеюсь, оно закрыто?

– Да, конечно.

Спохватившись, жандарм принялся собирать и сортировать разложенные перед ним на столе исписанные листы бумаги. Большую их часть он сложил в картонную папку самого что ни на есть казенного вида.

– Господин Горанович все ваши показания подтвердил. Злого умысла в ваших действиях следствие в моем лице не усматривает, а гибель пятой роты двадцать второго пехотного полка в полном составе объясняется колоссальным превосходством противника в числе и вооружении. К тому же в ходе боя вы были контужены, потеряли сознание и исполнять обязанности ротного командира более не могли. Не так ли, господин капитан?

– Так точно, господин штаб-ротмистр!

– В таком случае дело ваше я отправляю в архив.

Жандарм сотворил из завязок папки аккуратный бантик и несколько секунд любовался творением своих рук.

– А дальше мне что делать?

– Как это что? Лечитесь, господин капитан. А как медики сочтут состояние вашего здоровья удовлетворительным, вы сможете вернуться в полк. Все остальное уже на усмотрение вашего полкового командира. Можете идти, господин капитан.

– Слушаюсь, господин штаб-ротмистр!

Вслед за Горановичем капитан Магу поспешил покинуть здание штаба. Хоть дело его и разрешилось вполне благополучно, неприятный осадок остался. Да и как ни крути, а вверенных под его начало солдат он потерял полностью, а сам остался жив, хоть и контужен. Это обстоятельство давало возможность появлению всяческих сплетен и слухов, порочащих офицерскую честь и репутацию капитана.

Каждый следующий день капитана Магу начинался с похода на телеграф. Получив отрицательный ответ, он отправлялся в штабную конюшню. Дареный конь был хорошо объезжен, но его еще предстояло приучить к новому хозяину. Вторую половину дня Алекс проводил в компании выздоравливающих и легкораненых офицеров, с которыми познакомился через того же Вышеострожского. Компания подобралась пестрая – гвардеец, артиллерист, три пехотинца и один сапер. Господа офицеры немного играли в карты по-маленькому, а большую часть времени перемывали кости начальству.

Долгожданная телеграмма с подтверждением перевода денег пришла только на четвертый день. Алекс просил три сотни, но отец скупиться не стал, выслал сразу пять сотен. С телеграфа Алекс прямым ходом направился в казначейство. Казначей – скотина, пытался выдать деньги ассигнациями, которые среди местных жителей хождения практически не имели. И полной нелепостью было тащить их на остающуюся у османийцев территорию.

– Нет золота, господин капитан! Одни только ассигнации везут, – клялся казначей.

Вроде и есть деньги, а рассчитаться со своим спасителем возможности нет. Рука зачесалась пристрелить мерзавца на месте, но труп казначея проблемы не решал, придется искать другой выход. В поисках решения, и чтобы успокоить нервы, Алекс вышел в коридор.

– Господин капитан!

Перед Алексом стоял делопроизводитель, сидевший в том же помещении, что и казначей, но за отдельным столом.

– Господин капитан, что же вы так сразу и уходите! Вы бы казначею процент предложили, он бы вам золотом и выдал.

Наглость этих чинуш не знала берегов, взятку у офицера он вымогали без всякого стеснения.

– Так значит, есть монета?

– Есть, но мало. Всем желающим не хватает.

Схема мошенничества стала ясна. И этот «добренький» клерк наверняка с казначеем в доле. План, как обмануть самих мошенников, тут же сложился в голове офицера. На столе делопроизводителя лежала раскрытая расходная книга, а вот сейфа или несгораемого шкафа в их комнате не было. Значит, деньги хранятся в другом помещении и за ними казначей будет вынужден выйти. На этом Алекс и решил сыграть, оставалось только надеяться, что пяти сотен в ящике казначейского стола не отыщется.

– И что, все процент казначею предлагают?

– Кому деньги нужны – предлагают, а кому не очень – так уходят.

– А какой процент он обычно берет?

– Десять процентов.

– Десять?! Да это же форменный грабеж!

– Тише, умоляю вас, тише! Это еще по-божески. Другие, бывает, и двадцать берут.

– Нет, – решительно отказался Алекс, – лучше ассигнациями полную сумму возьму. Пойдемте.

Едва переступив порог, офицер заявил казначею:

– Черт с вами, давайте ассигнациями.

Казначей бросил взгляд на делопроизводителя, тот только плечами пожал. «Что поделать, клиент совсем непонятливый попался. Что с тупой пехтуры взять? Пусть теперь с бумажками мучается».