Любовь Полищук - Анна Ярошевская

Омск. На дворе стоял суровый послевоенный 1948 год. Молодая рабочая семья еле сводила концы с концами. Гриша — обычный строитель на железной дороге. Оля — швея, практически постоянно безработная. О каком достатке может идти речь? Но супруги очень хотели, чтобы их семья росла. И с другой стороны, кому в те времена приходилось легко? Поэтому, несмотря на все финансовые сложности, парой было принято решение завести малыша. Беременность Оли принесла семье большую радость. Гриша окружил ее любовью и заботой, буквально сдувал с нее пылинки. Но денег стало еще меньше — Гриша не разрешал Оле много работать. Долгожданная беременность протекала без проблем и пришла к своему логическому завершению двадцать первого мая 1949 года. В этот теплый весенний день на свет появилась девочка по имени Люба. Так молодая семья стала отмечать в мае сразу два праздника: День Победы — девятого мая, и День рождения Любочки — двадцать первого.

Малышка принесла семье много радости. Девочка росла не по дням, а по часам. Любопытство Любы не знало границ. Но всем было видно, что Люба — девочка необычная, особенная. Все дети как дети, а Люба — артистка! Очень большой популярностью в те годы пользовалось кино. Абсолютно все Любины сверстники им просто бредили — собирали разнообразные открытки с изображением своих кумиров, пытались им подражать. Люба — нет. Люба точно знала, чего она хочет от этой жизни. Стать балериной! Она представляла себя танцующей на большой сцене театра, в белоснежной пачке, под светом софитов… Только родители за порог — Люба мчится к зеркалу и принимает разнообразные балетные позы. А сколько открыток с изображением балерин у нее было — не счесть!

Четко зная, каким будет ее будущее, Люба везде и всюду искала возможности понаблюдать за знаменитостями. Но финансовое положение семьи не налаживалось, и телевизора у Любы в доме не было. Но она не расстраивалась. Однажды мама Любы заметила, что та слишком часто мотается к девчонке, живущей в домишке за оврагом:

— Любка, ты чего это там болтаешься целыми днями? Тебе что, по дому работы мало? — возмущенно допытывалась она.

Люба молчала. А затем выкрикнула:

— Ничего ты не понимаешь, мама! У нее штука такая есть — те-ле-ви-зор! Там знаешь чего показывают? Все показывают! И все красивые такие! И жизнь у них такая красивая!

— Телевизор! Придумала тоже! И чего? Разговариваешь ты-то с девонькой как? Она ж немая как рыба! — не успокаивалась мать.

— А ты не переживай, мама, — отвечала Люба. — Разговариваю. Я ради телевизора язык немых выучила.

— Ишь какая корыстная! — воскликнула Оля.

— Я не корыстная! Сама подумай — и девчонке не скучно, и мне полезно. Я вот насмотрюсь, как они там все это делают, научусь, а потом, вот увидишь, сама в телевизор залезу! Вы на меня смотреть будете, а я вам ручкой махать! — парировала Люба. Тут-то Оле и стало понятно, что проблем с Любкой будет — не оберешься. Упертая девка страшно!

И Олины сомнения оправдались. Совсем скоро Люба начала заявлять о своих конкретных планах на будущее — стать артисткой.

— Любка, ты совсем сбрендила что ли? Ты будешь только строителем! Решено! А глупости свои ты из головы выкинь! Слышишь? Выкинь! — гневно пытался достучаться до Любы отец Гриша. Не оставалась в стороне и мама Оля:

— Ну не хочешь строителем — будь швеей, как я! Тоже ведь профессия! А артистка — это шо? Только дурь одна.

— Папа, ну какой строитель? Я тебе что, мужик что ли? Мама, а ты о чем? Швея! Да у тебя самой-то за всю жизнь сколько работы было? На пальцах заказы пересчитать можно. Это работа разве? Да и вообще. Нудятина одна. Я не хочу так. Не хочу! Я жить хочу своей работой! Жить! Понимаешь? — держала оборону Люба.

— Любка! Задача работать — это задача мужика! Главы семьи! А ты хто? Ты ж будущая женщина, мать! Тебе замуж главное выйти, а остальное — буйт как буйт! — пыталась переубедить строптивую девчушку Оля.

— Мама, какой мне замуж? Посмотри на меня — я гадкий утенок! Ноги длиннющие, кривые, сама вся худющая, жуткая уродина! Я как тот цыпленок синий, которых у нас продают! Я вся в комплексах, общаться не умею и не люблю! Какой муж? Нет, мам, здесь и говорить не о чем. Я буду артисткой! Меня ждет сцена! — Люба была неприступна. И в этот момент Оля понимала, что не в том несчастье, что дочь ее в артистки рвется, а в том, что неуверенна она в себе до безобразия. А нехорошо девочке считать себя уродливой.

— Ну, прекрати, Любочка, ты что ж такое говоришь-то? — пыталась успокоить ее Оля. — Ну, какая ж ты уродина? Ты красавица у меня! Длинноногая, стройная, статная! Самая милая и необыкновенная! Артисткой так артисткой! У тебя все получится! Что бы ты ни пробовала, чем бы ни занималась. И замуж ты выйдешь обязательно. И муж твой от тебя без ума будет! Верь мне, девочка, на руках тебя носить будет!

Так и заканчивались споры в семье. И, казалось бы, все было решено. Но так только казалось. Проходило время, и снова поднимался этот разговор. И все начиналось сначала. Никак Оля с Гришей не хотели мириться с Любиными амбициями, и радовать Любу это никак не могло.

Любочка росла, но росла не только она. Вместе с ней росла и семья. Оля с Гришей очень любили детей, и поэтому не стали останавливаться на маленькой Любаше. Вскоре детишек в семье было уже трое. И тут уж Любе пришлось несладко. Поскольку старшей была именно она, то и ответственность вся лежала на ней. К колодцу за водой сбегать — Любка. Дров для ненасытной печки наколоть — тоже Любка. Гвоздь в стену вбить — опять Любка. А еще за детьми малыми присматривать надо было. Но все было ей по плечу, со всем справлялась. Труда не боялась вообще! Более того — несмотря на бесконечные домашние хлопоты, Люба умудрялась находить время и для своих развлечений. Вот насмотрится на артистов в телевизоре — и вперед! На бочку запрыгнет — и давай из себя артистку изображать. Соседи то и дело кричали ей:

— Любка, ты че орешь-то на весь двор? Аль случилось чего?

— Не, не случилось пока! — отвечала маленькая Люба. — Вот вырасту — и случится! Обязательно случится!

Любины выступления были слышны по всей округе. Все соседи и знакомые сбегались посмотреть на Любин концерт. И даже платили за полученное удовольствие. Немного, конечно, но на плюшки к чаю хватало. А после очередного Любиного концерта обязательно следовало чаепитие.

А вот с учебой дело обстояло по-другому. Какая уж здесь учеба, если столько всего успеть надо — и дома порядок навести, и за малышней проследить, и к соседке с телевизором сбегать, да еще и на бочке попрыгать? Вот до пятого класса Любочка отличницей дотянула, а дальше — уж как вышло.

— Люба, прекрати заниматься глупостями! Тебе учиться надо, — пыталась вразумить дочку Оля.

— Мама, ну на кой мне сдалась эта физика, химия и прочая ерунда? Где мне это в жизни пригодится? И вообще, зачем на это все время только тратить, мучиться зачем? — отвечала Люба.