Любовь Полищук - Анна Ярошевская

В кино Люба все равно продолжала сниматься, но из-за разногласий с руководством у нее были лишь небольшие эпизодические роли. Естественно, такое состояние дел обижало молодую актрису, но она не отчаивалась и продолжала пробовать. Кроме того, Люба по-прежнему имела множество блестящих ролей в театре, которыми она могла гордиться и гордилась.

К слову, Люба всегда любила театр и восхищалась им. Ее всегда удивляло, как актер, который сломал ногу и еле передвигается в жизни, на сцене вдруг начинает танцевать… Это такая профессия. На время спектакля актер всегда здоров. Сама Люба не сможет выйти на сцену только два раза в жизни. Первый раз ей помешает гипертонический криз. От болей в спине из-за очень серьезной травмы позвоночника ей дадут лекарство, от которого у нее рванет вверх давление. Но в театр Люба все равно приедет. Хотя потом не сможет даже вспомнить, как садилась за руль. Это должен был быть спектакль Трушкина «Там же, тогда же» с Костей Райкиным. Любе даже удастся накрасить один глаз, а потом она упадет в обморок. Вскоре приедет скорая, ей сделают инъекцию чего-то для понижения давления, и тогда у нее… отнимется язык. И изрекать она сможет только что-то совершенно нечленораздельное: «м-м-бяу-э». А зрители будут ждать ее еще целый час. Но Любу увезут в больницу. И спектакль «Искушение». За три недели до выпуска Люба попадет в жуткую аварию. Видимо, так глубоко войдет в образ — там ведь все тоже начинается с дорожного происшествия. Премьеру ей придется играть в «ошейнике» — в аварии она получит жуткое смещение позвонков, сотрясение мозга. Люба не сможет навести резкость, не сможет понять, где стоит партнер. После этого случая пройдет еще целых полгода, прежде чем она снова сможет играть.

Премьера пьесы Михаила Булгакова «Зойкина квартира» в левитинском «Эрмитаже» стала Любиным бенефисом. Перед зрителем предстала печальная сатира-пророчество времени нэповского угара: женщина пускается на все, чтобы спасти любимого мужчину, вывезя его туда, где возможна нормальная жизнь, то есть в Париж. Надо найти деньги, и она занимается бизнесом — создает модное ателье, плавно переходящее в притон и место «культурного разврата» для руководящих партийных товарищей. Люба играла булгаковскую Маргариту в отсутствие Мастера. Воланд тоже пока не появился, и она прикидывается чертовкой, чтобы вырваться из советского ада. К сожалению, сильно гадят китайцы с их жадностью к деньгам, продажей опиума и буддизмом. Гадят домоуправы, агенты уголовного розыска, знакомые проходимцы и партфункционеры, склонные к разврату. Мечта о заграничном рае определяет все поступки героев «Зойкиной квартиры», но из ада обыденности не убежишь. Безнадежно.

Люба снова проснулась от уже ставшего привычным для нее сна. Она снова падала с обрыва, снова выходила из поликлиники, снова шла к прекрасному дому… Любе было интересно, придет ли она когда-нибудь к этому дому? Откроет ли его дверь? Войдет ли внутрь? Покажет ли ей сон, что таится в этом доме, что он скрывает?

Но сильно долго она об этом не думала. Она быстро собиралась и бежала в театр. По пути к театру Люба размышляла. Недавно с ней начали происходить какие-то странные вещи. Все ее друзья как будто сговорились и начали ей нашептывать о каком-то замечательном, по их словам, таинственном мужчине, который хотел с ней познакомиться. Люба не могла понять, что такого особенного в этом неизвестном ей мужчине. И почему о нем говорят ее друзья, а не он сам? Почему он сам не ищет повода с ней познакомиться. Такого с ней раньше не случалось. И, возможно, именно поэтому Люба уже заочно заинтересовалась этим загадочным незнакомцем.

Она вспоминала настырные звонки Геннадия Хазанова и Марка Розовского, которые нараспев перечисляли ей достоинства замечательного художника и настаивали на ее знакомстве с ним. Все это очень забавляло Любу. И она была уже практически готова согласиться на встречу, но ее останавливал спортивный интерес. Ей было интересно, чем еще был способен ее удивить этот необычный человек.

Возвращаясь из театра, Люба чувствовала невероятную усталость. Придя домой, она набрала номер своей массажистки и назначила встречу. Люба любила снимать стресс после съемок при помощи массажа. Кроме того, после многочисленных падений мимо мата на злосчастных съемках кинофильма «Двенадцать стульев», Любу все чаще и чаще начинала беспокоить спина.

Люба лежала на кушетке и получала неземное удовольствие. Расслабление потихоньку полностью овладевало ее телом. Массажистка щебетала ей какую-то ненавязчивую нелепицу. Люба была в хороших отношениях с ней, но подругами назвать их было нельзя. И вдруг массажистка плавно подводит тему к живописи и произведениям искусства:

— Кстати, Вы знаете, Любовь Григорьевна, я знакома с одним просто замечательным талантливым художником, который неоднократно говорил о своей симпатии к Вам. Быть может, Вы окажете ему радость и познакомитесь с ним? — весело закончила массажистка.

Люба лишилась дара речи. Она уже смирилась с тем, что все ее богемные друзья наперебой расхваливают какого-то художника, но массажистка? Ее собственная массажистка? Люба была шокирована. Как этому мужчине удалось узнать, к какой массажистке она ходит? Связаться с ней? Это было похоже на безумие. Что еще он мог о ней знать? Любопытство взяло над Любой верх, и она согласилась на встречу.

После окончания очередного спектакля таинственный незнакомец, которым был известный художник Сергей Цигаль, пригласил Любу в ресторан. Но сначала он прокатил Любу на своем «жигуленке» по заледеневшим улицам так, что ее холодный пот прошиб. Их занесло, машина с диким визгом закрутилась, они такого штопора дали вокруг себя… А проделал он все это специально для того, чтобы посмотреть на Любину реакцию. Любая другая девушка выскочила бы из машины и сбежала от него куда подальше. Но Любе «экстрим» понравился, и именно тогда они оба поняли, что нашли друг друга.

В свое время, имея диплом биолога и хорошую работу, Сергей, вопреки логике, бросил все и поступил в Строгановское училище. Родители его были художниками, а бабушка, Мариэтта Шагинян, — писательницей. Сам Сергей стал художником-анималистом. Он рисовал животных.

Люба начала выпытывать у Сергея, откуда он ее узнал и почему так сильно хотел с ней познакомиться. Да еще и таким необычным способом. И он поведал ей увлекательную историю. Оказывается, однажды он со своими родителями пришел в кинотеатр. И в тот момент, когда на экране появилась Люба, он и его отец одновременно выкрикнули:

— Какая красивая баба!

А затем, чуть позже, Сергей увидел Любу на спектакле в театре «Эрмитаж». Он пришел на спектакль «Хармс! Чармс! Шардам!», в котором Люба исполняла несколько ролей. И в тот момент, когда Люба вышла на сцену, он точно для себя решил: «Эта женщина должна быть моей!». В тот день он приступил к «операции по захвату» сердца Любы — начал разыскивать их общих знакомых и просить их об одолжении.

— Я же понимал, что такая роскошная женщина, как ты, и не разглядит меня, обычного, в толпе своих поклонников, — говорил он Любе.

И он был прав. Его особый подход сработал. Любино внимание было полностью завоевано. Два этих разных человека с совершенно разными судьбами — девочка из омского барака и мальчик из элитной московской семьи — оказались очень похожими, буквально созданными друг для друга.