Не могу его оставить - Айли Лагир

не вносить диссонанса. Попросту проще не существовать. — Ты первая девка с которой я сплю, но ни разу не трахаю. Мартин был в своём репертуаре. — Это так важно? — Возможно, я тот е*ливый конь, которого можно удержать одной только постелью, — Мартин привлёк Женю к себе, — для тебя, наверное, звучит дико? — Ты так думаешь? — Женя уютно устроила голову на его груди. Прижалась к тёплой коже, чувствуя, как буквально плавится от накатывающего блаженства, — для тебя это действительно так важно? — А для тебя нет? — вопросом на вопрос ответил Мартин, — и вообще ты слишком много болтаешь в самый неподходящий момент. — Мне кажется, что нынешнее отношение к сексу слишком гипертрофированно. Как бы это сказать? Супер идея, что ли. А на самом деле столько разорванных отношений и разочарований из-за того, что люди перестали интересоваться душевными качествами друг друга. Женя снова невольно задумалась. Что вышло из того, что Игорь усиленно интересовался её внутренним миром? Но, как нелепо её поведение сейчас. Когда она, наконец, перестанет думать о муже каждую минуту. Когда сможет расслабиться окончательно? Такое ощущение, что Игорь буквально пророс в неё. Переплёлся с корневой системой до такой степени, что даже в постели с другим мужчиной она действует с оглядкой на Игоря. — О, майн готт. Узнаю свою бабушку, — Мартин с хрустом потянулся, — не буду развивать эту дурацкую тему и даже не потому, что ты обязательно обидишься. Просто я не смешиваю мухи с котлетами. Одно другому не мешает. Почему нельзя просто получать удовольствие? Надо же он боится её обидеть. Игорь этой проблемой не озадачивался. Но слова невольно задели. Значит она всего лишь удовольствие? Очередное развлечение? — Наверное, надо подниматься. Мартин откинул одеяло и Женя едва не облизнулась при виде ямочки пупка и смуглой бл*дской дорожки над кромкой чёрных боксёров. Противно от самой себя. Все её высокоморальные высказывания насквозь фальшивы особенно перед тем, что она его действительно хочет. — Я вот, что хотел сказать, девочка моя нетраханная, — Мартин неожиданно передумал вылезать из постели и привлёк Женю к себе, — тебе не надоело таскаться с коробом за плечами в любую погоду? — У меня вариантов нет, — Женя прижалась к его груди, безжизненной кляксой. До чего же хорошо. К чему сейчас все умные разговоры? — Ничего не знаю на счёт твоих вариантов, но почему бы тебе не попробовать себя в качестве нашего менеджера? А то я задолбался всё организовывать сам. Не остаётся времени на творчество. — В смысле? — В прямом. Администратор музыкальной группы. Полагаю у тебя получится, — Мартин провёл рукой по её плечу. А Игорь бы сказал, что она тупая, раз задаёт дурацкие вопросы. — Должность, конечно хлопотная и заработок будет небольшим, — Мартин продолжал гладить её плечо, а Женя невольно замерла, наслаждаясь ненавязчивым прикосновением его большой ладони, — Впрочем, ходить по городу по разным точкам тебе не привыкать, а зарплата будет зависеть от тебя. Процент с организации концертов, продаж дисков и мерча. Дальше — больше. — Я не знаю. Это так неожиданно. Женя снова невольно задумалась. Как же она устала от собственных сомнений. Почему у неё всё так непросто? До сих пор ей казалось, что между нами ментальная и интеллектуальная пропасть. Не то чтобы она слишком умная, а Мартин озабоченный дурачок, но она чувствовала, что в плане каких-то глубоких разговоров, культурного уровня, жизненного опыта, советов, ей с ним не интересно. Женя всегда думала, что мужчина должен быть умнее, глубже, чтобы тянуться к нему… А с Мартином порой было проще молчать. Но уже который раз она ощущала, что он как-то ненавязчиво подталкивает её к принятию решений, к возможности выбора. К тому раскладу, когда опора на чужой ум попросту бесполезна. Он лишь предлагал варианты. — Собственно я не настаиваю. Понимаю. Подумай. Женя не успела кивнуть, как Мартин её поцеловал: — И ещё. У нас через три дня концерт в соседней стране. Такой небольшой сборник из молодых начинающих групп. Я хочу, что бы ты полетела вместе с нами. Аэропорт был хоть и небольшой, но Женя умудрилась потеряться и пока она в состоянии лёгкой паники бегала от одного входа к другому, её друзья преспокойно расположились в центре зала ожидания. Сориентироваться ей помог курьёз. Залаченый белоснежный ирокез Ольгерда семафорил так издалека, что она невольно рассмеялась собственной глупости, когда увидела «опознавательный знак» совсем неподалёку. Не смотря на то, что парни были сонные и вели себя более, чем спокойно, их внешний вид был так вольнодумен, что вокруг них образовалась приличная совершенно свободная площадка. Ольгерд был в состоянии приличного подпития. Скорее всего он ещё не протрезвел с ночных посиделок в баре. Парень сидел, вытянув ноги так далеко, что едва не падал с кресла и его длинные мослы в щегольских казаках приходилось обходилось на приличном расстоянии. Эрик спал, расположившись прямо на полу, подстелив под себя чью-то косуху и обхватив руками рюкзак так словно изволил почивать в собственной спальне в обнимку с плюшевым мишкой. Эрик вполне бы мог лечь на длинную скамью без подлокотников, благо поблизости никого не было и его столь оригинальное местоположение осталось для Жени загадкой. Мартин крутился рядом и, как всегда, что-то рассказывал, выразительно размахивая руками. В отличие от друзей он был бодрым, аккуратно причёсанным и благоухающий парфюмом. И всё бы ничего, но его костюм показался Жене верхом неприличия. На нём была кожаная жилетка, надетая на голое тело и открывающая живот на грани фола. Нижнюю часть тела Мартин, не смотря на жару, упаковал в кожаные штаны. Такие облегающие и блестящие, что его интимные места выделялись словно у Зарядного Быка с Уолл-стрит. В результате Мартин выглядел скорее раздетым, чем одетым, впрочем ничуть не смущённый провокационностью своего внешнего вида. — Доброе утро, — он по дружески клюнул Женю в щёку, — нам скоро на посадку. Кофе хочешь? — Я бы тоже кофе выпил, — зевая, пробубнил Эрик, — Тони уже пол-часа где-то бродит. — Где его черти носят? Я шоколадку заказывал, — Ольгерд подобно Эрику сочно зевнул, — а вот и он. Из туалета ползёт. Ну, и где кофе? — Опять трясёт растопыренными пальцами, — хихикнул Мартин, — типа пусть все окружающие думают, какой он чистоплотный. Тем временем Тонька сгрёб кучу стаканчиков, оставленных на сидении и направился к друзьям. — Ладно тебе, — Мартин передал Жене стакан с горячим напитком и ехидно заметил, — ты хоть лапами так старательно не тряси. В этом служебном сортире нет раковины — эффект совсем не тот создаётся. Все дружно рассмеялись Где-то под потолком раздался голос диктора, объявляющий регистрацию и парни зашевелились, разбирая