Последняя башня - Соня Фрейм

Скорость восстановления системы – 1 час 23 минуты.

Диагностика архитектуры сети завершена.

Время диагностики – 1 час 48 минут.

Начинается переобучение алгоритмов после восстановления.

Запись сохранена.

Бланш обнаружила себя лежащей на полу в крови и странной жидкости: она валялась среди горящих и дымящихся ошметков пульта управления, часть стены напротив осыпалась. Из-за нарушения герметизации в помещении гулял дикий сквозняк. Хорошо, что не все разнеслось на куски, иначе бы ее просто сдуло… С трудом получилось встать на ноги. Одежды на ней не было, а от кожи исходил странный влажный жар. Все еще плохо понимая, что произошло, она, прижимаясь к уцелевшей стене, побежала к станции. Двери разошлись, и ее буквально вдуло внутрь. Вовремя удалось схватиться за поручень на стене, иначе бы ее унесло в туннель. Как только двери снова сомкнулись, она ощутила, что может стоять на ногах без угрозы улететь к чертям. В голове закружились последние фрагменты воспоминаний: атака на Вавилон, от и до инсценированная ею, Синиша, отправившийся бороздить космос, взрыв (или звездопад?)…

Пальцы коснулись шеи, но ошейника со взрывчаткой не было. Не веря своим глазам, она снова оглядела полуразрушенный зал управления полетами сквозь узкое окно в двери. Взрыв все-таки был, сомнений не оставалось. Но кольца башни почему-то все еще не стартовали. Что же случилось с ней? Это преломление во времени и пространстве? Галлюцинации?

Она забралась в шаттл, который они оставили на станции, и нашла внутри какой-то рабочий комбинезон. В нем было чуть теплее, хотя у него отсутствовала терморегуляция, как в ее предыдущем облачении. Все вышло как-то не так. Изначальный план пошел наперекосяк, и ей пришлось пойти на страшные вещи и принести в жертву служащих таможни, и все ради блефа на космодроме. То, что она еще могла исправить, нужно было исправлять немедленно.

«Дедушка, я не знала, что смогу зайти так далеко. А ты знал это обо мне, когда велел мне бежать?» Бланш запросила все данные о живых на Вавилоне. Пока картина изменилась несильно. Собачники уже были близко, внешние датчики рассчитали, что они доберутся до шлюзов через двадцать минут. Прежде чем это произошло бы, требовалось задраить все снова и перепрограммировать дроны на ликвидацию «ходунов», все еще бесцельно бродивших по уничтоженным таможням. Маскарад для Синиши закончился. Но и радоваться было рано, потому что она не понимала, что произошло с ней самой.

Шаттл довез ее до родной станции «Ложа "Имморталов"». Здесь они жили с дедушкой и другими членами правительства. Вокруг была прежняя пустота и тишина. Все еще никто не объявился… Происходящее не могло остаться для них тайной, у всей элиты имелся доступ к операционной системе башни. А тот факт, что они почему-то не улетели, тревожил еще больше. Пост охраны на их станции тоже был заброшен. Снова загорелись все мониторы, и Бланш начала набирать команды, нервничая и постоянно сбиваясь. Однако в какой-то момент она поняла, что просто смотрит на экран, а нужные запросы бегут по нему сами. Пальцы не касались клавиатуры. С каждой минутой в этой реальности после взрыва становилось все более и более не по себе. Может, это действительно фаза глубокого бреда и она просто не отдает себе отчета, что делает, а что нет? Ощущение болезни, преследовавшее ее все последние недели, вдруг накатило с новой силой: ее рвало черт знает чем, а собственное тело подчинялось как из-под палки, и еще эти бесконечные цифры перед глазами… Видимо, теперь наконец съехала крыша. Но команды продолжали бежать по черному экрану до тех пор, пока не была выполнена последняя. Внешние шлюзы опустились. Дроны начали выступать против «ходунов». Их уничтожение – это вопрос пары часов. Башня выстояла.

– Спасибо.

Это было не продолжение галлюцинаций. Голос раздавался из динамиков на потолке. Бланш посмотрела на источник и обнаружила, что это Карл Каннингем обращается к ней с колец Вавилона:

– Добро пожаловать домой, Бланш. И еще раз спасибо, что отменила свои ужасные мероприятия. Мы рады, что ты передумала.

Беседовать с невидимкой казалось странным. Пару секунд она медлила, не будучи уверенной, стоит ли вступать с ним в контакт, но в итоге сказала:

– Вы могли меня остановить намного раньше. Я удивлена, что мои ключи управления все еще оставались активными.

Эхо ее слов повисло в маленькой комнате. Когда Синиша велел ей перепрограммировать дроны, она боялась, что это выведет ее на чистую воду, ведь после ее гипотетической смерти «Имморталы» должны были отключить все, к чему у нее имелся доступ. Она действовала как слепой без палки и меньше всего ожидала, что преуспеет в своих намерениях.

– К сожалению, нет. Мы тоже думали, что это логично. Но тебе нужно кое-что узнать, Бланш. Ты, похоже, так и не поняла, что произошло в день смерти твоего дедушки.

– Убийства, вы имели в виду.

Каннингем явно чего-то хотел от нее, при этом оставаясь на кольцах, хотя опасность в лице Синиши была устранена полностью. Кого он боялся? Ее?

– Я считаю, это просто смерть, – возразил он. – Мы не знаем, что двигало твоим дедушкой… Он стал параноиком в последние дни. И в день своей гибели решил тебе помочь весьма своеобразным способом. Недавно наши инженеры обнаружили, что именно в этот день произошел какой-то дикий выброс энергии Омикрона во что-то на башне, но во что – непонятно. Другие системы обязательно показали бы, куда она ушла. Так вот… дело в том, что он впрыснул ее в тебя.

Воцарилось страшное молчание. В памяти Бланш снова возникла вспышка загадочного синего света в операционной по сращиванию органики и синтетики…

– Мы удивлены, что техника выдержала такой залп, – словно предвосхищая ее мысли, продолжил Каннингем.

– Омикрон безвреден для человека, – возразила она. – Он просто облучил меня дозой выше нормы, но ничего серьезного не произошло.

– Верно. Облучение Омикроном имеет смысл, только если ты сводишь параметры синтетики и органики. На месте органики была ты. А вот на место синтетики он прописал в формуле всю башню.

Чувство реальности пропало: Бланш отсекло куда-то, и даже второй глаз перестал видеть. Она пришла в себя через пару минут, но все вокруг проступало как из пелены. Она не могла пошевелиться, с трудом осмысливая услышанное. Каннингем дал ей время, прекрасно понимая, что с ней происходит.

– Ты была особенной в силу своей улучшенной ДНК, которую так боготворил Руфус… И стала еще более особенной, превратившись в часть башни. А башня стала частью тебя. В тот же день мы потеряли доступ к данным из главной системы Вавилона, видя лишь необъяснимые графические искажения и ловя странные частоты – это твои вены и сосуды, твой пульс, и башня подменила ими кодировку. Омикрон оживил Вавилон, создав уникальный симбиоз между архитектурой… и человеком. Никто не подозревал, что такое возможно. Но это случилось. Причем эта взаимосвязь, я подозреваю, долгое время оставалось тайной для тебя самой. Мы же ломали головы, не понимая, как считывать новые данные. Нужда в этом стала острой, когда ты покинула Вавилон и ушла вниз. Уйдя отсюда за сотни километров, ты оставила нас всех без энергии. Потому что теперь она распределяется по системам снабжения, только если ты в башне. По сути, ты и есть источник приема космических лучей. По теории моего инженера, тебе тоже должно было быть несладко снаружи. Если честно, мы думали, ты не выживешь долго вне башни, а заодно подпишешь приговор и нам. Но ты вернулась. И сделала даже больше. Я снова говорю тебе спасибо…