Газлайтер. Том 22 - Григорий Володин

– Ладно, шеф. Группа прибудет через полчаса.

Я кладу телефон, откидываюсь в кресле. За окном свистит ветер, машина летит к порту, колёса прожигают дорогу в ночь.

* * *

Буяновский кремль, Буян

Красивая нежится на зимнем солнце, растянувшись на мягком диване на веранде Кремля. Тепло жаровен приятно пропитывает её мех, ветер лениво колышет занавески. Где-то вдалеке кружит вьюга, доносится визг покрышек по мостовой и приглушённые голоса гвардейцев.

Кошки любят много спать, и Красивая – не исключение.

Шаги. Тяжёлые, нерешительные.

Она приоткрывает один глаз, лениво шевеля ушами, оценивает помеху.

Дятел.

Он приближается осторожно, переминается с ноги на ногу, будто опасается потревожить её сон. Выглядит так, будто не знает, как правильно заговорить.

– Эм… Красивая… – он запинается, ловит её взгляд, словно сомневается, понимает ли она его вообще. – В общем, граф собирает группу. На вылазку. К Демону. И хочет взять тебя с собой. Понимаешь? Кис-кис…

Красивая лениво хлопает хвостом, медленно поворачивает голову и просто отворачивается.

Дятел морщит лоб, чешет затылок, явно не зная, как действовать дальше.

– Шеф сказал, чтобы я тебя отвёл в хранилище Буревестника. Ты должна выбрать артефакты для телепатов.

Красивая потягивается, выгибая спину, выпуская когти. Затем, встряхнув мех, поднимается, бросает на него взгляд, полный лёгкого раздражения.

Мол, чего стоишь? Веди.

– О, ты поняла? Хорошая киска… – невольно улыбается Дятел.

Красивая резко рычит, и он вздрагивает, поспешно кивает:

– Понял-понял, так не называть.

Он двигается вперёд, но явно сомневается. Как зверь может выбрать артефакты?

Но приказы не обсуждаются. Да и шеф фигни не скажет.

Они доходят до массивной двери банковского сейфа. Сторожащие гвардейцы с усилием открывают её, и тусклый свет внутри выхватывает из темноты ряды сундуков, коробок, шкафов. В воздухе пахнет металлом, затхлой бумагой.

Где-то потрескивают зачарованные печати, слабое голубоватое сияние пробегает по стенам хранилища, словно сканируя незваных гостей.

Дятел нервно поглядывает на тигрицу, потом откашливается и хмурится.

– Наверное, надо достать всё, чтобы ты могла выбрать.

Он принимается вытаскивать вещи из коробок: папки, деньги, украшения, странные камни, кольца…

Красивая прищуривается, вглядываясь в открывающееся перед ней богатство.

Она медленно делает шаг вперёд, втягивает носом воздух. Здесь слишком много шумных запахов, слишком много отвлекающих деталей.

Но среди них есть то, что нужно. Здесь найдется то, что подойдёт.

Дятел вытряхивает всё наружу, пока вокруг него не вырастает целая гора предметов. Кольца, амулеты, папки с документами, каменные таблички, странные кристаллы, поблёскивающие под магическим светом, механизмы, которые тихо жужжат, будто ждут активации, свёртки старой бумаги, пахнущие пылью и затхлостью. Всё это падает на пол, создавая звон, глухие удары, шорохи, а кое-что даже неприятно скрипит при соприкосновении.

Красивая обходит добытое по кругу, медленно, плавно переставляя лапы. Осматривает всё, словно оценивает добычу. Глаза чуть сужены, уши дёргаются, вылавливая посторонние звуки.

Тигрица замирает.

Указывает лапой на пару маленьких кубиков, тускло светящихся в полумраке.

Дятел замечает жест, кивает, отодвигает их в сторону. Потом его взгляд падает на тумбочку с кольцами.

Красивая тоже поворачивает голову, прищуривается и коротко рычит.

Дятел осторожно тянется к одному из колец.

Тигрица громко рычит, и он тут же дёргает руку назад, будто его ударило током.

– Понял, понял! Не это!

Тянется к другому.

Красивая снова рычит, чуть выгибает спину, хвост подрагивает, словно готовый хлестнуть гвардейца.

– Значит, и не это тоже… – проворчал он, начиная нервничать.

Оглядывает оставшиеся кольца. Выбор не такой уж и большой.

Берёт третье кольцо – с красным камнем.

Красивая резко заговорила, её голос зазвенел в тишине:

– Нет! С зелёным!

Дятел подпрыгивает, едва не роняя коробку.

– Говорящая кошка…

Красивая щёлкает клыками, шерсть на холке вздыбливается, голос раздражённый, но твёрдый:

– Я оборотень, солдат. И если ещё раз назовёшь меня «киской» – отгрызу голову.

– Оу, вот оно что! Простите! – он торопливо хватается за кольцо с зелёным камнем, осторожно убирает его в сумку, словно оно вот-вот взорвётся.

Чешет затылок, но не удерживается от вопроса:

– Интересно… А графини в курсе о вас?

Красивая хлопает хвостом, словно отмахивается от назойливой мухи, и выходит из хранилища, даже не оборачиваясь.

Дятел провожает её взглядом, вздыхает, подбирает добытое и, пожав плечами, следует за ней, по пути косясь на кольцо в сумке.

* * *

Невский замок, Невинск

Лакомка отлучается всего на пару часов. Немного поспать – потому что с Олежеком не соскучишься, этот маленький пирожок чересчур резвый.

Но едва она закрывает глаза, как дом сотрясает панический крик:

– Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство!

Лакомка вскакивает, сон испаряется, мысли хаотично мечутся.

В дверном проёме уже несётся нянька – резко поседевшая, взлохмаченная, с глазами, полными ужаса. Дышит часто, сбито, словно только что бежала по лестнице.

Лакомка потирает лицо, пытаясь хоть немного прийти в себя.

– Боги… – выдыхает она. – Что с тобой, дорогуша?

Зевает, лениво прикрывает рот ладонью, уже понимая, что выспаться ей сегодня не светит.

– Я же говорила, что у Олежека рога и копыта иногда прорезаются.

Нянька таращит на неё глаза, трясёт головой так, что волосы разлетаются в стороны.

– Там… там… мужик прорезался!

Лакомка замирает.

– Какой ещё мужик?!

Но нянька только без остановки тычет пальцем в сторону детской – там, там…

Лакомка не раздумывает, бросается туда.

Вбегает – и замирает.

Олежек лежит в кроватке, весело гукает, как ни в чём не бывало. Маленькие рога и копытца поблёскивают в мягком свете ночника.

Но в стене… Что-то неестественное. То ли окно, то ли разлом, то ли портал.

А из него хмуро смотрит бородатый мужик.

– Здравствуйте, принцесса Люминария.

Глава 17

Невский замок, Невинск

Лакомка замирает. На первый взгляд в стене возник обычный человек. Высокий, с прямой осанкой, седая борода аккуратно подстрижена, морщины глубоко залегли на лбу и вокруг глаз. Тяжёлый взгляд изучающий, цепкий.

Но глаза… нечеловеческие.

Зрачки тонкие, вытянутые, сверкающие, как у кошки в темноте.

Он с явным интересом разглядывает Олежека, и малыш, словно чувствуя чужой взгляд, вздрагивает во сне, рожки чуть дёргаются. В воздухе словно проходит едва уловимая вибрация – чужое присутствие, телепатическое прикосновение.

Фигура ненастоящая, созданная мыслеречью через канал связи. Телепатическая проекция, пустая оболочка, которую можно разорвать в любой момент.

Она прищуривается, внимательно наблюдая за ним. Границы силуэта подёргиваются слабой рябью, как отражение в неспокойной воде.

Благодаря Даниле Лакомка научилась различать телепатические проекции – распознавать их структуру, улавливать чужую энергию, видеть, где настоящая связь, а где просто тень разума.

А значит, гость не страшен.

Это всего лишь видеозвонок на магическом уровне.

Мужа можно не отвлекать. Пока.

Она хмурится,