Насильно твоя-2 - Мария Устинова

Но я не знала, где он.

Андрей бы мне не сказал. Добраться до Федорова для него — дело чести. Старая охота: ожесточенная, целеустремленная. А все, что хочу я — семью.

Сквозь намытое окно я видела, как на насыпной дорожке отец суетится с двумя малышами, и понимала: у меня так не будет. Раздраженный парень ловил погодок, вытирал им носы. Хмурое лицо постепенно разгладилось, пока он возился.

Даже не представляет, насколько счастлив. Когда счастье с тобой, его не ценишь.

А я бы все отдала за такое будущее. Я не встречу и не полюблю другого. Если Эмиль погибнет, у меня не будет других мужчин. Если я не беременна, то и детей тоже.

Я давилась шоколадом пополам со слезами, и пыталась представить ту же картину. Эмиль, наш ребенок, бесконечное счастье… Вместо сладкой мечты перед глазами вставала реальность. Эмиль, измученный от боли, ждет своей участи. Лицо зачерствело и чтобы не начать рыдать, я проколола ногтями ладони, сжав кулаки.

Говорят, за счастье нужно бороться. А я ведь немного прошу — чтобы муж был рядом. И все, что для этого нужно — понять, где его держат.

После истерики в «Парусе», я мало что помнила.

Меня унесли на руках.

Все, что случилось между тем, как Эмиль сдался и вестью, что он жив, осталось в сосущей темноте. Как Андрей узнал, где его держат? Не от Ильи, это точно.

Телевизор бубнил над стойкой, мешая сосредоточиться. Я бросила недопитый шоколад, цветок, и вышла из кафе.

Помню, как начальник охраны Эмиля собирал его на встречу: бронежилет, микрофон. Эмиль сдался и велел Антону уйти. Последним приказом мужа было спрятать меня. Только из «Паруса» меня вынес Андрей.

А что стало с Антоном? С парнями из охраны?

Если я хочу вернуть мужа, больше полагаться не на кого. А я хочу, ради будущего, своей глупой мечты, в которой Эмиль берет нашего ребенка на руки. Если воевать, то за что, если не за это?

Нужно поговорить с Антоном.

Уже перевалило за полдень, а время работало против нас. Поразмыслив, я решила, что безопасник тоже меня ищет. Эмиль поручил ему жену, а тот завалил дело. Связаться со мной невозможно, значит, единственный выход — ждать там, где я могу появиться.

«Парус» исключен. Это либо квартира на Береговой, либо… конспиративное жилье, где мы с Эмилем планировали жить. Других адресов я не знаю.

Я взяла такси.

— На Соколова.

Водитель попался болтливый, но отстал, когда увидел, что я не реагирую. Я смотрела в окно, не узнавая улиц. Было чувство, что я только что проснулась. Несмотря на страх, меня не оставляла решимость идти за своим. Иногда счастье дается задаром. Но чтобы по-настоящему счастье оценить, его нужно выгрызть.

Таксист высадил меня рядом с почтамтом. Серая, унылая застройка соседствовала с новостроем. Дом, в котором была одна из наших тайных квартир, я заметила сразу — бросался в глаза. Не знаю, опасно ли там появляться. Меня отпустили, но все может измениться.

Я пошла вдоль редких деревьев, рассматривая припаркованные машины. И на одной из параллельных улиц наткнулась на черный джип. Внутри угадывался силуэт мужчины. Он неподвижно лежал, уткнувшись лбом в обод руля, сцепив на нем руки. На мгновение даже показалось, что он мертвый.

Когда до машины осталось около метра, и на стекло упала моя тень, он шевельнулся и поднял голову.

— Антон, — я открыла дверцу.

— Госпожа Кац! — он торопливо усадил меня на сиденье рядом с водительским. — Наконец-то…

В машине мы были одни. Все, что осталось от сторонников Эмиля — его охранник и жена. Антон завел джип и оторвался от обочины.

— Повезло, что запомнила адрес, — пояснила я. — Остановитесь где-нибудь. Нам нужно поговорить.

Он удивленно моргнул, но послушно сбросил скорость. Расширенные глаза поблескивали от шока. Я понимала, как сильно он напуган. Шеф в плену, он может стать следующим…

— Почему вы один? Где остальные?

— Кто? — усмехнулся он. — Когда Эмиль сдался, все разбежались. Прячутся, уезжают. Я должен доставить вас в Москву.

А я чего ждала? Это я ради Эмиля на все готова.

— Вы знаете, где он, — утвердительно сказала я. — Вы ведь его отследили. Иначе откуда Ремисову об этом знать? Вы поставили на Эмиля маячок. Утром, когда я спала.

Антон отвернулся, пальцы на руле напряглись так, что ногти побелели.

— И что?

— Послушайте, Антон! — мой шепот прозвучал весомо и жарко. — У Ремисова снайперская винтовка. Он будет ждать Федорова. Найдите нескольких человек. Поедем туда, и когда прозвучит выстрел, попробуем вытащить Эмиля.

— Это самоубийство, госпожа Кац.

— Это шанс. Если Ремисов не промахнется, все будут заняты снайпером. Это удачный момент для штурма.

— Этот не промахнется, — сдержанно ответил безопасник, поигрывая телефоном.

На лице я видела сомнения, а это добрый знак. Он обдумывал мои слова.

— Подумайте, вы были главой охраны. Вас все равно достанут, — я наклонилась к нему, пытаясь убедить. — А как Эмиль будет благодарен, если вы поможете? Деньги, положение, доступ к любым ресурсам! Все, что хотите.

— Мертвым не нужны деньги, госпожа Кац, — усмехнулся он.

Умный парень. Жаль, Эмиль этого не понял.

— Я не прошу рисковать жизнью. Но мы должны попытаться… Антон, я не брошу мужа. Он еще жив.

Сердце билось горячо и сильно — от страха, надежды.

— Я знаю район, где его держат, — с неохотой признал он. — Не с точностью до дома. Приблизительно. Это промышленный загород. Опасно соваться. Но раз Ремисов там… Что у него за винтовка, не знаете?

— Винторез.

— Это четыреста метров, — хмыкнул он. — Я бы брал меньше. Можно попробовать. Я позвоню ребятам, может, кто-то согласится…

— Конечно, — я держала лицо, как и полагается супруге босса, хотя мне хотелось с ревом целовать парню руки. — Я поеду с вами.

Подготовка заняла больше времени, чем я думала.

Антон с каждым часом выглядел уверенней. Обсуждая план по телефону, он несколько раз назвал меня "жена Эмиля". Стало грустно, что я так и не обрела имени в разговорах других.

Уже стемнело, когда Антон сел за руль.

— Мы с вами едем вдвоем, — сообщил он. — Парни займут позиции и будут ждать сигнала. Когда я скажу, они попробуют прорваться к Эмилю.

Меня так изнурило ожидание, что я просто кивнула. Пока Антон проверял и перепроверял детали, нервничая перед предстоящей ночью, Эмиль страдает. Время тянулось мучительно.

— Ваш пистолет, — он протянул оружие.