Дариен - Конн Иггульден

Дверь в королевскую спальню была из толстого, гладко отполированного красного дерева. Прямо на глазах у девушки она начала дымиться, наполняя комнату едким, почти сладким туманом. Нэнси поняла, что снова сидит и смотрит в никуда, и тут же принялась действовать – рвать и связывать простыни, понимая, что ее жизнь зависит от того, порвутся ли они под ее весом. Она подошла к окнам, открыла одно из них и выглянула на тихий тренировочный двор. Ей не придется проделывать весь путь сверху вниз, смутно подумала она. От дыма клонило в сон, и Нэнси высунула голову из окна, чтобы отдышаться. Это немного помогло, но уже вся комната погрузилась в туман, в ней становилось все жарче. Пожар разрастается, вспомнила девушка. Но на нижних этажах должно быть еще чисто.

Чувствуя, как силы потихоньку возвращаются к ней, Нэнси схватила стул и швырнула его об пол. Выбрав два подходящих обломка, она привязала одну ножку из красного дерева к оконной раме, а другую сунула себе за пояс. Конечно, на нижних этажах будет полно стражей. Вероятность, что ее схватят или убьют, никуда не исчезла. А еще она помнила о Доу, который пришел сюда только ради нее. Он был добр, если о ком-то и можно так сказать. Она не подведет его. Кроме того, она не забыла, что он оставил золотую маску у своего брата на Аптекарской улице. Раньше это не казалось ей таким важным. Если она останется в живых, придется придумать способ заявить свои права на нее. Больше у нее на тот момент ничего не было.

Ухватившись за толстую веревку, скрученную из простыней, она встала на край оконной балки. Жар в комнате все усиливался, по мере того как огонь прожигал отверстия в двери, на которой словно медленно расцветали мерцающие фейерверки. Нэнси оперлась на привязанную к окну ножку стула, а затем перенесла весь свой вес на дрожащие руки. Боль в раненой руке усилилась, и Нэнси едва не закричала. Она не могла держаться на поврежденной руке, но не могла и карабкаться, цепляясь лишь одной. На секунду она зависла в воздухе, беспомощная, в отчаянии.

Теперь, оказавшись на свежем воздухе, она стала соображать быстрее. Со стоном Нэнси обернула веревку вокруг запястья больной руки. Будет больно, у нее сорвет кожу, зато петля позволит ей спуститься. Она сможет. Нэнси начала скользить вниз, ругаясь и всхлипывая одновременно. Останавливалась возле каждого узла, чтобы приспособиться поудобнее, а затем продолжала рывками спускаться по стене дворца так быстро, как только могла.

Шагая по оживленной улице, Элиас не утруждал себя тем, чтобы стряхивать с себя протянутую руку Дидса. Он просто ловко уворачивался, и пальцы его возмущенного спутника в очередной раз смыкались в воздухе. Мальчик, Артур, шел рядом, скользя с особой грацией, придававшей ему сходство с мастерами меча. Элиас покачал головой. На поясе у ребенка висел клинок, но сам он был слишком мал, чтобы внушать кому-либо опасение. И все же теперь, когда Элиас вывел его из дворца, ответственность за мальчика нес он. Посмотрев вниз и встретившись взглядом с ребенком, Элиас вздохнул.

– Я собираюсь отыскать девочек, Артур. Я ведь говорил, что у меня две дочери? Я упоминал, что вынужден был… совершить несколько ужасных поступков, чтобы сохранить им жизнь, и я сделал все, что от меня требовалось. Дело в том, что я не знаю, позволит ли мне генерал просто забрать дочерей и уйти. Ты понимаешь, о чем я? Смотри. Я сначала думал, что захочу отомстить за то, что мною воспользовались, заставили убивать людей. Теперь же я всего-навсего хочу поскорей убраться отсюда, вернуться в свой скромный дом, навестить могилы родных и вновь наладить жизнь. Людям вроде генерала нужно гораздо больше – и я не собираюсь подвергать тебя опасности. Если я велю тебе уходить, ты должен уйти, понятно? Иди на восток, найди деревню под названием Вайберн, и кто-нибудь укажет тебе на мой старый дом. Можешь хотя бы кивнуть, мальчик? Я не хочу оказаться виноватым еще и в твоей смерти.

Артур медленно кивнул, и Элиас, у которого словно камень упал с души, продолжил пробиваться сквозь толпу. До ближайших городских ворот оставалось меньше четверти мили, каких-то четыре сотни шагов. В шуме, доносящемся со всех сторон, произошла перемена: в нем угадывались нотки страха и злости. Половина населения Дариена до сих пор потрясенно наблюдала за озарившим горизонт пожаром. Но мало кто смотрел в нужную сторону – туда, откуда к городу маршировала великая угроза, Бессмертный легион.

Стиснув зубы, Элиас шагал сквозь толпу, ничуть не беспокоясь о том, успевает за ним Дидс или нет. У его дара была странная особенность: охотник и так знал, что стрелок по-прежнему рядом, следует за ним. Все, что требовалось от Элиаса, – это представить себе, будто он остановился, и тогда Дидс догонит его и снова окажется у него за плечом.

Спустя некоторое время он понял, что нет нужды присматривать за Артуром в толпе, как нужно было бы приглядывать за дочерями. Пьяный и перепуганный город представлял опасность для детей, которых тут могли бы затоптать, даже не заметив, но Артур, похоже, ничуть не хуже Элиаса умел уклоняться от шатающихся пьяниц.

Охотник ускорил шаг, хотя толком не знал, что станет делать, когда окажется у восточных ворот. В ночь празднества на улицах собралась не одна тысяча горожан. И теперь людям навязывают новый порядок, подумал Элиас, непроизвольно сжимая кулаки.

Элиас остановился, и толпа перед ним тут же хлынула в стороны, будто морская волна перед носом судна. Мужчин и женщин теснили к обочинам ряды Бессмертных в белых плащах поверх сверкающих доспехов. Они оттесняли толпу остриями копий и плоскими сторонами мечей, но все было и без того ясно, на земле тут и там уже валялись тела. Многие в толпе раскраснелись и пьяно горланили. Люди не могли уйти мирно. Когда их оттесняли, они предпочитали вступать в драку, а солдаты пресекали это со своей привычной, бодрой жестокостью, не переставая улыбаться.

Сквозь распахнутые городские ворота Элиас видел огромную марширующую колонну на подходе к Дариену. Генерал Джастан Олдан Эйрис определенно не утруждал себя мерами скрытности. Рев труб становился все громче. Факелы оставляли след из огненных искр в теплой ночи, а посреди темного пятна – вероятно, состоявшего из солдат и лошадей – огромные белые полотнища покачивались и развевались на ветру.

В Дариен пришел Бессмертный легион. Правда, генерал был еще слишком далеко, чтобы Элиас мог разглядеть его самого или выяснить, с ним девочки или нет. Только это, да и присутствие Артура, останавливало Элиаса, хотя его распирало от желания броситься вперед. Сегодня ночью он уже видел столько крови, что знал: еще немного, и он свихнется, одурманенный жестокостью. Он скривился, вспомнив свои ужасные поступки. У него не оставалось выбора, но этого было недостаточно, чтобы оправдать себя самого. Поэтому он и настоял на том, чтобы увести мальчика в безопасное место: один маленький хороший поступок в попытке загладить недавние злодеяния. Однако охотник чувствовал, что добрые поступки не смогут уравновесить совершенное им зло – быть может, никогда.

Король убит, и задание выполнено, пусть даже Дидс и сделал за него почти всю грязную работу. Теперь Элиас безо всякого стыда может посмотреть в глаза генералу, который шантажировал его. И он, Элиас, потребует то, что ему причитается. А генерал заплатит за свои козни сполна. Хотя Элиас еще не придумал, как ему отомстить, но, если такой способ есть, он непременно им воспользуется. Генералу не стоит наслаждаться триумфом!