Платформа - Роджер Леви

Положение пока что было не настолько плохим, как я поначалу боялся. Пусть Лигат уже и накопил значительные запасы транспорта и оружия, на этом этапе у него не хватало инфраструктуры, нужной для того, чтобы запустить сокрушительную атаку, которая быстро привела бы его сюда, на Пеко. Если бы она началась сейчас, самым вероятным результатом были бы изначальные огромные потери с нашей стороны, а потом – медленное противостояние на износ, из которого у нас была чуть бо́льшая возможность выйти победителями после вынужденного вмешательства нейтральных планет. Лигат должен был надеяться на то, что его первоначального нападения будет достаточно, чтобы одержать неожиданную победу. Прямо сейчас вероятность его успеха составляла сорок восемь процентов, но я был уверен, что смогу предсказать начало его вторжения за несколько дней, и это срежет еще несколько процентов вероятности. А пока Лигат ждал и готовился, мы должны были вскоре отправить Беллегера на позицию.

Это, конечно, было рискованно: чтобы Беллегер получил шанс втайне достичь места назначения и убить Лигата, мы давали Лигату больше времени на подготовку. А Беллегер мог потерпеть неудачу.

Дрейм с Беллегером быстро обменялись мнениями. Солдат не хотел руководить группой ликвидаторов на месте. Он чувствовал, что нужен здесь, для подготовки варианта «бета». Дрейм сказал, что ликвидаторами должен управлять Беллегер. Таким образом, лишь мы трое – Дрейм, Беллегер и я – будем знать, что именно происходит. А Беллегеру Дрейм доверял.

В конце концов тот согласился. Он видел красоту в моем плане – в том, что Лигат вообразит, будто не может проиграть, что в его отлете с Вегасхриста будет минимум риска и максимум преимущества.

Беллегер был профессиональным командиром и занимался не смертями, а статистикой. Мы с ним были не такими уж и разными. Он с командой из трех людей втайне покинул Пеко. Только Беллегер знал точно, куда они летят. Даже мы с Итаном Дреймом были не в курсе подробностей.

Мы выждали две недели, чтобы Беллегер занял позицию, потом подготовили «отбытие» Дрейма. Я начал организовывать его логистику на Этаже, обозначив место назначения, но не имя пассажира. Было достаточно очевидно, что подобные меры безопасности могут означать только одно: это Итан Дрейм.

Шпионы Дрейма не сообщали, что к Лигату утекла какая-то информация. Я подготовил к вылету быстроход Дрейма вместе с вооруженным до зубов эскортом, подобранным лично Беллегером, и организовал охрану на транспортной станции.

Спустя пять дней шпионы прислали шифровку, где говорилось, что Лигат знает о вылете Дрейма и ведет собственную подготовку.

Мы с Дреймом ликовали.

В день его «вылета», на рассвете, здание покинул небольшой вооруженный конвой, взмывший в бледные небеса. Даже я не знал, как и в какой момент Дрейм тайно присоединился к нему, а потом – еще более тайно – покинул его. Всем говорили, что связаться с ним невозможно. Я, как обычно, продолжал работать на Этаже, где все немного утихло. Отчасти потому, что не было Дрейма, а отчасти – потому, что и Мадлен тоже отсутствовала.

Мадлен. В план, конечно же, были посвящены не трое, а четверо.

В приемной не было ничего, кроме высокой зеленой стойки. Когда Таллен прошел через дверь, из нее выдвинулся защитный экран из тонированного стекла и уперся в потолок, защищая секретаря от посетителя.

– Я пришел к Вилу, – сказал Таллен. Он взглянул на информационный стенд. «РОНЕН – ГОТОВЫ ЛИ ВЫ К ВЕЛИЧАЙШЕМУ ИСПЫТАНИЮ?»

Мужчина за серым стеклом опустил взгляд.

– Вы – Таллен?

– Да.

– Слышал, что вы плоховато выглядите, но не думал, что настолько. Проходите.

Помещение совсем не походило на офис Хуба. Это было что-то среднее между хирургическим кабинетом и лабораторией физика. И человек, смеривший Таллена взглядом из-за тускло-серого металлического стола, тоже ничем не напоминал Хуба. Он был низкорослым и круглолицым, с пухлыми руками и обкусанными ногтями.

– Мистер Таллен, меня зовут доктор Вил. Директор Хуб допустил вас ко мне, а это обычно значит, что вы уже, по сути, работник «Ронена». Но не всегда. – Вил что-то записал, потом взглянул на Таллена и сказал: – Я заберу нож, который вы держите в правой руке, и второй, из кармана. Спасибо. Без них вас одолевает тревога?

– Нет. Я приспосабливаюсь.

Вил запер ножи в ящике стола и сказал:

– Это нам нравится, мистер Таллен. Мы тоже умеем приспосабливаться. – Он убрал со лба прядку. На самом краю высокой линии роста волос он задел рукой что-то незаметное. Таллен не мог понять, прибор это или опухоль.

– Как я понимаю, у вас есть ряд имплантатов, – сказал Вил. – Я должен проверить, не подсунули ли вам что-нибудь неуместное. Присядьте, хорошо?

Вил обошел стол и поднес сканер к глазам Таллена.

– Посмотрите на свет, пожалуйста. Спасибо. А теперь другим глазом. Хорошо.

Он указал на гроздь мониторов и сказал:

– Внимательно следите за происходящим. Пожалуйста, говорите все, что вам захочется сказать, в любой момент. Не обращайте на меня внимания.

Голос Вила был лишен интонаций настолько, что казалось, будто сам доктор исчез из комнаты. Таллен сосредоточился на основном мониторе, который делила пополам жирная горизонтальная линия. Вскоре линия задрожала и расщепилась на две, одна из которых сдвинулась вверх, а другая вниз, так что ему пришлось выбрать, за какой следовать взглядом. Он выбрал верхнюю. Она тоже раздвоилась.

Голос Вила продолжил:

– Вы будете удаленно подключены к пьютерии платформы. Нет, не надо на меня смотреть. Мне не нравятся ваши имплантаты, мистер Таллен. Хубу нравятся, но он о думает о бюджете.

– У меня нет мотива…

– У ваших имплантатов может быть какая-то функция записи или хранения информации. Я проверяю, не являются ли они чем-то большим, чем кажутся, и не предустановлено ли на них что-нибудь. Я проведу вас через серию повторов и стимуляций, чтобы проверить реакции. Увидеть, как вы реагируете и сколько усваиваете, сознательно, бессознательно и, возможно, как-то иначе.

Таллен поймал себя на том, что его взгляд скачет вверх-вниз, от линии к линии. Когда она раздвоилась, секунду назад? На верхнюю или нижнюю он тогда смотрел?

– Почему вы мне это рассказываете, пока я занят? – Он отвел взгляд от линии, сосредоточился на пустой области. Не предвидит ли он что-то? Пустая часть экрана оставалась пустой. Ему было жарко. – Вы хотите, чтобы я налажал. Хотите меня вышвырнуть. В этом дело?

– Если вы нечестны, мистер Таллен, то да. Вы нечестны?

На нижнем мониторе появились слова. Они немедленно привлекли внимание Таллена.

«ИГНОРИРУЙТЕ ЛЮБОЙ ТЕКСТ. СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ЛИНИЯХ».

Он вернулся к линиям, заметив краем глаза, что слова погасли и появились другие. Он не смог не посмотреть туда снова.