В интересах государства. Аудиториум - Алекс Хай

Алексеев обернулся к водителю.

— Уверен, Сань?

— Точно. “Руссо-балт” “Сильвия”, у нее решетка еще такая затейливая. Модель распространенная, но запоминающаяся. Я заприметил на повороте.

Опять “Руссо-балт”? У меня во время погони не было ни времени, ни желания разглядывать решетки, но что если это была одна и та же машина? Ведь тогда я заметил двоих в салоне… Одного, в шляпе, я видел, когда он пошел проверить нас после аварии. А вот второго во время погони не рассмотрел. Не мог ли он быть Васильевым? Это бы объяснило, почему он вернулся за пуговицей…

Но что это за парочка такая — сотрудник Тайного отделения и представитель Аудиториума? И был ли тогда аудиториумец настоящим? Но если он был ненастоящим, то зачем тогда забирать пуговицу?

Ни черта не понимаю…

— Молодец, Саш, — выдохнул помощник тайного советника. — Буду ходатайствовать, чтобы Корф выписал тебе премию.

— Нам бы сперва голов не лишиться из-за болтливости его сиятельства, — мрачно ответил мордоворот.

Возразить мне было нечего. Накосячил я изрядно.

— Героизм одних — это следствие разгильдяйства других, — отозвался Иннокентий. — Нам не привыкать. К тому же юношу особо не в чем обвинить — он пытался сотрудничать. Да и откуда ему было знать, кого собирался прислать Корф?

Но я себя не оправдывал. Следовало быть умнее.

Алексеев снова что-то застрочил в телефоне. Казалось, он и вовсе прирос к аппарату.

— Разослал ориентировки на “Сильвии”, — сказал он. — Главное, чтобы этот Васильев не успел сменить машину.

Честно говоря, я сомневался, что из этой нашей затеи выйдет толк. Реши я провернуть такой маскарад, то позаботился бы и о путях отхода. И автомобиль поменял бы на заранее приготовленный в каком-нибудь укромном месте. Другой вопрос — было ли у обманщика на это время. И все-таки был ли он один?

Я помалкивал, не зная, делиться ли догадкой с “ищейками”. После этого сокрушительного провала с Васильевым я уже и сам себе не доверял. И хотелось исправить ситуацию, да уже боязно было рыпаться — как бы не сделать все еще хуже.

Череда крутых поворотов закончилась, и мы выехали на относительно прямой участок трассы. Саша вдавил педаль газа, а я дивился тому, что дорога была пуста — ни одной машины ни туда, ни обратно. Сплошная тишь, словно все вымерло. Лишь изредка свет фар отражался в глазах диких животных, следивших за нами из леса.

Я уставился в окно, размышляя, зачем преследователи устроили весь этот цирк с переодеванием. И едва не упустил из виду что-то яркое в конце съезда с дороги. Желтое, двигающееся. Пожар?

— Стоп! — рявкнул я так громко, что у самого зазвенело в ушах.

Водитель ударил по тормозам.

— Да мать-перемать! — он обернулся. — Нельзя же так! Ваше… сиятельство.

— Извините, — я кивнул в сторону съезда. — Там что-то есть. Кажется, огонь.

Саша сдал назад, аккуратно подобрался к съезду — обычной грунтовке с укатанными двумя полосами. Вдали, метрах в ста, действительно что-то горело.

— У меня нехорошее предчувствие, — сказал Алексеев и спрятал телефон в карман. — Кеша, ты самый быстрый. Сгоняй посмотри.

— Можно с вами? — попросился я. — Я знаю Васильева в лицо. Вдруг пригодится.

Иннокентий оказался сговорчивым.

— Ладно. Только аккуратно, ваше сиятельство.

Мы выскочили из автомобиля и направились вперед по грунтовке. И чем ближе подходили, тем яснее становилось, что это и правда был небольшой пожар. На всякий случай я активировал “Берегиню” и поморщился от резкой боли в голове: измотанный организм с неудовольствием отозвался на очередное применение силы.

— Стойте, ваше сиятельство, — Иннокентий вскинул руку и осторожно подошел ближе. — Ближе вам пока что лучше не подходить.

Мне удалось рассмотреть горящий объект. Автомобиль. Ну конечно, как же иначе?

Иннокентий осторожно двинулся дальше.

— Полагаю, ориентировки уже не нужны, — присвистнув, сказал он.

Я нарушил его просьбу и двинулся за “ищейкой”, пытаясь разглядеть сквозь пламя, были ли внутри пассажиры. Вроде никого.

— Там! — Иннокентий указал в сторону леса. — Человек!

Я проследил за его пальцем и увидел привалившуюся к дереву фигуру. Васильев. Точно он. И бросился туда. “Ищейка” метнулся вслед за мной.

— Это он! — сказал я, подбежав к лже-дознавателю.

Васильев не дышал. Я попробовал нащупать пульс — ничего. Присел возле него на корточки и провел ладонью, пытаясь продиагностировать состояние. Пусто. Мертв.

— Мы опоздали.

— Вижу. Он немного обгорел — видимо, успел выбраться из автомобиля, пока огонь сильно не занялся. А вот эти раны, — Иннокентий указал на точечные сильные ожоги, — следы магического удара.

— Ага. Похоже на “Колобки”.

Но я чуял в нем большую силу. Почему он не защитился “Берегиней”? Не ожидал нападения?

Отбросив всякое почтение к усопшим, я принялся шарить по карманам Васильева. Выудил из-за пазухи удостоверение и передал Иннокентию. Но пуговицы не нашел. Зато, кажется, что-то осталось у него в руке.

С усилием я разжал его пальцы. Кеша охнул.

— Ничего себе. Как он умудрился его сломать?

— Полагаю, при помощи “Благодати”.

В ладони Васильева обнаружился расколотый на несколько кусков артефакт записи воспоминаний. Интересно, он успел показать его своему убийце? Или все же спрятал и уничтожил, когда понял, что его предали?

— Я зову остальных, — сказал “ищейка”. — Пожалуйста, больше ничего не трогайте.

— Хорошо.

Я остался рядом с телом, косясь на догорающий автомобиль. Васильев умудрился отползти довольно далеко, но почему тогда не попытался залечить раны? Или попробовал, но не хватило резерва? Черт, знать бы больше о том, как работала “Благодать”! Все же моя сила отличалась, и я не был так ограничен резервом, хотя порой родовой источник делился с неохотой…

Автомобиль Тайного отделения затормозил неподалеку. Иннокентий повел Алексеева и Сашу к нам с трупом. Мордоворот жестом велел мне отойти и принялся осматривать тело.

Я устало опустился на какой-то пень и уронил голову на руки. Вот и ниточка оборвалась. Впрочем, если в Тайном отделении и правда существовали те психометристы, что могут считывать образы с объектов, то кое-какой шанс что-то выяснить все еще был.

Итак, Миха, мы не знаем, кем на самом деле были эти ряженые, почему один решил убрать другого, и, главное — кто же шмалял в Леню “Колобками”. Столько всего произошло, а яснее не стало.

— Поздравляю, сюда едет Корф, — не отрываясь от телефона, оповестил Алексеев.

Мордоворот Саша поднял голову.