«Улыбчивый с ножом». Дело о мерзком снеговике - Николас Блейк

В этот момент у заброшенного коттеджа появились двое мужчин, назвали пароль охраннику у входа, и их провели к двери, за которой находились Чилтон и Джорджия.

– Сообщение для шефа. Срочное, – сказал один из мужчин.

– Он занят, – ответил охранник, кивнув в сторону двери.

Значок «А.Ф.» мелькнул у него перед глазами.

– Открывай, черт побери, или он выбьет из тебя дух!

Охранник повернулся, чтобы отпереть дверь…

Приходя в себя, Джорджия застонала. Ее несли, как мешок, перекинув через плечо. Они выходили на свежий, холодный воздух, рассвет только занимался. Она услышала, как несший ее мужчина сказал кому-то:

– Все в порядке, парни. Шеф велел нам унести эту дамочку – то, что от нее осталось, – и выкопать глубокую яму. Он занят сообщением, которое мы ему доставили, и желает, чтобы его не беспокоили в течение получаса. Пока, парни.

Мозг Джорджии заработал быстро. Значит, Чилтон хотел только напугать ее. Что ж, ему это удалось. Но ее палачами станут эти мужчины. Лучше они, в тысячу раз лучше, чем… А от них она, может, и убежит – на воле, за пределами этой дьявольской, пахнущей плесенью комнаты.

Мужчины погрузили Джорджию в машину. Быстро поехали по тряской, травянистой дороге. Джорджия все еще притворялась бесчувственной, собирая силы для решающего броска. Мужчины молчали. Минут через десять автомобиль замедлил ход. Джорджию извлекли из машины, снова взвалили на плечо и быстро понесли к высокой насыпи. Начали карабкаться на насыпь. Внезапно, испытав жуткий страх, Джорджия узнала в этой насыпи железнодорожную. Они не собирались «копать глубокую яму» для нее, а намеревались положить ее на рельсы перед поездом. Джорджия расслабленно висела на плече у мужчины, дожидаясь, пока ее положат, прежде чем проявить активность.

Ее перенесли через полотно железной дороги к маленькому сарайчику около насыпи – хижине путевых рабочих. Дверь была открыта. Внутри спиной к ним сидел мужчина в промасленной спецовке, на шее – платок, на голове – матерчатая кепка, и грел над керосиновой плиткой руки. Когда они вошли и Джорджию аккуратно поставили на ноги, он повернулся и бросился к ней, протягивая руки. Ахнув от изумления, Джорджия, спотыкаясь, устремилась в объятия сэра Джона Стрейнджуэйса…

Через несколько минут, подкрепившись бренди, она произнесла:

– Но я думала, что вы… в газете сообщалось…

– Я крепче, чем они предполагали. Вообще-то я покинул лечебницу пару дней назад, но мы решили, пусть лучше «А.Ф.» считает, будто я все еще там.

Глаза сэр Джона блестели на грязном лице.

– А у вас хулиганский вид, сэр Джон. Как человек вашего высокого положения опустится до столь странного камуфляжа? Как вы меня нашли? С Найджелом все в порядке? Где он?

– У Найджела все хорошо. Ждет вас в Оксфорде. Мне было трудно удержать его в стороне от последних событий, особенно когда мы узнали, что вы в бегах. Нашли мы вас потому, что не спускали глаз с Кэнтелоу. Понимали, что он начнет играть в открытую после вашего побега с документами. Он следил за вами, а мы – за ним. Двое парней, которые везли вас в мебельном фургоне, тоже оказались ребята не промах. Поначалу люди «А.Ф.» тащили их на буксире, но в итоге они от них сбежали и обратились в ближайший полицейский участок. К счастью, тамошний инспектор оказался честным офицером. Он дозвонился до меня, и вот так мы узнали, что вы в этом районе. После вашего звонка Элисон Гроув из Манчестера это было первым известием о вас. И даже тогда вы так ловко спрятались, что мы не могли снова обнаружить вас. Я даже волновался.

– Я и сама немного волновалась, – усмехнулась Джорджия.

– В любом случае, – продолжил сэр Джон, разглаживая усы, – мои люди, сидевшие на «хвосте» у Кэнтелоу, видели, как вчера вечером он остановил автобус, в котором находились вы. В какой странной компании вы нынче обретаетесь, Джорджия. «Сияющие девушки»! Боже! Ну они проследили за вами до коттеджа. Ничего больше они сделать не могли. Коттедж слишком тщательно охранялся. Боюсь, тут мы промедлили. Пришлось звонить двум моим сотрудникам, внедренным в «А.Ф.», и посылать их вам на выручку. Рискованное было дело, моя дорогая. Я не смел взять это место силой – понимал, что вас убьют, едва прозвучит сигнал тревоги.

– Ему не требовалось никакого сигнала тревоги, чтобы это сделать… или изо всех сил постараться, – заметила Джорджия.

Она все еще не могла называть Чилтона Кэнтелоу по имени. Сэр Джон наклонился к Джорджии, погладил по руке и, обратив внимание, как она вздрогнула, когда он ненароком коснулся ее мизинца, распорядился вправить его и прибинтовать к самодельной шине.

– Веревку Кэнтелоу больше не дадут, – сказал сэр Джон, – можете быть уверены. Позвольте же мне увидеть планы.

– Мне придется слегка раздеться. С их помощью я подправила свою тощую фигурку.

– Вы отлично справились, моя дорогая. Мы все гордимся вами. Уверен, никто другой не смог бы добиться успеха.

На глазах Джорджии выступили слезы. Она вдруг почувствовала себя слабой и уязвимой.

– Он… он хотел выдавить мне глаза, сэр Джон, – тихо произнесла она.

– Что ж, думаю, в настоящий момент он тоже не слишком хорошо себя чувствует. Глотните еще бренди, моя милая. Спасшие вас мужчины оглушили охранника ударом по голове, пока он отпирал дверь. Затем то же самое проделали с Кэнтелоу. Они оставили их обоих под замком в той комнате. Коттедж окружен. Все кончено, если не считать стрельбы.

– Вот то, что он назвал планом А. А это его обман, план Б.

– Да, – кивнул сэр Джон, просмотрев второй документ. – Я об этом даже не подозревал. Поблагодарить вас еще раз?

– Не надо! – Джорджия ласково погладила его по засаленному рукаву. – Знаете, вы весьма впечатляюще выглядите в роли путевого рабочего. Хотели стать путевым рабочим? Умеете класть плиты? Уверена, вы… знаете все. – Неожиданно она заплакала.

– Успокойтесь, дорогая, все в порядке, все позади, – улыбнулся, обнимая ее, сэр Джон…

Позднее тем утром Джорджия ехала поездом через Котсуолдские холмы. Ее купе было заперто. Один из людей сэра Джона сидел с ней, другой стоял в коридоре. Джорджия смотрела в окно, и ей казалось, будто никогда, ни в одном из своих путешествий она не видела ничего прекраснее этой страны, сложенных из камня стен и деревень, холмов, скромных в своем буро-зеленом зимнем одеянии. На одном участке к железнодорожному полотну близко подходило лондонское шоссе. По этой дороге несколько часов назад проследовала колонна бронемашин – довольно привычное теперь зрелище, только оружие в них было заряжено, а экипажи – начеку в орудийных башнях. Сэр Джон рисковать не собирался. Ничто, кроме землетрясения или армейской бригады, не помешало бы ему попасть в Лондон с планами «А.Ф.».

Взгляд Джорджии вернулся к проносившейся мимо сельской местности. Маленький состав с пыхтением продвигался вперед, торопясь поспеть к экспрессу в Кингеме. Холмы расступались, словно принимали состав в свои ласковые руки. «Спеши, поезд, спеши, – думала Джорджия. – В Оксфорде меня ждет Найджел. Мы не должны заставлять его ждать. Уже почти целый год… это большой срок, вырванный из жизни. Интересно, он выглядит все так же? Я спасена, спасена, спасена! Я забыла, что означает слово “безопасность”. Мы все спасены, все достойные, обычные, работящие люди. Люди, составляющие Англию…»