Идеальная любовница - Бетина Крэн

— Полезай внутрь, — сердито приказал он. — Я не намерен здесь мокнуть по твоей милости.

— Но я потеряла туфельку, — взмолилась она, усаживаясь на сиденье и, пытаясь сквозь залитое стекло разглядеть туфлю на крыльце. — Она свалилась, когда ты вынес меня из церкви.

— Подумаешь! — хмыкнул Питер и нетерпеливо постучал по крыше кареты. — Это всего лишь туфли, к тому же у тебя наверняка есть другие.

— Да, но не такие, — ответила Габриэлла и удивленно посмотрела на него, словно видела впервые. Эта пара была мне особенно дорога, девушка сняла с ноги вторую туфлю и прижала ее к груди.

Это была изящная белая туфелька из белого атласа, украшенная бантами и голубыми розочками, та самая, что он ей подарил.

Питер гневно посмотрел на свою жену, отвернулся и уставился в окно.

— Проклятье! — прошипел он, а карета тем временем уже ехала по улицам Лондона, оставив соборный двор далеко позади.

Габриэлла, борясь со слезами, прижимала к себе туфельку и с тоской думала о том, что, получив мужа, она, кажется, потеряла друга.

Прежде, чем отправиться в Сассекс, молодожены заехали в особняк Питера в Гайд-парке. Там граф отдал соответствующие распоряжения слугам, позаботился о том, чтобы в завтрашнем выпуске «Тайм» появилось объявление об их бракосочетании, после чего велел вновь закладывать карету.

— А как же Ру и мои вещи? — запротестовала Габриэлла. — Я ничего не успела собрать.

— Зато я успел, — не глядя на нее, ответил Питер. — Твоя служанка вместе с вещами уже находится на пути в Торндайк.

— В какой еще Торндайк? — не поняла Габриэлла.

— Наше родовое поместье, милая. Дорожная карета готова?

— Да, ваша светлость, — вытянулся в струнку дворецкий.

— Тогда едем.

— Туфли… — тихо напомнила новобрачная. Она решительно не могла понять, чем вызвана такая спешка.

— Дьявольщина! — выругался Питер и отправил мажордома в материнские апартаменты за парой туфель для Габриэллы.

Они выехали меньше чем через час.

Поездка предстояла долгая, а потому Питер вытащил одеяла и предложил Габриэлле немного отдохнуть.

— Питер, — начала Габриэлла. Она чуть было не сказала «родной», но осеклась. — Мне, кажется, нам нужно поговорить.

— О, только не это, — простонал он. Длительные поездки всегда навевают на меня тоску, и единственное, что я ненавижу еще больше, так это пустую болтовню. Ложись спать, Габриэлла. Удрученная его надменностью и злостью, она поняла, что настаивать бесполезно, сняла шляпу и закуталась в одеяло до самого подбородка. Габриэлла добросовестно пыталась последовать его совету и уснуть, но сон не шел. Мысли и чувства и так — находились в смятении, а непонимание того, что происходит, угнетало ее еще больше. В карете было сыро и холодно, но, в конце концов, усталость и мерное покачивание рессор сделали свое дело. Габриэлла крепко уснула.

Проснулась Габриэлла оттого, что Питер грубо встряхнул ее за плечо.

Они уже въехали на плодородные земли Сассекса, и скоро должно было показаться поместье Торндайк.

Габриэлла откинула одеяло, села и, моргая, уставилась в потемневшее окно. Вдалеке за деревьями виднелись огни дома, и уже можно было различить очертания величественного строения в стиле королевы Анны. Имение уютно расположилось среди холмов, его окружали тенистые рощи, а чуть дальше виднелось озеро.

Карета остановилась во дворе, и слуги, высыпавшие на крыльцо, сердечно приветствовали молодоженов. Сообщение о женитьбе и скором прибытии графа привезла Ру, которая приехала немного раньше. Остаток дня слуги посвятили уборке и подготовке дома к приезду хозяина и новой хозяйки.

Питер подал Габриэлле руку, и она ступила на усыпанную гравием подъездную дорожку. Сэндборн сухо представил ее Онелоу — дворецкому, Фриде — экономке, поварихе Милли и старику Стенчу — главному конюху.

— С остальными ты познакомишься позже, — объявил он и, взяв жену за локоть, ввел ее в дом.

Они прошли через центральный холл с мраморным полом и хрустальными канделябрами и поднялись в увешанную портретами галерею. Старый, добротной постройки дом был очень красив и оформлен с большим вкусом. По крайней мере, такое мнение сложилось у Габриэллы, исходя из того, что она успела увидеть. А увидеть она успела немного, потому что Питер сразу же проводил ее в роскошную спальню, обставленную несколько громоздкою мебелью, отдал распоряжение насчет ванны и вышел.

Габриэлла осталась одна. Она растерянно огляделась по сторонам и почувствовала себя покинутой и очень несчастной. Ясно, что Питер сердится на нее и винит во всем случившемся. Что ж, возможно, он прав. Это действительно, ее вина. Оказавшись перед выбором, она предпочла страсть и с того момента совершенно потеряла контроль над собственной жизнью. С тех пор она только выполняла чужие приказания. Вот и теперь ее втолкнули в спальню, как предмет багажа. Если так пойдет дальше, то ей, пожалуй, придется выполнять такие команды, как «сидеть», «лежать», «место», словно борзой. Габриэлла искренне надеялась, что до этого не дойдет, но если все-таки случится, что она сможет поделать?

Совсем недавно Габриэлла думала, что замужество даст ей свободу, предоставит шанс стать независимой личностью, но так было до того, как она позволила телу властвовать над разумом. Теперь мужчина, которого она считала своим ближайшим другом, стал ее господином и повелителем. И это еще мягко сказано: Питер превратился в настоящего тирана!

Неужели эта женитьба совершила в нем столь губительную перемену?

Дверная защелка клацнула, Габриэлла подняла глаза и увидела Ру. Глаза служанки выражали сочувствие. Девушка протянула к ней обе руки, Ру взяла их и улыбнулась.

— Не все так плохо, cherie[12], — мягко заметила француженка, — По крайнее мере, здесь есть водопровод.

А новоиспеченный тиран в этот момент мерил шагами библиотеку, расположенную этажом ниже. Он пытался не думать о Габриэлле, вычеркнуть ее из своей памяти и совести, но растерянное лицо девушки снова и снова вставало перед его глазами.

Сидя в карете, Питер размышлял о своем положении и перспективах на будущее. Он отчетливо сознавал, что должен установить над Габриэллой жесткий контроль и доказать ей свое превосходство. Ей удалось женить его на себе? Отлично! Но это вовсе не значит, что отныне он намерен потакать всем ее прихотям.

Любая женщина, выйдя замуж, тут же начинает манипулировать своим мужем. Спекулируя своей слабостью, жены быстро прибирают к рукам деньги и имущество доверчивых мужчин. Точно так же вела себя Беатрис, мать Питера. Она совершенно извела графа Сэндборна своими истериками, и тот предпочел удрать, оставив ей все состояние, только бы не быть под каблуком. И Габриэлла такая же! Ее сходство с Беатрис более чем мимолетно. Обе помешаны на респектабельности, любят командовать и подчинять себе окружающих. Но, нет, милая! Ничего ум тебя не выйдет. То, что случилось с его отцом, не случится с ним, не будь он Питер Сент-Джеймс.