Идеальная любовница - Бетина Крэн

Герцог Карлайлз ворвался в особняк Леко как торнадо, все сметающий на своем пути. Отправив вытянувшегося при его виде Гюнтера в комнату Габриэллы собирать вещи, он во всю мощь своих легкие крикнул:

— Розалинда!!!

Розалинда, в этот самый момент накладывавшая маску на лицо, подскочила с дивана и испуганно пролепетала:

— О, боже, он уже здесь.

Служанка тут же была отправлена за самым экзотическим неглиже, но не успела она и шагу ступить, как дверь в личное убежище мисс Леко распахнулась и на пороге появился герцог. Вид у него был такой, словно он явился сюда прямо из Африки, причем всю дорогу за ним гнались дикие львы и тигры.

— Август, дорогой! Ты здесь! — бросилась к нему Розалинда. — Я так рада, я ждала тебя только завтра.

— Как ты посмела? — загремел он, повелительным жестом останавливая ее на полпути.

— Что посмела? — по инерции она сделала еще шаг вперед и застыла, боясь ослушаться своего повелителя. — Что случилось, мой милый? В чем я провинилась перед тобой? — зачастила она, недоуменно моргая глазами.

— Розалинда, как ты могла? — Карлайлз устало махнул рукой и рухнул на диван. — Моя плоть и кровь! Моя дочь! — приговаривал он, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Габриэлла? — Розалинда ахнула, решив, что с дочерью что-то случилось. — Где она? Она больна? Скажи же мне, что с ней? — она подбежала к любовнику и схватила его за рукав.

— Она хуже, чем больна, — простонал герцог. — Она опозорена. — Он брезгливо стряхнул ее руку, вскочил и отошел к окну. — И, как я только что выяснил, по твоей вине.

Розалинда побледнела.

— Опозорена? Ничего не понимаю, объясни толком.

Герцог одарил ее уничижающим взглядом и отчетливо произнес:

— В Портмуте я получил записку от Уильяма Гладстона. Он сообщил мне, что моя дочь в страшной опасности, и я примчался в Лондон, загнав по пути три пары лошадей. Дома я застал сэра Гамильтона, который просил меня, не медля, ехать в «Монмартр.». Там-то я и застал свою дочь в объятиях этого развратника графа Сэндборна. Моя малютка стала жертвой самого из отъявленных негодяев! И знаешь, что он имел наглость заявить? Что делает это с твоего полного одобрения. Каков прохвост! Ну я до него доберусь!

Розалинда облегченно вздохнула. Зная шальной характер Габриэллы, она опасалась, что та выкинула что-нибудь похлеще.

— Август, дорогой, ну какая жертва? Габби не может быть жертвой Сэндборна: они ведь любовники… По крайней мере, собирались ими стать в самое ближайшее время.

Ноздри Карлайлза угрожающе раздулись, и Розалинда поняла, что объяснения не избежать.

— Видишь ли, Габриэлла без ума от графа, и он, я уверена, искренне любит ее. Бог мой, да ты бы видел, как он за ней ухаживал! Его репутация, конечно, оставляет желать лучшего, но я устроила ему форменную проверку, и он ее блестяще выдержал. Тогда я дала детям свое благословение. Это случилось всего три дня назад.

— Ты позволила дочери завести любовника и теперь так спокойно в этом признаешься?

— А почему я должна волноваться? — встревоженно спросила Розалинда. За все время их совместной жизни она ни разу не видела Августа в таком состоянии. — Когда Габриэлла окончила школу, я отправила ее в путешествие, а потом привезла домой, девочка немного отдохнула, и я решила, что пришла пора устроить ее будущее. Сначала я познакомила ее с одним французским графом. Тут как раз подвернулся этот Сэндборн, и я подумала: а чем плохо? Он богат, знатен и любит ее, а значит, будет заботиться и уж во всяком случае, не даст умереть с голоду. Не понимаю, почему ты сердишься. Я всего лишь хотела обеспечить дочери прочное положение.

— И не сказала мне ни слова! Даже не посоветовалась, — обвинил он. — Ты должна была спросить у меня разрешения или хотя бы узнать, какие у меня на нее планы.

— Планы! У тебя? — Розалинда прижала руки к пылающим щекам. — Да у тебя никогда не было на нее планов, ты даже ни разу не назвал Габриэллу своей дочерью! — выкрикнула она, перевела дух и продолжала: — Ты всегда вел себя так, будто ее не существует, а в школе навестил девочку только один раз, хотя в Париже бывал по три-четыре раза в году. Когда я заикалась о Габриэлле, ты грубо обрывал меня, и вот теперь, оказывается, у тебя есть на нее какие-то виды.

— Но я же знал, что она учится в престижной Академии, и просто не хотел лишний раз травмировать ребенка, — начал оправдываться герцог, покраснев, как рак. — Я… я никогда не отвергал ее. Если ты хорошенько покопаешься в памяти, то вспомнишь, что именно я платил за эту дорогую школу, будь она проклята.

— Нет, дорогой, — с усмешкой заметила Розалинда. — Ты платил мне, а я уже платила за школу. Габриэлла носит фамилию Леко, и она только моя дочь. А с памятью у меня все в порядке, и я прекрасно помню, что когда Габби родилась, ты потребовал, чтобы я убрала ее с твоих высокочтимых глаз. И я уступила, но не забыла про обязанности матери. Теперь я хочу, чтобы у Габриэллы был богатый, щедрый покровитель, и, клянусь Богом, он у нее будет!

— Покровитель? — прошипел он. — Значит, ты намерена превратить мою дочь, мое бесценное семя в обыкновенную шлюху? Больше того, ты подобрала ей мужчину, единственное достоинство которого глубокие карманы, Карлайлз двинулся на нее, угрожающе сверкая глазами. — В «Монмартр» меня вытащил не кто иной, как Уильям Гладстон, премьер-министр Британии. И знаешь, кого он привел с собой? Епископа Лондонской церкви! И в присутствии этих достойнейших джентльменов я был вынужден лицезреть собственную дочь в объятиях великосветской свиньи. Никогда в жизни я не был так унижен!

Он, видите ли, унижен! А как же Габриэлла? Со слов герцога Розалинда поняла, что вся компания ворвалась в номер, когда Габриэлла и граф занимались любовью. Может быть, даже в первый раз…

— Моя бедная дочурка, как она сейчас оскорблена и подавлена! — Розалинда схватила герцога за руку. — Где она? Я хочу пойти к ней.

— Она в моем доме, — с ледяным спокойствием произнес Карлайлз. — И она останется там, — пока не будут произнесены законные клятвы.

— Клятвы? Какие клятвы?

— Супружеские, разумеется. Сэндборн — распутник и будет относиться к Габриэлле, как к уличной девке, поэтому она выйдет за него замуж. Они поженятся сразу же после получения лицензии, а это будет дня через два — максимум три. Сюда я приехал, чтобы забрать ее вещи и служанку.

Розалинда смотрела на него и чувствовала, как холод сковывает ее сердце. Никогда еще герцог, ее Август не был таким праведным и таким непреклонным. Она не отрывала от него глаз, а в голове вертелись его слова:

«Без клятв она не больше, чем шлюха», Розалинда беззвучно открывала рот, словно рыба, вытащенная из воды, но, наконец, собралась с силами и робко заметила:

— Но, Август, ты сам себе противоречишь. Ведь мы с тобой не произносили супружеских клятв.

— Ох, Розалинда, ну что ты сравниваешь, — он нахмурился. — Ты моя любовница, а Габриэлла дочь.