Нелюбовь - Яна Ясинская

– Карина! Карина!

– Что? – недовольно отозвалась та, чувствуя себя Аллой Пугачевой из ее старого клипа про «настоящего полковника», чья ретропесня как раз в этот момент гремела в зале. Та тоже стояла за стойкой «буфета» в фартуке и размышляла о бренности и бесперспективности межполовых отношений.

– Налей мне водички, пожалуйста. Стаканчик, – попросил довольный Валера, по-свойски облокотившись на барную стойку, не сводя при этом откровенно оценивающего взгляда с залихватски танцующих неподалеку от него женщин.

О, да! Сегодня точно был его день! Ботаник был в ударе! Пожалуй, впервые за все годы, что он провел в родном поселке, Валерка имел оглушительный (по его меркам) успех у местных дам! Что уж повлияло на это: дорогой костюм, стильные очки, приближающийся тридцатник, профессорское звание или крутая тачка, на которой он приехал. Или лишние пара-тройка рюмок «для храбрости», которые развязали обычно серьезно-заумному Валере язык и повысили градус веселости, сказать сейчас было трудно. Однако за этот вечер Ботаник уже успел перетанцевать с дюжиной прекрасных дам медляки, услышать три пьяных признания, что он «секси» (и не важно, что одно из них выдала пьяненькая 60-летняя вахтерша тетя Нюра) и одно приглашение на переночевать, исходящее от подвыпившей блондинки Натали (матери Ольги), которая сейчас находилась в очередном разводе и всерьез подумывала переключиться с ровесников на «помоложе». Все же пример Аллы Борисовны не давал Натали покоя. Если она смогла найти себе мачо помоложе, то чем она, многоопытная Наталья, хуже?! И Валера, по мнению Натали, на роль этого самого мачо вполне походил.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты похож на Галкина? Такой же юморной, кучерявый, – томно промурлыкала подвыпившая «роковая блондинка» растерявшемуся Валере, который до этого момента и не подозревал, что его совершенно прямые коротко подстриженные волосы под каким-то углом зрения могут виться.

В любом случае, столь обильное женское внимание поднимало настроение и придавало уверенности и «мачизма», которые он, на свою беду, забыл отключить при общении со злобной феминисткой Кариной.

– Чего?! – прошипела разъяренная Карина, глядя на то, как Валера самодовольно прищелкивает пальцами в ее адрес, только разве что не добавляя классическое: «Официант!»

– Водички! – не сводя глаз с дам, уточнил профессор.

Что просил, то и получил. Только с не «водички», а «водочки». Вернее – чистого спирта. Язвительно усмехаясь, Карина незаметно достала из-под полы бутылку с ядреным самогоном бабы Клавы, который та тайком от Тамары специально к юбилею нагнала в бане, будучи уверенной, что лучше гостей поить «натурпродуктом», чем всякой химической дрянью. Правда, для важности и антуража этот натурпродукт был весьма цивилизованно разлит в бутылки из-под этой самой «химии».

– Пожалуйста!

– Спасибо!

Карина, как ни в чем не бывало, протянула Ботанику полный стакан. Заранее победоносно глядя на то, как самоуверенный Валера махом делает большой глоток и начинает отчаянно задыхаться, судорожно закусывая всем, что нашел на барной стойке.

– Это ж водка!

– Обижаешь! Чистый спирт!

– Я же водички попросил! – начал было укорять Валера, но градус махом ударил ему в и без того нетрезвую голову, переключив его внимание на другие объекты. Мимо них как раз паровозиком в танце пронеслись развеселившиеся девушки «бальзаковского возраста» с размерами XL и выше. Ботаник тут же расплылся в улыбке мартовского кота.

– О, девчонки! Меня подождите!

И был таков…

– Мужики! – мрачно констатировала Карина, махом допивая свой бокал вина – единственную отраду в этом вечере.

К Карине подошла слегка заторможенная Дина, чтобы снова начать помогать подруге. После танца с Сашей Динка уже успела прорыдаться в одиночестве в туалете, привести в порядок макияж и заново нацепить на лицо уже давно привычную маску под названием «у меня все хорошо».

– Прости, что задержалась…

– Ага. Видела я, кто тебя задержал, – с обидой фыркнула Карина.

– Чего? – не поняла Динка.

– Того! Я не женщина, а посудомойка! – Карину прорвало. – Час тут стою, и меня вообще никто! Ни единый человек не пригласил на танец, представляешь?

Динка понимающе кивнула. Она хорошо знала Карину, видела, что та уже нетрезвая и на взводе, этому предпочла просто молчать и слушать. Слушать и молчать. Потому что любое слово может быть перевернуто возмущенной Кариной на сто рядов и быть использовано против самой Динки, – это они уже проходили.

– Мои котировки падают! Я не состоялась как женщина! Как жена! Как мать! – продолжала нагнетать обстановку подруга, вытирая так и не накатившую слезу кончиком фартука. Выпившей Карине было жаль себя – хоть вой.

– Так у тебя же нет детей, – на автомате задумчиво выдала Динка и тут же пожалела, что открыла рот.

– Вот именно! Нет! – И дальше грянул ворох накопившейся боли и обид. – Слушай, тебе вообще меня не понять, понимаешь? Ты легкая! У тебя все дается легко! Дети! Карьера! – несло по бездорожью Карину, которая, в принципе, так и считала, ибо скрытная Динка никогда особо и не распространялась при ней о своей боли, никогда не жаловалась, принимая удары судьбы как есть. – У тебя все зашибись! – самоуверенно подытожила обиженная Карина.

– Легко?! – изумление Дины можно было понять.

– А мужики как вокруг тебя вьются. А? – продолжала пороть горячку обиженная не столько на подругу, сколько на жизнь Карина. – Думаешь, я не знаю, как мой бывший к тебе клинья подбивал? Помнишь? Что ты смеешься?

Динка действительно смеялась. Нервно. Иронично. Это был перебор даже для ее и без того расшатанной нервной системы.

– Карина, что за бред ты несешь? Так… Тебе пить больше нельзя. Дай сюда стакан! Дай сюда. – Динка хоть и не с первого раза, но все же забрала у обиженной Карины недопитый бокал.

– Тебе все по фигу! – все никак не могла угомониться та. – Мужики к тебе так и липнут, а ты от них просто воротишь нос. В то время как другие – типа меня – в одиночку сидят! Ну что ты ржешь?! Ты вообще любить умеешь?

Последняя фраза была сказана искренне, в сердцах. И тому были причины. За все годы, что Карина знала Дину, она ни разу не видела ту с мужчиной. Валера не в счет, потому что Карина в душе всегда подозревала, что брак у этой странной парочки был чисто дружеским. Фиктивным.

Динка с горечью усмехнулась.

Умеет ли она любить?

Ее взгляд наткнулся на выходящих из зала задумчивого Сашу и беззаботно болтающую с ним Свету, которая держала его под руку. Ревнивая Дина повертела в руках бокал вина, только что отобранный у Карины и допила его.

– У меня такое ощущение, что нет! Ты не можешь! Не умеешь любить! Ты… Ты как лед! – на пике запала выдала Карина и осеклась, запоздало сообразив, что, кажется, перегнула палку.