Нелюбовь - Яна Ясинская

Не только вечер, но и ночь выдалась для Динки муторной. Кошмары чередовались с радостными детскими воспоминаниями. И этот жесткий контраст лишь усиливал гнетущее состояние девушки. Вот счастливая молодая Тамара кружит маленькую смеющуюся Динку на руках, а в следующем моменте уже истерично орет на нее в больнице, отталкивает от себя. Дина до сих пор так и не поняла, за что в тот страшный день в больнице мама так взъелась на нее. Что она ей сделала?

– Не подходи ко мне! Боже, ты же горе! Ты же беда! Это она во всем виновата! Видеть ее больше не могу! Ненавижу! – истеричные вопли рыдающей матери, бьющейся в конвульсиях на больничной койке, окончательно разбудили Динку.

Девушка испуганно открыла глаза и вздохнула с облегчением. Это был лишь сон.

За окном уже приветливо светило солнышко, без умолку пели птицы. День обещал выдаться жизнерадостным, и это было весьма кстати. Ведь сегодня юбилей любимой бабули! Динка дала сама себе обещание на позитиве провести этот день, чтобы не портить настроение имениннице. И главное – постараться держаться подальше от Саши. Мысль о том, что уже завтра она отсюда уедет, приносила облегчение. Ничего, осталось потерпеть совсем немного, и можно будет возвращаться в свою настоящую жизнь, оставив прошлое позади.

* * *

В отличие от старшей внучки Клавдия Матвеевна свое прошлое оставлять не собиралась. На стене актового зала местного Дома культуры (где и работала именинница) уже красовалась жизнеутверждающая надпись: «35! Клава ягодка опять». И не важно, что на самом деле Клавдии в этот день исполнялось все 75. Выглядела она превосходно: красивая, ухоженная, бойкая, жизнерадостная! А чувствовала себя и того лучше. Пожалуй, в душе Клаве нельзя было дать и двадцати. В этом и была самая большая засада всей жизни, любила приговаривать бабуля. Как оказалось на практике, стареет лишь тело, а душа… Душа остается в том возрасте, на который ты сам себя чувствуешь.

Вдоль стен буквой Г стояли длинные столы, которые ломились от всевозможных угощений. Надо отдать должное Тамаре, ради матери она постаралась на славу. Еды, деликатесов и выпивки было хоть отбавляй. Чуть в стороне от столов лихо работал диджей, специально выписанный из города. Гости почти все уже собрались. Шампанское вперемешку с отменным местным самогоном лились рекой, то и дело звучали тосты.

Гости у Клавдии Матвеевны были весьма разношерстные. Высокопоставленные чиновники соседствовали рядом с коллегами по ДК, уже заметно поддатый глава поселка Валерий Кузьмич выпивал на брудершафт с техничкой Шурой, молодежь с увлечением болтала с бабульками, объясняя, как искать в интернете видеоинструкцию по засолу огурцов, – все это несколько изумляло утонченную Свету, которая, как ни старалась, все же чувствовала себя несколько лишней на этом сельском празднике жизни. Чего нельзя было сказать об уже изрядно поддавшем Медведе, который в данный момент, отобрав микрофон у опешившего диджея, уже во всю ивановскую фальшиво (зато с энтузиазмом) завывал для растроганной Клавдии Матвеевны песню про лебедя на пруду. Из контекста выходило, что лебедь – это сам пьяный Медведь.

Тамара в стильной шелковой серо-черной кофточке под горло и темной юбке-футляре сидела за столом рядом с довольной матерью и неизменно вежливо улыбалась гостям. Одновременно с этим женщина старалась не выпускать из поля зрения Александра и Дину. Ей важно было знать, что эти двое не пересекаются и практически не общаются. Меньше всего на свете Тамара хотела, чтобы пасынок узнал выдуманную ею для Дины историю об их мнимом родстве. Разборок бы в этом случае было не избежать. И один Бог знает, чем бы все это закончилось… Но то, что она может потерять из-за этого сына, – это был факт, который ее изрядно нервировал.

Дина тоже то и дело поглядывала на напряженную мать. Они с Кариной хоть и были в длинных вечерних платьях, но на деле работали официантками: меняли грязную посуду на столах на чистую, подносили салаты, бутерброды, горячее… В поселке на торжество не было принято нанимать официантов, поэтому роль «подай-принеси» обычно выполняла ближайшая родня именинницы, к которым непотопляемая Клавдия Матвеевна смело приписывала и Карину. В данном случае к досаде последней. Ведь вместо того, чтобы выпивать и отплясывать, ей приходилось то и дело подрезать колбасу и разбираться с посудой.

Дина уже в который раз отнесла очередную порцию грязной посуды в туалет, где ворчащая Карина исполняла роль посудомойки, исхитряясь вымыть кучу фарфора в узкой старой раковине.

– Вот на фига мы с этим паримся? – в который раз проворчала Карина, передавая Динки мытую тарелку, чтобы та вытерла. – Все равно уже все бухие, давай подсунем им одноразовую посуду? Они же не заметят!

– Это тебе так только кажется, – улыбнулась Дина. – Поверь, здесь в поселке все все замечают, а потом еще и годами обсуждают это.

– Вот надо же так заморачиваться?

Оставив подругу возиться с тарелками, Дина направилась через фойе в зал за очередной порцией посуды. Однако до двери актового зала она так и не дошла, потому что с радостными воплями к ней кинулись… ее дети. Которые приехали вместе с Валерой на юбилей бабушки.

– Аааа! Мамочка!

В этому моменту нарядные двойняшки уже успели вручить счастливой Клавдии Матвеевне свои самодельные поздравительные открытки, чем полностью растрогали любимую прабабушку. И вот уже довольная детвора висела на растерянно-шокированной матери.

– Мои хорошие… – Дина, безусловно, была очень рада видеть детей, однако одна мысль, что их увидит Саша или кто-нибудь из их общих знакомых, просто парализовала от страха девушку. И тому было объяснение: маленький Петя был точной копией своего отца Александра. И это могло вызвать никому ненужные вопросы и догадки.

Слегка отстранившись от радостных ребятишек, Динка бросила недовольно-вопросительный взгляд на стоящего рядом улыбающегося Валеру. Выглядел он, надо отдать должное, весьма представительно! В дорогом, сшитом на заказ костюме, в стильных очках. Этот интересный мужчина, профессор университета, признанный ученый уже мало чем походил на Ботаника, каким знали его односельчане. И это был его микротриумф. Не зря же он так старательно наряжался на этот праздник! Даже на всякий случай сфотографировал свои докторские корочки, чтобы как бы невзначай прихвастнуть ими за столом. Однако Валеркина радость резко пошла на убыль при виде недовольно-напряженного лица Динки.

– Ты что здесь делаешь? А? – быстро зашептала она, пользуясь тем, что дети снова переключили свое внимание на именинницу, демонстрируя бабуле свои самодельные поздравительные открытки.

– Бабуля, а тебе правда наши открытки понравились? – деловито поинтересовалась Вика, которой всегда, как и Тамаре, требовалось признание.

– Конечно, моя родная! Открытки просто супер! – Клавдия была в искреннем восторге от поделок своих любимых правнуков.

– Как, что делаю? – растерялся Валера, отвечая таким же шепотом, не понимая причину раздражения Динки. – Нас Клавдия Матвеевна пригласила. Сказала, ты в курсе.