Хозяйка «Логова» - Елена Звездная

— Как самый старый представитель рода Дори, я вправе заботиться о здоровье своих потомков и круге близких им людей, — ехидно ответил этот гад. — И по бумагам ты в этом круге не первый год, пора бы начать привыкать.

Что ж, рассусоливать тему родства не стала, но запальчиво заверила:

— Я прекрасно себя чувствую!

— Даже так? Прекрасно?! — Инваго смерил меня оценивающим взглядом. — В таком случае подумай о хранителе. Что будет с ним, если ты во время перемещения умрешь?

— Повышение навыка по оживлению мертвецов, — выдала ехидно.

— Еще один срок, — уверенно сообщили мне и вскинули бровь: — Возьмешь грех на душу?

Тварь! Умеет же найти причину, еще и переложить ответственность на меня.

— Ты-ы-ы…

— Знаю, прекрасно знаю. И кто, и откуда, и как далеко должен пойти. К слову, о походах, тебя там… Эванжелина ждет. — Дори обошел меня, открыл дверь и с улыбкой пожелал: — Счастливого пути.

Требовательный взгляд на Храна ничего не принес, демон кривовато улыбнулся и промолчал.

Ненавижу Дори!

Я негодовала долго — целых двадцать минут. А затем составила свекровушке компанию за ужином и успокоилась. Все же в заявлении Инваго есть удобная лазейка для меня — «сегодня» заканчивается в полночь. Так что, пребывая в благодушном настроении, я расспросила Эванжелину о том, как она встретилась с мужем, и только после увлекательной истории ее романа спросила о неизвестном мне обряде вызова.

— А ты не знаешь? — Сминая подушку, спросила она. Мы давно переместились в мою комнату и присели на разных углах узкой кровати, я в изголовье, чтобы видеть часы, она в изножье, чтобы видеть луну и раскинувшийся на холме город.

— Нет. Талл ни словом не обмолвился.

— Видимо, был уверен, что успеет, — предположила она несмело. — Рисковый, весь в отца. Мой дорогой супруг…

Я поймала себя на мысли, что мадам Дори не просто так переводит тему, и повторила вопрос:

— Так вы расскажете?

— Не хочу пугать, — призналась она. — И все еще надеюсь, что его не будет.

— Это что-то болезненное, запрещенное, опасное?

— Да, нет, да, — матушка Талла поднялась и, сделав шаг к окну, пальчиками провела по морозному узору. Словно бы в раздумье, не зная с чего начать повествование. — Наш народ испокон веков считается безжалостным, кровожадным и порождающим потомственных убийц. Слава эта заслуженна, тарийцы с азартом участвуют в войнах, добиваются побед…

— Раздирают добычу, — с горечью прошептала я.

— Тоже верно. — Она не обернулась, продолжая вглядываться в ночной пейзаж. — Но такие не все. Мы же строим города, возводим храмы, сеем зерно, учим детей, торгуем, работаем в мастерских.

— И в то же время поклоняетесь Адо.

— Который женат на Иллирии. — Свекровушка посмотрела на меня из-за плеча и, оценив крайнюю степень моего удивления, проговорила: — Да-да, мало кто из других народов знает, что богиня домашнего очага и бог войны — невероятно крепкая пара, в которой оба супруга поочередно берут бразды правления. И как гласят древние писания, когда Адо устает, Иллирия наводит порядок. И именно с ее позволения мы можем узнать о судьбе мужей и сыновей.

— А отцы и братья? — Ответом мне была ее усталая улыбка. — Нет. Но почему?

— Потому что к роду женщину привязывает ее мужчина, а удерживает сын. И мой пример тому подтверждение. После смерти мужа я сняла родовой перстень и передала его Таллу, но когда мой мальчик сбежал и исчез, моя принадлежность роду Дори стала под вопросом, а следом — и моих дочерей.

Неясное объяснение, но я не стала настаивать на деталях.

— Как же вы узнаете о судьбе мужей и сыновей, пропавших в военных действиях?

— По крови, — обрадовала она. Хоть и предполагалось нечто подобное поисковику, я как наяву увидела жертвоприношение, в котором овечкой на заклание почему-то выступаю я. — Не пугайся все более чем просто. Если бы ты оказалась беременна, Талл ощутил бы прибавление крови и вернулся. Если бы тебе угрожали…

— Пусканием крови, он бы тотчас вернулся? — поняла я ее заминку и, получив кивок, поинтересовалась: — А что же с обрядом?

— Не будь тебя, это был бы уже обряд отречения. Ведь наследник, не найденный поисковиком, пусть и жив по заверениям хранителя, — уточнила она, — но считается уже другим человеком. — Произнеся это, Эванжелина отошла от окна, взяла меня за руку и присела рядом. Судя по тому, что я узнала о повадках членов рода Дори, следующая информация касается меня и вряд ли обнадежит.

— А если есть я и я не беременна, значит… — Извиняющийся и полный сочувствия взгляд свекровушки и мягкое сжатие моих пальчиков были красноречивее слов. — Отрекаться будут от меня?

— Не переживай, это менее болезненная процедура, чем привязка к Хран.

Согласиться было сложно. Все же в момент соединения с хранителем рода я не была юной невинной девой в страстных объятиях супруга, а целовалась с тысячелетним старцем на глазах у служителя храма, двух нелюдей и мага. И несмотря на поддержку искусника мрака, а также позволение хранителя, я трое суток провалялась без сознания.

И тут нужно кое-что прояснить:

— Скажите, а почему вы расстроились, узнав о том шраме? — я остановила свекровушку, что уже поцеловала меня в обе щеки, пожелала хорошего сна и открыла дверь, чтобы уйти. — То есть о том, что на Талле нет метки имени.

— Потому что ранее мы могли устроить видимость угрозы для твоей жизни. Но теперь единственным вариантом остается обряд вызова. — Оценив мой недоумевающий взгляд, она пояснила: — Переживший смерть не просто считается новым человеком, он и становится новым человеком.

— И теряет метку имени, — догадалась я. — А объяснить, что она была содрана в бою, никак нельзя?

— Объяснить можно, но доказать это может только Талл… когда его вызовут.

Прекрасная новость! Значит, если они решат вернуть потеряшку, меня подвергнут болезненному отречению от рода.

— Спокойной ночи, — не столько пожелала, сколько спросила она.

— А, ага, спокойной.

Я опять не могла уснуть. Долго ворочалась с боку на бок, взбивала подушку, считала овец, затем пастухов, а в итоге поднялась и начала одеваться. Сборы не заняли и минуты, спуск во двор — тридцати секунд, но не успела я пройти и пары метров, рядом объявилась облаченная в кружева тростиночка.

— Еще шаг, и я тебе точно устрою три дня горячки, — предупредила она демоническим голосом.

— Хран! — вспомнив о прошлом своем решении, резко обернулась. — А полночь уже наступила?

— Зачем тебе полночь? — осторожно переспросил демон и, уже звеня девичьим голоском, пожурил: — Ах ты, проказница, решила аннулировать приказ Дори, сославшись на слово «сегодня»? — И вместо того, чтобы обрадовать меня, огорошил: — Для твоего же блага он приказал сутки не покидать Гаурц.