Хозяйка «Логова» - Елена Звездная

— Мракобесье! Это было неожиданно, — сипло выдохнул тариец. Затем резко поднялся, шагнул ко мне и спокойным, даже умиротворенным голосом поинтересовался: — Так кто я, по-твоему?

— Инваго. — Былая отвага почему-то затихла в нахлынувшей оторопи. Дори опять вел себя странно, не по тарийски.

Он коротко кивнул и так же шепотом спросил:

— Это понятно. Но что я за человек?

— Ты не человек.

— Ясно, но это не тот ответ. — Взял за плечи, заставил сделать полшага навстречу и, заглядывая в глаза, спросил: — По-твоему, — это слово лже-деверь интонационно выделил, — я какое место занимаю в древе рода Дори?

— Пустое, — выдала я, начиная раздражаться, потому что он в задумчивости стал гладить мои плечи.

— Что? — Поглаживания прекратились.

— То! И что непонятного? — Я сбросила его руки и ткнула пальцем в широкую грудь. — Ты тот самый Дори, что умер в первую смену Храна на посту хранителя рода. При воскрешении получил излишек демонической энергии и с тех пор все время вот такой… — махнула на него в попытке подобрать слово, да так и замолкла.

— Молодой, сильный, настойчивый?

— Ха, жди и надейся! — в запале прекратила шептать и заговорила громче. — Ты умышленно наглый, надоедливо злой и…

— Тихо! — решил он не то урезонить, не то заглушить, даже руки ко мне повторно протянул.

— Да иди ты со своими приказами…

— Сюда идут.

— Вот и проваливай! — взъярилась я и в следующее мгновение оказалась опять прижата к нахалу, в этот раз лицом к лицу. Беспредел, я же требовала, чтоб не трогал! — Пусти.

— Нет.

— Пусти, иначе закричу! — Кажется, этим ультиматумом я окончательно его довела. Меня сжали до хруста, до сдавленного писка.

— Ты в своем уме?

— Да. — Кивнула уверенно и, не получив желанной свободы, воскликнула: — Помогите!

Он исчез, едва дверь в примерочную распахнулась. Встревоженная свекровушка оглядела меня с ног до головы, маячившая на заднем плане продавщица удивленно вскинула брови. Правильно, ей есть чему удивиться, я здесь уже десять минут стою и до сих пор ни один из нарядов не примерила.

— Торика, что случилось? — нарушила тишину Эванжелина.

— Помогите мне разобраться, где здесь рукава. — И как назло предъявила им на суд не жакет, а жилет.

— Но их здесь и не должно быть, — тихо пояснила свекровушка.

— Да? Ну и ладно! — Я не боялась выглядеть дурой, наоборот, даже радовалась, что ума хватило на крик. Правда, счастье мое длилось недолго, его развеяло легкое прикосновение к плечу и тихий шепот: «Зря надеялась, что я уйду».

— А…

«А ты не стесняйся, я всего лишь посмотрю».

— А знаете, не стоит… — я остановила Эванжелину, предложившую мне помощь в облачении, и забрала из ее рук нижнюю юбку. — Я тут подумала, что все возьму. Пожалуйста, упакуйте.

Несказанная радость мелькнула на лице продавщицы и пропала. Прозвучал вопрос:

— Оставите залог на случай возврата? — Видимо, меня приняли за одну из тех красоток, что неделю платья носят, а затем возвращают как не подошедшее по размеру.

— Нет. Я оплачу полную цену. А если потребуется, сама и подошью.

В свое оделась за секунды, так что свекровушка не успела выйти, а Инваго обозначиться. Снова объявиться рядом он не пожелал, но из нас двоих меня назвал трусихой.

После всех событий этого дня мне отчаянно захотелось домой, о чем я и поспешила сообщить Храну по прибытии в «Петушиный хвост». Оставив свекровушку в столовой постоялого двора, я сбросила покупки в моей комнате, ринулась к демону и с порога заявила:

— Я хочу в «Логово»! Очень прошу, верни меня на час или хотя бы на десять ми…

— Вижу, вы уже вполне сдружились, раз она просит о таком. — Холодный голос Инваго заставил меня вздрогнуть, последовавшие интонации — съежиться. Ну почему он не исчез, чтобы уже не вернуться?! — Неужели допустила для тебя поблажку?

— Согласилась принять Зои, — ответил Хран и многозначительно произнес: — за что ей огромное спасибо.

— Только ей?

— Ты от своего спасибо отказался, — хмыкнул демон.

— Допустим, на тот момент я не осознавал всей его ценности… — начал воин, коего я увидела, лишь пройдя дальше в комнату и прикрыв дверь. Они стояли друг напротив друга, один у окна, второй у двери, подпирая стену. И, к сожалению, вторым был не демон, который легким кивком указал на меня и улыбнулся во все клыки:

— Но теперь-то знаешь.

— Да уж, удружил, — хмуро ответил тариец, покосившись на меня. Появилось ощущение, что до сих пор они о чем-то активно спорили, и вот теперь на отвлеченную тему препираются. А мой вопрос так и остался без ответа.

— Хран?.. — позвала я тихо, но меня не услышали, вступили в дискуссию.

— А я предупреждал, что подобный поворот вполне возможен. Предложил пути решения. И что в ответ? — И демон с присущей Инваго издевкой произнес явно обидное: — А в ответ: «Не лезь не в свое дело, Горный. Лучше подумай, какое платье надеть на обряд вызова».

— Хочешь сказать, что до сих пор не выбрал? — иронично и наигранно возмутился Дори.

— Да иди ты!

— Куда? — Тариец в ожидании новой колкости подался вперед всем телом. И стало ясно: еще чуть-чуть, и эти спорщики забудут не только о моем вопросе, но и вовсе обо мне.

— Хран! — почти что крик души.

— Да, Тора?

— Отправь меня, пожалуйста, домой. — Уже не требование, а самая настоящая просьба. — Ты ведь можешь, а я очень-очень хочу…

В ответ тишина, и только напряженный взгляд черных глаз, взирающих отнюдь не на меня, а на Инваго. Но я смотреть на стародавнего не буду, потому что видеть его не хочу.

— А что, — отозвался тот через добрую минуту напряженной тишины и вопросительного демонического взора, — Тора хорошо ваше перемещение перенесла?

— Не очень, — ответил Хран. — Пришлось снизить скорость.

— На сколько?

— В пять раз, затем в десять.

— Да какое это имеет значение? — вспылила я, обернувшись к Дори.

— Огромное, — ответили, не поворачиваясь ко мне, и продолжили допрос: — И как ей далось последнее перемещение?

— Не очень.

Незначительная заминка и неожиданный приказ хранителю:

— Решено. Сегодня ты не будешь перемещать ее в «Логово».

— Хорошо. — И Хран развел руками, с сожалением глядя на меня: — Прости, Тора, но сегодня никак.

— Что? — Мой голос сел, а злость на лжедеверя начала набирать обороты. — Да как ты смеешь указывать мне, что делать? Как смеешь запрещать?