Алмазная одиссея - Георгий Герцовский

Лим. Все обесточено, Вит. Катастрофа.

Вит. Да ладно… Починишь. Ты же у нас на все руки, точнее… щупальца.

Лим. Катастрофа еще не случилась, но грозит, Вит. И это моя вина. Выбирая конечную точку для гиперпрыжка, я не учел некоторых данных и мы оказались в лапах космической аномалии.

Вит (нервничая). Так отведи нас подальше от этих лап!

Лим. Не могу. Потому и приполз. Я ничего не могу сделать. Все системы корабля обесточены. Сильнейшее магнитное поле аномалии не только притягивает «Фобос», но и искажает работу приборов и систем.

Вит. Опа… И что делать? Чем это грозит?

Лим. По моим расчетам…

Вит. Короче!

Лим. Примерно через три часа нас просто расплющит. Магнитное поле усиливается с каждой секундой, потому что нас тащит к центру того рукава, что ты, наверное, можешь видеть в иллюминатор. И ведь, окажись мы всего на миллион километров дальше от этой пакости, нам бы ничего не грозило. А теперь… Прости меня, Вит. Это моя ошибка. Моя неопытность. У моих собратьев не было записей об этом регионе. Совсем. Я хотел рассмотреть поближе… Чтобы другим… Я не знал.

Бульканье Лима становится все более невнятным. Он то ли плачет, то ли бормочет что-то на непонятном языке.

Вит (пытается хорохориться, хотя голос дрожит). Зато теперь рассмотрим в подробностях. В тесной, так сказать, близости. (Подумав.) Двигатели, говоришь, тоже запустить не можем? Хватило бы тяги уйти?

Лим. Тяги бы хватило, но для запуска реакции в тракте импульсно-ядерного двигателя необходим мощный электрический разряд, который…

Вит. Говори проще – током надо шибануть?

Лим. Да. Чтобы дать старт взрывам ядерных зарядов. Водород, разогревшись, вырвется и создаст тягу. Но это еще не всё.

Вит. Рассказывай, что еще? Надо все знать.

Лим. Сопла двигателей в период бездействия перекрываются заслонами, чтобы в недра корабля не залетали метеориты и прочий мусор. Заслоны вручную не убрать, даже с усиленным скафандром. Только по сигналу с главного пульта. А пульт, как я говорил, обесточен.

Вит. А если запустить двигатель, поток этого… водорода твоего… не снесет заслоны к чертям?

Лим. Снесет. Но ударная волна взрыва, отраженного от заслонов, разнесет на атомы и «Фобос».

Вит. И как это решить?

Лим. На борту есть динамит. Его пришлось бы установить точно в те точки на заслонах, которые позволили бы их продырявить или даже снести – если повезет. И тогда обратной волной корабль не разорвет.

Вит. А сами сопла не разлетятся от динамита?

Лим. Нет. Там гораздо более крепкий сплав, выдерживающий огромные перепады температур.

Вдруг Лим, Вит и андроид, а также все незакрепленные предметы обретают невесомость.

Лим (из-под потолка). Ожидаемо. Остановились генераторы искусственной гравитации. Они еще долго продержались.

Вит (грустно). Вот так, значит, мы умрем…

Он подплывает к иллюминатору и смотрит на «руку смерти», протянутую из космоса.

Вит. Знаешь, Лим… А она красива. Наверное, в смерти тоже есть своя красота.

Лим. Ты становишься поэтом. И меланхоликом. Это сочетание, судя по земной истории, встречается часто.

Вит. У меня были какие-то цели… Желания… Теперь их нет. Ни детей, ни друзей, ни любимой девушки. Никого…

Лим наконец цепляется на потолке за крепление манипулятора и крепко охватывает щупальцами.

Лим. Странно это слышать, Вит. Еще недавно ты утверждал, что не веришь в любовь.

Вит. Это было в прошлой жизни. Теперь верю.

Лим. Понятно. А насчет цели – разве ее уже нет?

Вит. Притащить на Землю глыбу алмазов? А зачем? Что я куплю на эти деньги? Лизу? (Смех.) Может быть, верну и сделаю молодыми моих друзей? Все, что имеет смысл, – любоваться на такую вот красоту! (Тычет пальцем в иллюминатор, отчего, получив ускорение, тоже поднимается к потолку. Случайно задевает плавающего в невесомости андроида. Тот от толчка тоже ускоряется и обо что-то стукается спиной.)

– Што… Што… Штопор… Намочилось… – произносит Евграф.

Вит (пытаясь подгрести обратно к иллюминатору). О, проснулся. Поверь, Евграф, мокрый штопор – сейчас не главное.

Евграф. Что случилось? (Вслед за этим издает еще несколько несвязных звуков и, видимо, вновь отключается.)

Лим (взволнованно булькая). Аккумулятор!

Вит. Что аккумулятор?

Лим. Как я мог забыть! Я же сам Евграфа собирал! Его системы сбоят, но аккумулятор должен быть цел! Полость, где он хранится, покрыта слоями серебра и свинца. Отличная защита от магнитного поля. Вит, разбирай Евграфа!

Вит. Что?

Лим. Андроида разбирай! Возьми…

На записи помехи, переходящие в черный экран. Звук тоже пропадает.

Запись 63

Запись с камеры скафандра, потому гораздо более четкая. Фонарь на шлеме выхватывает объекты в кают-компании.

Лим (из-под потолка). Надел? Отлично! Там и камера, защищенная от давления, и фонарик. Они не выдержат долго, но динамит установить успеем. Если откажут, сразу переодевайся в другой такой же. Совсем без света ты не сможешь.

Вит, держась за стены, дотягивается до одного из щупалец Лима и, увлекая его за собой, выплывает в коридор, ведущий к техническому отсеку.

Вит (голос искажен громкоговорителем скафандра). Понял.

Лим. Не вижу в темноте, динамит и аккумулятор Евграфа с тобой?

Вит. Да. Куда теперь?

Лим. Иди, то есть плыви вперед, до конца моторного отделения.

Спустя несколько минут.

Лим. Видишь ту огромную трубу?

Вит подплывает и постукивает перчаткой по концу одной из труб, входящих в камеру сгорания.

Лим. Это и есть сопло. Слева задраенный люк. Он закрыт на электрический и механический замки. Первый не работает, так что просто крути! Но сначала загерметизируй шлем. Там воздух разреженный. Слышать меня не будешь. В конце сопла – перегородка. Это и есть заслон. Прикрепи динамит к центру. Потом то же самое со вторым соплом. Они соединены между собой смычкой.

Вит. Хорошо, но как мы их будем взрывать? Радиосигнал пройдет?

Лим. Нет. Кабелем.

Вит раздраивает люк, что дается нелегко – нет веса и трудно найти точку опоры. В конце концов люк открыт. Вит вплывает внутрь сопла. В темноте – метрах в пятнадцати от входа – луч фонаря упирается в заслон.