Они не люди. Книга первая - Виктор Фламмер

— Изменения формы?

— Нет, другое, — Кузя задумался, — что-то знакомое, но не смог разобрать. Меня там за шкирку хватали, если что.

— Ясно. Ладно, иди отдохни. Можешь поиграть с детьми. Но всё равно держи ухо востро. Если что-то увидишь или услышишь — сразу ко мне.

— Ага. А зефир? — Кузя оскалился.

— Ах да, сейчас принесут, — Аверин вышел из комнаты.

Надо поговорить с Василем. И попробовать забрать у Анонимуса «эту вещь» так, чтобы об этом не узнала бабушка. Как бы странно это ни звучало, она в этом деле замешана больше всех.

Василь оказался в курительной комнате. Несмотря на утро, брат пил коньяк.

— Хочешь? — предложил он Аверину.

— Нет, не стоит. И тебе тоже не стоит.

— Да я буквально полбокала. Голова кругом. Что там за вопли были?

— А, — Аверин усмехнулся, — Кузя с Анонимусом не поделили бабушку.

Василь повернулся к окну.

— Слушай, тебе не кажется, что твой див специально дразнит Анонимуса?

— Не исключено, — Аверин посмотрел на коньяк Василя. Сам бы он сейчас выпил крепкого чаю, но кому тут можно доверить его заварить?

— Кузя пока, как бы это сказать…

— … Невоспитан? — Василь с невинным видом пригубил коньяк.

— И это тоже. Но я имел в виду, что у него немного свои взгляды на порядок. И они радикально расходятся со взглядами Анонимуса.

— Да уж. Ты узнал что-то новое?

— Кое-что, — Аверин сел напротив брата, — и мне нужна твоя помощь. Ты должен забрать у Анонимуса одну вещь.

— Какую? И почему ты не можешь сделать это сам?

— Потому что мне он не отдаст.

— Даже так? — поднял бровь Василь. — Ты меня заинтриговал. Что это за вещь? И почему не отдаст?

— Потому что бабушка велела ему хранить ее. А что это за вещь, я понятия не имею. Но очень хочу узнать.

— А-а, — Василь понюхал коньяк, — я должен забрать у Анонимуса нечто, что ему велела хранить бабушка? А зачем тебе? Это как-то укажет на отравителя?

— Думаю, да, — Аверин снова посмотрел на бокал в руке брата. — Слушай, а ты не хочешь перебраться с коньяком к бабушке в беседку? Я бы тогда Анонимуса отправил заварить мне чай.

Василь удивленно посмотрел на него:

— А почему ты не хочешь, чтобы чай принесла Марина? Или… ты ее подозреваешь?

Аверин вздохнул. О ночном происшествии рассказывать не хотелось.

— Я всех подозреваю, кроме Миши, Веры и Анонимуса. Хотя, если отравитель ты, то фамильяр тоже попадает под подозрение.

— А если ты — то мне ведь не стоит давать тебе то, что прячет бабушка? Возможно, именно это тебе и нужно, а? — Василь улыбнулся, но как-то не очень весело.

— Тогда бы я дал ей умереть. А потом просто забрал вещь у Анонимуса. Ты, скорее всего, даже не узнал бы ничего. И, потом, как бы я травил ее в ските?

— Резонно, — согласился Василь, — но, с другой стороны, ты мог послать туда какого-нибудь дива, чтобы тот пробрался, отравил огурцы, вынудил бабушку приехать сюда и отдать Анонимусу ту вещь. Из всех нас тебе это было сделать проще всего. Но ты прав, звучит дико.

Он поднялся:

— Пойдем-ка в парк и правда что. Чего я тут прячусь, как сыч?

— И самое главное, — добавил Аверин, пока они шли, — скажи Анонимусу, чтобы молчал и бабушке ничего не говорил. По крайней мере, пока я точно не разберусь в этом деле. Она может наделать глупостей.

— Ты думаешь, ее хотят убить из-за этой вещи?

— Не исключаю… Так, я сейчас отвлеку бабушку, а ты отведешь Анонимуса подальше, чтобы она не слышала ваш разговор, а после прикажешь принести мне чай. Если не доверяешь — можешь мне вещь даже не отдавать. Я просто хочу знать, что это.

— Я тебе доверяю, Гера, не говори глупостей. Надеюсь, ты мне тоже.

Аверин пристально на него посмотрел:

— Я тебе доверяю. Иначе не просил бы мне помогать. И насчет нашего вчерашнего разговора про дивов… не так-то ты уж и неправ.

Бабушке Аверин рассказал свежие городские новости, выслушал пару историй из детства отца и, дождавшись, когда Анонимус принесет чай, забрал его вместе с подносом и отправился в библиотеку. Он не помнил, была ли в ней нужная ему книга, но надеялся, что была.

Он давно не бывал в библиотеке. Со времен Академии, наверное. Но и тут ничего не изменилось. На самой видной полке стояли труды отца. И те, что были изданы до войны, и те, что отдали в печать уже после его гибели. Гера начал читать книги, написанные отцом, еще в детстве, и это сильно помогло ему в Академии, ведь остальные студенты получили их только на старших курсах. Здесь были тома по заклятиям, по личному оружию колдуна и, самое главное, по анатомии и физиологии дивов, которую отец очень тщательно изучал. Он дружил с известным академиком Павловым, чей Физиологический институт с лабораториями располагался совсем недалеко от поместья Авериных. Хотя академик больше занимался обычными животными и людьми, это сотрудничество принесло обоим много пользы. Ведь важнее всего были не общие черты, а отличие дивов от животных и людей. Дивы довольно точно копировали тела, но отличия всё же имелись, и весьма существенные.

Аверин провел рукой по стеклянной витрине, где хранились серебряные хирургические инструменты. Сам он никогда ими не пользовался, у него была другая специализация, но сохранил как память. А огромный дубовый, обитый листовым железом хирургический стол бабушка приказала выбросить, чтобы освободить в комнате вызовов место для занятий внука. Там же, на витрине, лежали бобины с записями лекций отца и его старая печатная машинка.

Но искал Аверин не это. Он прошел вглубь комнаты, где стояли книги по естественным наукам. И почти сразу увидел ее. «Чудь и Навь Северного Приладожья».

Взяв книгу, он расположился в кресле, налил себе чаю и погрузился в чтение.

Внезапно дверь в библиотеку распахнулась, ударившись о стену, и в комнату ворвался Василь.

— Гера, объясни, что это значит?! — подбегая, закричал он и выставил перед собой кулак. Затем разжал его и сунул ладонь почти под нос Аверину. На ладони лежало массивное золотое кольцо. Круглое, украшенное маленькими плоскими синими сапфирами. Красивое и не дешевое обручальное кольцо. Брови Аверина поползли вверх. На безымянном пальце его брата красовалось точно такое же.

— Можно взглянуть, — попросил Аверин.

— Конечно. Я в полном недоумении.

Аверин взял кольцо двумя пальцами левой руки, а правой начертил защитный знак. И такой же — на ладони Василя, на всякий случай.