Теория судного дня - Алексей Аникин

Орбитальные курьеры, полностью под управлением ИИ, без экипажа, уже пристыковались к емкостям приема груза, больше походившим не на стандартные ровные поверхности, а на разинутые пасти, полные шевелящихся манипуляторов, похожих на черные гладкие лапы гигантских насекомых. Как только грузачи-курьеры вошли в зону досягаемости приемных емкостей, манипуляторы тут же полностью обхватили их со всех сторон и затянули в глубину пасти. Вскоре Корвус услышал глухие крики изнутри – автоматические приемники добрались до человеческого груза внутри, через раскрытые створки шлюзов щупальца манипуляторов проникли внутрь, а звуки изнутри – наружу. В обычном случае, когда внутри там были рабы, все проходило спокойно – они попадали сюда уже со сломанной контролерами психикой или со взрывными ошейниками на шеях, что исключало возможность сопротивления. Сейчас же в грузотсеках находились обычные смертные, заключившие контракт, и совсем не предполагавшие того, что их ждет впереди. Ведь никому из букашек-однодневок просто так невозможно было попасть в города-эдемы. И даже те из числа самых преданных воинов смертных флотов, исполнявших функции почетной охраны в запретных зонах, имели очень ограниченную возможность перемещения. Все остальные обычные люди, попавшие сюда – отправлялись прямиком в биореакторы, за очень редким исключением.

Но сами они этого не знали и не понимали. А когда наступал момент прозрения, было уже слишком поздно. Против налаженного конвейера по переработке смертных жизней в «Амброзию» они ничего не могли поделать. Все было отработано веками, любые ошибки были исключены. И в личном присутствии Корвуса не было никакой необходимости.

Но он был здесь не ради безопасности, он размышлял, наблюдая за процессом.

Крики усилились – и потом резко оборвались один за другим. Полуприкрыв глаза, Корвус мысленно представил, что творится сейчас там, внутри, когда машины-насекомые хватают одного за другим жалких смертных и упаковывают их в обоймы со стазис-капсулами, уже заряженными внутри их приемных отверстий. Вот и все. Можно было отправляться назад, в лабораторию. Пару минут – и новые жертвы будут уже там, надежно запечатанные в стазис-капсулах, готовые к переработке или экспериментам.

Корвус Гениальный не жалел их нисколько, но так же и не испытывал никакого наслаждения их мучениями и страхом, как некоторые из «элит» типа Ханзо Просветленного. Для него все люди, и даже больше – все живые существа, включая его самого – были не больше, чем конструктами. Белково-углеродными машинами, которые функционируют с определенной целью, по определенной программе, и которые можно разбирать и пересобрать в любые новые формы. И разве цикл жизни и смерти не делал этого постоянно? Звездное вещество, перегорая, превращалось в более тяжелые элементы, смещая водород по таблице элементов дальше и дальше. Потом все это разнообразие атомов давало новые формы вещества – газообразное, жидкое, твердое. Появлялись молекулы, передающие информацию, из них – живые существа. Потом эти живые существа умирали сами, пройдя свой цикл, и разлагались на молекулярную массу, которая снова и снова стремилась ожить и передать информацию дальше. Никакой души, никакой индивидуальности не было и в помине, как бы о себе не думали маленькие ничего не значащие людишки. Препарировав сотни и тысячи людей и прочих живых созданий на своих лабораторных столах, Корвус не нашел в них ничего подобного, со всей тщательностью проникая в глубины глубин не только скальпелем, но и псионикой. Везде был только конструкт, только сочетание элементов и исполнение неведомых им программ.

Все в этой реальности было не больше чем машинами внутри машин.

Не даром древние люди в итоге пришли к главенству технологий над биотикой, построили все эти города-эдемы, которые по сути сами собой представляли самодостаточные сверх-машины, абсолютно не нуждающиеся в присутствии людей. Биологическая жизнь постепенно переходила в синтетическую. Но является ли синтетическая жизнь предельной целью развития? Та самая молекула ДНК, впервые собравшаяся во что-то осмысленное миллиарды лет назад, или точнее информация, закодированная в ней – продолжает двигаться к своей цели. Чем она "хочет" спать, богом? Самой вселенной, охватить всю реальность?

Это знание точно было вне пределов его понимания. Но одно он точно мог сказать. Человеческий мозг, мышцы, кости, клетки и органы – лишь инструмент для достижения этой цели. Инструмент, ничем не отличимый от машины, только лишь тем, что состоит из плоти и крови, а не из металла и пластика. И вся ирония заключалась в том, что этот инструмент обрел самосознание.

Должны ли люди, хотят ли люди слепо следовать своей функции? Умеют ли люди вообще что-то хотеть самостоятельно? Инстинкты, гормоны, настройки человеческого тела настолько плотно и незаметно являются его сущностью, что люди не отделяют свою личность от них. Мужчины и женщины влекомы друг к другу, они хотят заниматься сексом, любовь подпитывается стимулирующими гормонами счастья, рождаются новые носители новых версий генов. И все это происходит незаметно, как бы само собой, и доставляет стимулирующее удовольствие сенсорной системе. Но по сути, люди – это всего лишь механизмы, выполняющие программу, смысл которой лежит вне их жизни и их нашего понимания.

Люди копируют и совершенствуют... Что-то.

Но что будет, если не следовать заданной программе? Или невозможно не следовать? И даже не-следование прописано в некоторых из нас как вариация эволюционного пути?

Рождение детей и жизнь как таковая по умолчанию считается благом. И как наркоманам, сидящим на дофамине и серотонине, людям это приносит высшее удовольствие. Так же, как бессмертным прием доз «Амброзии».

Но, если захотеть – если! – возможно ли соскочить с крючка?

Ведь человек же должен смочь увидеть и понять. Он сам, Корвус Гениальный, провел неисчислимое количество экспериментов, изучаю саму механику жизни – он познал столь многое, что и не снилось никому из смертных и бессмертных всего Внутреннего Космоса. А раз он видел и понимал, то разве не мог он принять решение? Истинно осознанное решение, свободное от влияния заложенной в нем программы и сопутствующих механизмов ее реализации?

Это было основным вопросом.

Может ли существовать свобода воли в принципе, или все запрограммировано в нас заранее на биологическом и молекулярном уровне. Этот поводок из генов и белковых соединений, гормонов и ферментов – поводок, связывающий разум и инстинктивное программируемое начало… С какой стороны пес, а с какой стороны хозяин?

Корвус улыбнулся про себя – придуманное им сравнение пришлось как нельзя кстати. Именно за это он не любил «судей». Не зря среди «элит» их называли псами. Бездумно действуя в пределах своего Устава, они четко укладывались в схему эволюции как машины. Они сами были всего лишь функцией,