Теория судного дня - Алексей Аникин

- За мной, воины «Сириуса»! – скомандовал он, - Отрубим «Гидре» башку!!

И сам первый бросился в атаку. С чудовищным ревом бездумной ярости, который тут же переполнил боевой канал комлинка, вслед за Ники ринулись «слоны».

Какое-то время они летели в открытом космосе, отчаянно ускоряясь и укорачиваясь от осколков, лучей и взрывов – казалось, этот полет никогда не кончится. Но это было не так. Потеряв всего одного или двух абордажников, отряд адмирала влетел прямо в искореженно месиво металла, что когда-то было энергореакторами Т-1 «Флотожора». Ударившись, зацепившись и компенсировав энергию движения, воины корпорации начали проворно заползать глубже, внутрь корабля, пробираясь к отсекам и коридорам. Адмирал командовал на ходу, направляя свирепую ярость «слонов» в нужном направлении.

Теперь их целью был мостик, где находился сам вице-адмирал Ашлюкс.

Миновав поврежденные взрывом отсеки, абордаж корпы ворвался во внутренние коридоры и начал убивать. Ситуация на «Флотожоре» начала повторять ситуацию на атакованной «Шипами» «Стальной Ярости» – и даже хуже. Если там абордажники «Гидры» схватились с пилотами «Сириуса», и бой хоть в каком-то виде происходил, то здесь сейчас, рассвирепевшие «слоны» просто уничтожали. Псионики противника ничего не могли с ними поделать, прежняя контр-стратегия не работала, потому что в этот раз в отряде копорации были свои псионики, которые прикрывали «слонов». А в прямом рукопашном бою с ними никто не мг справиться – они были сильнее и живучее, вооружены тяжелым оружием и полным отсутствием инстинкта самосохранения. Даже то, что крейсер оказался обесточен, было на их стороне – «слоны» прекрасно ориентировались в темноте, и даже когда против них использовали свето-дисперсные или эми-гранты, блокирующие визоры скафандра, они все равно находили врага благодаря своей генетической жажде крови. «Гидрачей» не спасало ничего, это была настоящая резня.

Неостановимым кровавым катком отряд адмирала Ники стремительно добрался до мостика «Флотожора» и вот уже ворвался в него, оставляя за собой только трупы и тлеющие обломки. Ворвавшись внутрь, после короткой кровавой схватки, воины «Сириуса» взяли мостик под полный свой контроль. Вице-адмирал Ашлюкс был обезоружен и поставлен на колени, прямо в луже крови от своих только что убитых бойцов. В зловещем полумраке, освещаемом только расплавленным металлом и красными габаритными огнями боевых скафандров, адмирал Ники приблизился к плененному Ашлюксу, удерживаемому одним из «слонов», который приставил абордажный клинок к его шлему, готовый пробить его по первому приказу своего командира и покончить с пленником.

- Ну что, вице-адмирал, кто в итоге кому яйца отрезать пришел? – злорадно произнес Ники, приблизив свое лицо в шлеме к лицу Ашлюкса, - Идея с минированием собственных реакторов была неожиданной, но и она тебе в этот раз не помогла. В следующий раз я добавлю в отряды «слонов» еще псиоников-техников, чтобы они отрубали мины. И тогда вам, ублюдочным «гидрачам», больше ничего не поможет. Впрочем, следующего раза уже не будет – по крайней мере, с тобой.

- Ты прав адмирал, следующего раза у нас с тобой не будет, - голос Ашлюкса на удивление был спокоен и даже насмешлив, - Ты же понимаешь, что мостик тоже заминирован. И я не блефую. Сам подумай, на энергреакторы у меня хватило духу, почему на мостик не хватит? Это тоже одна из приоритетных точек абордажа, ты должен это знать.

- Ты!.. – злобно выпрямился Ники, - Ты сдохнешь вместе со мной! Корпа все равно победит!

Ашлюкс рассмеялся.

- А ведь ты такой же, как я, - сказал он, - Ставишь все на карту, ради победы. И ведь ты прав! Абсолютно по хую вся эта пыль – наши жизни, боеприпасы, корабли. Мы рождены, чтобы сражаться и побеждать. Если мы не побеждаем, мы должны умереть, пытаясь. Только и всего.

Ники уже был готов отдать приказ покончить с этим, но что-то его остановило. Этих «что-то» было на самом деле 2. Самое главное, он не был уверен, что с его смертью оставшиеся бойцы корпы справятся с «гидрачами». Вторую «Стальную Ярость» враги, очевидно, захватят, если уже на захватили. На флангах бой кончится неизвестно чем, и даже если «Сириус» победит, то понесет большие потери – и тогда победу скорее всего вытащит захваченный противником «реликт» Т-5, против него нескольким легким кораблям, поврежденным в сражении, будет очень тяжело.

И второе – адмиралу «Сириуса» вдруг почему-то показалось, что Ашлюкс должен сказать что-то важное. Важное лично для него, Ники. Это была какая-то иррациональная уверенность, он не мог объяснить яснее самому себе что это такое, но почему-то связывал с перехваченными до этого переговорами «элит».

- Ты должен сдаться, - безапелляционно произнес Ники, - Прикажи своим бойцам отступать.

- А знаешь почему мы одинаковы? – словно не слыша его, продолжал Ашлюкс, - Потому что мы смертные воины. Настоящие, те, кто рискует своей жизнью. Нас не прилетит спасать никакой отряд «судей». Мы не имеем никаких божественных сил. Мы вряд ли проживем долго. Но тем не менее – мы продолжаем сражаться. Потому что нам не нужно ничего кроме победы. В отличие от наших… командиров. Ты правду сказал, у нас в «Гидре» рулят «элиты». Но в «Сириусе», думаешь, лучше? Да, напрямую они не вмешиваются в дела флота, но… Мы сражаемся, а все блага получают они. Мы умираем в тени, не удостоившись даже мимолетной славы, а они вечно наслаждаются в своих городах-эдемах и о них складывают легенды, как о великих героях. Мы одинаковы, ты и я. Твой Корвус такой же, как и мой Итсура. Им плевать на нас. Если надо будет, они состряпают договорняк между собой, а мы просто сдохнем в очередном бессмысленном турнире за сектор. Разве не так, скажи мне, адмирал?

Ники нахмурился, сжав челюсти. Этот вице-адмирал «гидрачей» попал прямо в сердцевину его сомнений и мыслей, на секунду он даже подумал, что у Ашлюкса внезапно появились способности к псионике. Но нет, этого не могло быть, у Ники были свои шпионы, и они бы доложили, если бы что-то изменилось – ну и кроме прочего, как у адмирала корпы, у него в мозгу стоял сильнейший псионный блок. Прочитать его мысли можно было только после его смерти, в те несколько минут, пока в мозгу не наступят необратимые изменения.

- Даже если и так, кто-то из нас должен уступить, - угрюмо произнес Ники, сам чувствуя, что в его голосе сквозит сомнение, - Кто-то должен победить. И лучше это буду я!

- А ты упорный, мне это нравится, - все так же