Полночный тигр - Свати Тирдхала

Но до того, как Куналу это удалось, он разглядел в ее лице нечто иное: желание, столь глубокое, что оно застало его врасплох.

Резкий свист пронзил воздух, и Кунал вскинул голову.

Это был звук железного наконечника медной стрелы, именно такой, какую изготавливали в Крепости.

Кунал в ужасе, не успев даже подумать, оттолкнул Эшу в сторону. Она неуклюже упала на прогалину.

На ее лице отразилась боль, ударившая его в сердце, но в это мгновение стрела просвистела мимо них и вонзилась в ствол дерева. Точно позади того места, где была голова Эши.

Кунал хотел узнать, цела ли она, помочь ей, но времени уже не было.

Ракеш прибыл.

Эша мгновенно вскочила на ноги.

Еще одна стрела просвистела мимо, зацепив ухо и вонзившись в толстое дерево позади. Она раскрутила один из мечей-плетей и с оглушительным хлопком отбила следующую стрелу.

Эша развернулась лицом к стрелку, щелкнув мечом вперед и вверх – по направлению звука, и услышала, как вскрикнул мужчина.

Она себя не помнила от ярости. Куда делся Кунал? Она обернулась и заметила, что он прячется под покровом деревьев, держа руку на ноже. Похоже, будто он оцепенел. На его лице было написано узнавание, перемешанное с ужасом. Но отчего?

Времени гадать не было.

Враг находился как раз на таком расстоянии, что Эша смогла дотянуться до него одним взмахом, и кончик гибкого лезвия обернулся вокруг его щиколотки. Он с грохотом рухнул, и Эша отдернула меч, выставила кинжал и замерла в ожидании.

Мужчина оказался ненамного ее старше, со спиральными кудряшками, похожими на поросячьи хвостики. Но он был солдатом – об этом говорили доспехи. Она не двигалась, оценивая его данные, и мужчина воспользовался паузой и кое-как встал прямо, выставив вперед здоровенный меч.

Теперь Эша увидела его истинные размеры и сглотнула.

Лежа враг напоминал поросенка, но стоя – кабана. Очень большого кабана.

Он служил с Куналом? От такой мысли Эша похолодела.

Эша метнулась назад, к укрытию Кунала.

– Это ты сделал? Ты привел дружков ко мне? – потребовала она ответа, впадая от паники в черную ярость. Кунал содрогнулся, глаза расширились от возмущения.

– Я пришел предупредить тебя, – поспешно прошептал он.

Она холодно встретила его горячий взгляд.

– Ты пришел, чтобы схватить меня первым.

– Легендарный Гадюка – женщина? – громко спросил солдат, кривя губы в ухмылке. – И она бежит прочь.

Эша снова встала перед ним и рассмеялась. Ледяные нотки в голосе удивили даже ее саму.

– Вряд ли тебе настолько повезет.

У Эши был длительный опыт общения с мужчинами, которые ее недооценивали – или с теми, кого пугал ее отказ следовать их нормам.

Под этими доспехами пряталась бравада, но ничего более существенного. Тип джансанского солдата, который она ненавидела. Но, учитывая его размеры и то, как он держал меч, следовало соблюдать осторожность.

– Женщина, которая ухитрилась свалить тебя на землю.

Она ухмыльнулась ему, являя Гадюку в полный рост. Краем глаза Эша видела Кунала, притаившегося в зарослях.

Она никак не могла понять, почему он прячется. Если бы они работали вместе, он бы не застыл там. Возможно, он сказал правду и на самом деле хотел ее предупредить.

Эшу не волновал этот кабанчик-переросток, который хвастался тем, что выследил ее. Даже если он ее не уважает, вскоре это изменится.

Она уже хотела ухмыльнуться, как вдруг осознание факта ударило ее со всей силы в живот, вышибив воздух из легких.

Кунал.

Она уставилась на него, поняв наконец причину напряжения его плеч, его предельной неподвижности.

Если он приехал ее предупредить и попадется на этом, на спасении врага, вся его карьера – и жизнь – пойдет прахом.

Одно неверное движение – и Эша может приговорить его к постыдной жизни в изгнании из-за подаренного ей шанса на спасение. Ее лимонный мальчик из давно прошедшего лета, когда так легко было смеяться и весь мир лежал перед ними. Солдата можно прикончить, но Харун разозлится, если, имея шанс поймать врага и добыть сведения, она его упустит.

И Кунал. Два пленника-осведомителя лучше одного, и мятежники сначала будут действовать, а вопросы зададут позже.

Кабан оправился от падения и двигался к ней, приняв ее молчание за приглашение к битве. Она щелкнула мечом, как кнутом, вновь сбив врага с ног и оставив глубокую рану на руке.

Он взвыл от боли и стиснул руку, глядя на нее с выражением убийственной ненависти.

Хорошо. По крайней мере он понял, чего она стоит в бою.

Большинство врагов понимали мощь мечей буквально за считаные секунды после атаки; этот не стал исключением из правила.

Она сориентировала солдата таким образом, чтобы он не видел укрытия Кунала, а потом наконец бросила взгляд в том направлении, надеясь, что Кунал поймет мольбу в ее глазах.

Беги. Скорее. Мчись подальше.

Пусть забудет о ее речах; на ее руках не будет его крови.

Выражение его лица оставалось бесстрастным – очевидно, Кунал не собирался убегать. Он словно бы не знал, как поступить. Кунал был первым, кто осмеливался ей перечить, и побеждал в спорах. Проклятый мальчишка спорил с ней на каждом шагу, ставя нужды остальных на первое место, а свои – на последнее. Восхитительная черта – и глупая.

Солдат бросился на нее, и Эша увернулась, прокатившись в сторону. Она пригнулась, держа кинжал высоко над головой, а меч – внизу, в другой руке. Враг был быстрее, чем казался на вид, и нанес удар ей в бок, а потом ушел из зоны досягаемости меча. Он смотрел на металлический кончик со страхом.

Эша нацепила маниакальную ухмылку – из тех, с чьей помощью устрашала противников. Она начала хлестать мечом так быстро, что солдат был вынужден пританцовывать, чтобы избежать ударов, и сосредоточилась на уязвимых местах, которые его тело выдавало в движении. Он крутанулся вправо, и она кинулась вперед и влево, вонзив кинжал в его бок достаточно глубоко, чтобы поранить, но не убить.

Под лагерем мятежников располагались темницы – там ему будет вполне уютно.

Он вскрикнул и в шоке уставился на нее, потом схватился за бок и упал на колени.

– Жить будешь, не бойся, – Эша закатила глаза.

Она хлестнула мечом рядом с солдатом, испугав его достаточно для того, чтобы выдернуть из раны кинжал. Вытирая его элегантными движениями, она следила, как солдат побледнел при виде крови на лезвии.

Что за стыд – солдат, который не выносит вида крови. А может, только своей собственной? Тепличный цветочек, которого никогда не ранили чужие шипы!