Полночный тигр - Свати Тирдхала

Ее жизнь принадлежала другим.

Эша покачала головой. Если что-то и вело к вероломству, так это ее разум. Желание сбежать вместе с солдатом, пусть мимолетное, – это решительное предательство всей ее сути.

Ястреб ущипнул ее за пальцы, и Эша мгновенно их отдернула, уставившись на обидчика. Она искренне предпочитала сов. У них был более мягкий нрав. Кроме того, Харун использовал ястребов только в случаях крайней необходимости. Эти хищные птицы умели отыскивать запах цели в течение дня.

Она снова сосредоточилась на записке.

«Мне следовало бы отчитать тебя за умолчание касательно дезертира, но знаю – ты ничего не станешь слушать. Раз решение уже приняла, смотри сама. Тебя искал солдат в Фаоре. Он услышал рассказ врача, который обследовал твою Тану, провел связь между следом от меча-плети на ее шее и твоим бегством.

Тана отправила нам срочное сообщение, как только поняла, что солдат охотится за тобой, – хорошая работа. Она ценный агент».

Эша поморщилась, зная, что это правда. Не то чтобы она собиралась ему такое говорить.

«С тех пор солдат шел на север по твоим следам, задавая вопросы в каждом городе. Мы хотим перенести встречу и послать Синий отряд».

Внизу стояла приписка.

«Береги себя, Эша. Я смогу спокойно спать только после того, как ты вернешься домой».

Эша скомкала бумажку в кулаке, чувствуя возмущение. Ее не нужно спасать. Но вместе с тем она не могла не радоваться тому, что одиночество закончится.

Она знала, что упомянутый солдат не может быть Куналом. Он не стал бы расспрашивать о ней и не вел бы себя настолько глупо, это точно. Должно быть, это один из его товарищей из леса.

Эша подошла к лошади и стянула с нее уздечку и седло. В этих джунглях лучше идти пешком, а лошадь будет ее задерживать. Животное с минуту глядело на Эшу, точно не веря в свою свободу. Эша с ухмылкой хлопнула лошадь по заду, и та припустила в чащу, ломая ветки.

Эша направилась сквозь джунгли, рубя густую поросль ножом и аккуратно ступая между кривых корней. Ветви и покрытые росой листья цеплялись за края ее дхоти и липкую от пота кожу. Потоки света мягко падали сверху, будто вывешенные на просушку одеяла.

Эша застыла на одно неторопливое мгновение, сделала глубокий вдох – вот он, аромат Дхарки. Жасмин и манго.

Баньяновые деревья всюду смешивались с более высокими собратьями, и джунгли выглядели так, словно встали на ходули. Дом.

Узы «джанма» здесь еще жили; можно было ощутить их силу в том, как переливались небольшие ручейки и как птицы-носороги сбивались в стайки и кудахтали себе под нос.

Кругом бродили звери, они жили в гармонии, в единстве с землей. Мысль о том, что все это может закончиться, перейти в засуху лесов и холмов Джансы, глубоко ее ранила.

Эша встряхнула головой, не желая даже рассматривать подобную вероятность.

По крайней мере Вардаан пока не нашел Реху, не отыскал «хин райян», упомянутую в тех докладах.

Эша нахмурилась. Но и мятежники ее пока не нашли – как и решение, которое бы позволило укрепить узы «джанма».

Товарищи встретят ее завтра в глубине джунглей, в районе тайной тропки у долины Мауна, которая проходила через горы Гханта. Это был единственный путь через закрытую границу – в остальных местах поджидала смерть.

Она обязана добраться к ним невредимой.

Слова записки витали над ней всю дорогу.

Бездна ночи нависла над головой, но Кунал продолжал ехать на север, используя звезды как ориентиры. Гонка со временем началась. Кунал отказывался уступить победу Ракешу – или допустить, чтобы Эша пострадала. Впервые в жизни у него не было плана – но у него было чувство, что его ведет и придает силы нечто большее, чем он сам.

Он потрепал кобылу по холке, и они пустились галопом: воздух овевал лицо, и концы завязанной в тюрбан уттарьи реяли за спиной. Кунал пригнулся, нашептывая лошади на ухо ободряющие слова. Ночной воздух был похож на прохладную газовую ткань, освежавшую и приятно ласкавшую кожу. Он контрастировал с мутью внутри.

Служанка из гостиницы оказалась очень полезной: она подслушала остаток хвастливых речей Ракеша. Ракеш узнал достаточно правды, чтобы погибнуть в том случае, если действительно отыщет Эшу. Что-то подсказывало Куналу – именно этого солдата она в живых не оставит.

Однако ему не удавалось избавиться от образа, где нечто ужасающее происходило с Эшей, попавшей в лапы Ракеша, – в конце концов, он тренированный солдат.

По телу пробежала дрожь. Он видел, как солдаты во время похода уходили по ночам из лагеря и возвращались с окровавленными ножами и ухмылками. Он никогда об этом не говорил, решив заниматься своими делами, а не чужими.

Как взрослый мужчина, он больше не может считать, что это его не касается.

Кунал пришпорил кобылу.

Эша услышала ржание лошади раньше, чем заметила ее со своего насеста на дереве ашваттха[12]. Серое небо предвещало грядущую бурю. Пройдет еще несколько часов – и утреннее небо станет облачным и грозным. Даже сейчас туман растекался повсюду, укрывая лесистые горные склоны серебристой плотной пеленой.

Кунал забыл об аккуратности: уттарья-тюрбан распустилась, дхоти покрылся песком и грязью. Почему, во имя копья Лунного владыки, он приехал сюда?

Она проглотила стон разочарования. Неужели ей придется ранить Кунала физически, чтобы все объяснить?

Пока он продвигался по джунглям, Эша уцепилась за ближайшее дерево, прыгнула и схватила ветку, обернувшись вокруг нее всем телом. Она подалась вперед: Кунал выглядел не просто диким, но и отчаявшимся.

Ветка треснула от напряжения под ее весом, и звук прозвучал в утренней тишине как вскрик. Его голова взметнулась. В этот ранний час не пели даже сладкоголосые горные зарянки.

Проглотив ругательство, Эша прыгнула вниз через воздушные корни ашваттхи, пробивая листья на пути. Кунал вздрогнул, но не выказал удивления.

– Не думал, что так легко тебя найду, – сухо заметил он, потирая голову, словно та болела. Он выглядел довольным, и ее кровь вскипела.

– Ты что творишь, солдат? – прошипела она. – Я же тебя предупредила.

Она отпустила его живым, более того – подарила способ выпутаться из беды, а теперь он вновь явился? Да как он дошел до того, чтобы делать из Гадюки трофей?

Что ж, она такого не допустит.