Лунная тропа - Сара Джио

Пятью годами раньше

– Что-то ты сегодня рановато уходишь, – замечает Артур, стоя в дверях моего кабинета.

– Прости, – говорю я, – но сегодня день рождения у сестры. Хочу удивить ее тортом и любимым ужином.

– Принеси мне кусок торта.

Судя по всему, он сегодня в хорошем настроении, и мне это только на руку.

На часах уже четыре. Если поторопиться, я успею забрать из булочной торт (ее любимый, кокосовый) и купить в магазине все, что требуется для лазаньи. Главное, сделать это до шести, когда Эми вернется домой.

Забежав в магазин, я быстро закидываю в корзинку моцареллу, пармезан, томатный соус и лапшу. Не забываю я и про латук, поскольку Эми очень любит его в салате. Уже у кассы, поддавшись настроению, я хватаю два воздушных шарика. На одном из них нарисован Скуби-Ду и написано: «С днем рождения, Ру!»

Я жду своей очереди, чтобы расплатиться, а в голове крутятся мысли о Райане. В последнее время он ведет себя как-то странно, но виной всему, очевидно, предсвадебный стресс. Его родители хотят, чтобы мы поженились в Нью-Йорке, в «Плазе». Но там все расписано уже до следующего лета, так что свадьбу придется отложить еще на год. Я бы без проблем расписалась прямо в ратуше, после чего уже в качестве новобрачной отправилась бы на недельку в Мексику. Я понимаю, что Райан хочет угодить родителям, но если бы он действительно хотел на мне жениться… Тряхнув головой, я отгоняю эти мысли и спешу напомнить себе, как сильно он меня любит.

Похватав пакеты с покупками, я решаю, что для беспокойства нет никакой причины. Мы поженимся, и все будет хорошо. Я спешу домой, задержавшись лишь в булочной, где кондитер тщательно упаковывает для меня торт. Минут десять быстрой ходьбы, и я у дома. В такой денек я рада, что у нас есть лифт. В прежнем здании мне приходилось карабкаться наверх по лестницам.

– Помочь вам с сумками? – спрашивает меня Глен, наш консьерж.

– Спасибо, справлюсь. – Я втискиваюсь в лифт рядом с миссис Хорнсби, пожилой женщиной, которая живет в квартире напротив.

– Устраиваете вечеринку? – Она окидывает меня взглядом, в котором явно читается недовольство.

– Да, – говорю я. – Сестре сегодня двадцать шесть. Хочу порадовать ее праздничным ужином.

– Надеюсь, обойдется без столпотворения? – интересуется она.

– Не волнуйтесь. Будет только мой жених да несколько подружек Эми. Мы постараемся не шуметь.

Миссис Хорнсби облегченно улыбается. Неделей раньше, когда я уехала в командировку, Эми собрала у себя гостей, и веселье, похоже, перехлестнуло через край. Разумеется, миссис Хорнсби не поленилась сообщить об этом мне. «Я вовсе не осуждаю, – пропыхтела она. – Современная молодежь живет иначе, чем мы когда-то. Но если уж ваша сестра берется развлекать своих приятелей, то пусть они, по крайней мере, ведут себя потише».

Поначалу я просто отмахнулась от ее слов. В конце концов, это она с ее пуританскими привычками вынудила уйти прежнего консьержа. И все потому, что тот листал на работе каталог «Виктория сикрет». У Эми, насколько я могла судить, не было приятелей-мужчин. Может, правда, она и начала с кем-то встречаться, а мне не рассказала. Но это вряд ли: мы обо всем рассказывали друг другу.

В тот же вечер я передала Эми слова миссис Хорнсби. Сестра замялась, а потом сказала, что смотрела телевизор и включила его, должно быть, слишком громко. Мне это показалось странным, но я предпочла отказаться от дальнейших выяснений.

Я бросаю взгляд на часы. У меня полчаса на то, чтобы украсить квартиру и отправить в духовку лазанью. Щелкнув замком, я захожу в прихожую. Торт я аккуратно опускаю на столик, а сумки бросаю на пол. В этот момент мой взгляд натыкается на мужские ботинки. Похожи на те, которые Райан купил себе в Италии. Неужели он здесь? А как он сюда вошел?

Все еще сжимая в руке воздушные шарики, я прохожу в гостиную. Голубая юбка Эми валяется на полу рядом с мужскими брюками. Из соседней комнаты слышны смех и голоса.

Меня охватывает волнение. Из комнаты выбегает Эми. На ней ровным счетом ничего, кроме мужского галстука. Синего галстука в полоску. Я купила его Райану пять лет назад, когда он с успехом сдал экзамены. Увидев меня, Эми в ужасе замирает.

– Джун! Я… я думала, ты вернешься позже…

Следом за ней появляется Райан. Он тоже совершенно голый, если не считать носков.

– Джун, – лепечет он. – Я могу объяснить… Джун, прости нас. Мы просто увлеклись. Мы…

Эми плачет. Райан лихорадочно одевается. Минуту спустя я слышу, как хлопает дверь квартиры. Я не в силах пошевелиться. Ноги у меня будто прикованы к полу.

– Джун, я не знаю, как это получилось, – плачет Эми. – Я чувствую себя такой свиньей. Ты меня простишь, Джун? Прошу тебя!

И в этот момент я выпускаю из рук воздушные шарики.

* * *

– Она в онкологическом отделении, – говорит мама, когда мы приезжаем в больницу. – Это на пятом этаже.

Кивнув, я направляюсь к лифту, хотя ноги меня не слушаются. Я по-прежнему не знаю, готова ли я оказаться лицом к лицу с Эми, но времени на размышления больше нет.

Мы входим в лифт и поднимаемся на пятый этаж.

– Мы к Эми Андерсен, – говорит мама медсестре, которая встречает нас в приемной.

– Очень хорошо, – кивает та. – Ей не помешает немножко взбодриться. Денек сегодня выдался тяжелый.

Интересно, что она имеет в виду? Может, Эми мучается от боли? Или проблемы с ее малышом? Инстинкт побуждает меня броситься к ближайшему доктору, вытащить его в коридор и закричать: «Это моя младшая сестренка, и ей плохо. Прошу вас, помогите!» Но вместо этого я лишь крепче сжимаю руку Гэвина. Боль и обиду чудесным образом смыло с моей души. Осталась лишь любовь, которая жила там все эти годы. В голове у меня крутится одна и та же мысль: Она лишь в нескольких шагах от меня. Моя Эми.

По правде говоря, Райан – как бы это помягче сказать – никогда не отличался особой порядочностью. Как я узнала позже, он и прежде не раз мне изменял. Разумеется, Эми тоже была виновата, но его я винила больше. Как ни странно, в глубине души я была признательна сестре за ту сцену у нее на дне рождения. Если бы не это событие, моя жизнь могла бы сложиться совсем иначе. И я бы никогда не встретила Гэвина.

Мама останавливается у палаты с номером 523.

– Ну что, готовы? – спрашивает она.

Я киваю, и она проходит в комнату.

– Эми, это мама, – обращается она в сторону кровати, которая задернута занавеской. – Я привела к тебе гостя.

– Ма, прошу тебя, – раздается голос сестры. – Я просто ужасно выгляжу. Я…

Мама отдергивает занавеску, и я ловлю на себе взгляд Эми. Если не считать вздувшегося живота, выглядит она очень худенькой – даже тоньше, чем в нашу последнюю встречу. Белое, бескровное лицо. В тот день, когда я встретилась с Эми в терминале, на ней был свободный свитер, и я не заметила живота. Еще тогда она показалась мне какой-то изможденной, но теперь… Такое чувство, будто за эти недели она состарилась лет на десять.