Невеста в награду - Наталья Сапункова

Свеча замигала, и Иларис приподнялась, чтобы снять нагар.

Пятно на стене. Неровное. Вот, оно пошевелилось! Взмахнуло крыльями. Ночной мотылёк, пестрый, большой. Подлетел, сел Иларис на плечо, но она не успела накрыть его ладонью — он сорвался прочь, в открытую дверь.

Почему открыта настежь её дверь?!

Иларис спрыгнула с кровати и бросилась следом. По темным лестницам — и ни разу не споткнулась. Во двор. К западным воротам. Они распахнуты, и никто не задержал безумную леди! Дальше, по дороге. В лес. Мотылёк летел, петляя, хорошо видный в лунном свете — опять лунный свет! Но теперь ей не было дела до луны в небе. Она уже не шла — бежала…

Вот место, с которого она увидела Конрада Бира посреди двора в Перрадоре. Тропа уходит вниз, так чего медлить?

Иларис побежала вниз.

Перрадор. Заброшенный замок с Источником. Пропавший было мотылёк опять замелькал перед ней. Двор, мощёный камнем…

— Ну, здравствуй, дорогая.

В нескольких шагах стояла женщина — та, похожая. Это её Иларис видела в чёрном водяном зеркале.

Фея? Конечно, кто это ещё может быть?

— Ты — фея этого Источника?

Странно, конечно, называть источником площадь посреди замка. И как правильно обратиться к фее, Иларис тоже засомневалась. Миледи? Ваша светлость? Миледи — самое очевидное, раз она здешняя хозяйка, но это слово теперь показалось неподходящим, даже не хотело выговариваться. Иларис обошлась без обращений — и это было правильно.

— Нет, не я, — фея покачала головой. — Но это я создала его когда-то. Вырастила.

Вот тебе и раз, как будто Источник — это цветочек.

— Как это вырастила? — решила уточнить Иларис.

— Просто. Вначале был один крошечный ключик силы. Я его оберегала, собирала в него другие такие же. Так он и рос. Чаще такие ключики находятся в каком-нибудь ручейке, потому что вода сама по себе тоже сила. Получается источник воды и Источник вместе. А мне захотелось тут, перед своим порогом.

— Ты жила в Перрадоре?

— Да, — фея кивнула утвердительно. — Тут не всегда был замок. Его и построили, когда Источник разросся. Уже при моих внучках.

При внучках. Правильно, Иларис ведь тоже внучка, получается. Но как считать бабкой эту молодую и красивую?..

— А как тебя зовут? — спросила Иларис.

— Это тебе не надо знать, дорогая, — фея загадочно улыбнулась. — Ты ведь хочешь потрогать источник, как твой лорд тогда? Хочешь услышать?

— Хочу, очень хочу! — сразу согласилась Иларис.

— Так иди. Трогай.

Иларис присела в том месте, где самый малый круг обозначал центр площади, и прижала ладони к брусчатке. Так и этак прижимала, и слушала изо всех сил. Вот это, вроде бьётся еле слышно что-то в пальцах — оно?!

Нет. Ничего там не билось на самом деле.

— Ничего! — признала наконец Иларис. — Но Бир сказал, что Источник спит, это верно?

— Верно. Но он понял, что источник жив. Это слышно, немного. Твой дядя это слышал. Твоя сестра может научиться.

— А я? — просила Иларис уже подозрительно.

— Ты — нет.

— Почему? — это было немного обидно, конечно же.

— Подумай, и поймёшь, — сказала фея. — Непременно. А пока послушай лучше, как распускаются вон те цветы. Слышишь? А как шумит вон то дерево?

Дерево росло неподалёку, в углу двора — старый узловатый вяз, покореженный какими-то невзгодами. А у него в ногах — цветущий кустик. Ветра не было совсем, поэтому Иларис не слышала даже шум дерева, не то что как распускаются цветы. И ей захотелось повернуться и уйти.

— А как поют звезды? — фея провокационно улыбнулась.

Того не легче. Кто тут сумасшедший?!

— Людям часто не нравятся наши ответы, — сказала фея. — Они любят, чтобы им всё разжевали и положили в рот! Всё объяснили, всё за них сделали! А какие у вас сказки, вспомни? Добрая фея одним махом превратила тряпку в платье, тыкву в карету, крысу в кучера, сказала, что делать и вдобавок подарила туфли! Для того, чтобы бестолковая девчонка всё равно не уследила за часами и бежала домой босиком. Ты, надеюсь, не ждешь от меня ничего такого?

— Я уже поняла, что не стоит, — кивнула Иларис. — Просто, знаешь ли, мы люди. Мы уязвимы и век у нас короче. Поэтому ценим помощь и безопасность. Это ты можешь двести лет решать какую-нибудь загадку.

Фея в ответ хрустально рассмеялась.

— Дорогая, у тебя и у самой всё неплохо получалось до сих пор! Но наверняка ты хочешь спросить у меня, за кого отдать замуж твою сестру, потому что ни один их женихов не нравится?

Верно. Иларис уже успела об этом подумать.

— Не беспокойся об этом вообще! Только испортишь. Думай о себе. У тебя тоже всё идет как надо. Мне нравится. Я хотела вмешаться, но теперь не стану.

— А что у меня идет как надо? — всё же Иларис хотелось понять. — Хотя бы намекни.

— Иди домой. Приходи сюда, послушай цветы.

И фея исчезла. Вместе с этим резко стемнело, и подул ветер...

Иларис открыла глаза.

Она была в своей спальне, лежала на кровати с подушкой в обнимку. За окном уже рассвело. Ей всего лишь приснился сон.

Ну конечно. Разве можно добежать ночью до Перрадора, своими ногами, без лошади? А во сне это показалась таким обычным.

Утром Конрад решил сразу отправиться в монастырь тех самых Ласточек. К общему завтраку идти не хотелось, он приказал принести ему завтрак в комнату. Послал за своими ближними и роздал распоряжения. Заодно вспомнил кое-о-чем, и отправил слугу про это кое-что выяснить. Как раз заканчивал есть, когда получил доклад. Что ж, такого и следовало ожидать…

Где разместили ближних лорда Фари, он знал, конечно — как раз рядом с его людьми. Решил зайти взглянуть. Понятно, что это дело его не касается, но Иларис парня выделяет, сказала, что старый друг. Так что — взглянуть. Перед этим Конрад порылся в своем сундучке и достал снадобье, хорошее, по бабкиному рецепту, для него теперь готовила толковая знахарка.

Парень был в комнате один, лежал на кровати спиной вверх, прикрытый тонкой простынёй. При виде Конрада сделал попытку вскочить.

— Лежать, — велел тот тоном, возражений не подразумевающим. — И замереть. Ясно?

Последнее мог не добавлять, Фертаги и так замер, только дышал. Конрад сдернул простыню и окинул оценивающим взглядом спину парня. Семь багровых рубцов, хороших таких, основательных — били не жалея, но аккуратно. Кожу не свезли, в одном месте рассечена слегка. Может быть, с отцом парня договорённость — чего нельзя. А чтобы Фари вообще спустил такое поведение собственного оруженосца, который дураком его выставил прилюдно — нет, никак, если Конрад хоть что-то в людях понимал. И Фари был в своём праве, что характерно.