После тебя только пепел - Алекс Хилл

– Не вспомнила, что случилось?

– Нет. – Голос дрожит, и я закрываю глаза, готовясь узнать то, за что буду ненавидеть себя еще больше, чем сейчас.

– Женя накачал тебя какой-то дрянью. Как тебе такое, а? Я же предупреждал насчет него, Зоя тоже должна была. Алена, ну какого черта? Из каждого утюга орут – не берите ничего из рук незнакомцев! Это простое правило! Его даже дети знают!

У меня тот же вопрос. Какого черта? Как бы там ни было, никакая я не «Волчица». Все еще заяц в дикой стае, где никому нельзя верить.

– Я… я не думала, что он…

– Когда я говорил, что тебе нужно быть смелее, то не имел в виду, что ты теперь бессмертная. Почему ты вообще решила затусить с Женей? Почему он?! От меня ты шарахаешься, а этот дебил, значит, отличный вариант? Где логика?! Ты не могла не слышать то, что о нем говорят. Выводы делать не пробовала? Или ты забыла, где находишься? Мы что, в подростковом сериале? Думаешь, ты чертова Золушка? Сбежала из семьи, где тобой вытирали пол, и сразу попала в окружение сказочно-добрых идиотов с милыми улыбками и чистой душой?

– Все не так. Это совсем другое.

– Да? В каком месте? Женя вызывает у тебя больше доверия, чем я? Может, он нравится тебе? Может, не стоило тебя забирать? Сыграли бы свадьбу через пару лет. Это ты себе представляла, когда брала стаканы из его рук?! Зачем?! Ты же даже не пьешь!

– Я просто… – пытаюсь собрать мысли в кучу, чтобы объясниться, но ничего не выходит.

– Просто он напел тебе сладкую песенку. Сладкую лживую песенку, чтобы трахнуть тебя. И ты решила, что это куда лучше и приятней, чем моя правда? Растаяла девочка! Вот здорово! Молодец! – гневно выпаливает Мнац. – Так вот что за дорожка ведет к тебе? Я тоже так могу. Хочешь? Только теперь тебя точно никто не спасет.

– Ты злишься… – тихо пищу я.

– Конечно, я злюсь, Алена! Я пытаюсь помочь тебе, а ты ведешь себя, как… Как тупая обиженная телка! Разве не такого результата ты хотела добиться? Не вывести меня на эмоции? Ты ведь поэтому ушла в отрыв. Что ж, у тебя получилось. Поздравляю!

– Я даже не думала…

– Думала! Думала и сделала! Теперь довольна?!

Стыд увеличивается в размерах и давит на кости, слезы льются из глаз и впитываются в одеяло, стянутое у подбородка.

– Прости, – произношу сквозь горький всхлип.

– Не надо…

– Прости, пожалуйста, – рыдаю я, не сумев сдержаться.

– Ты чего? – испуганно спрашивает Мнац. – Алена, я… Черт!

Он садится ближе и обнимает меня, прижимая голову к своей груди. Его большая ладонь нежно гладит меня по голове, пальцы ласково касаются кожи лица, а под ухом быстро бьется его сильное сердце.

– Это мне нужно просить прощения, – тихо говорит он, и я слышу промозглую печаль в его голосе. – Я виноват. Слишком много на тебя вывалил. Я перегнул, просчитался. Алена, я очень злюсь, но не только на тебя. Все, что я сказал тебе вчера… Забудь. Тебе это не нужно. Одно только запомни: мне не все равно. Я не желаю тебе зла.

– Я знаю, – отвечаю я, задерживая дыхание.

Не понимаю, как так получилось, но один из самых больших засранцев в моей жизни стал вдруг единственным человеком, который хочет мне помочь и помогает, а я все время его подвожу.

– Все будет хорошо. Ты справишься. И не извиняйся больше. Никогда передо мной не извиняйся. Что бы ты ни сделала.

– Но я…

– Никогда, Алена. Ты меня поняла?

– Да.

Слезы все не останавливаются, но у них, даю сто процентов, меняется химический состав. Все позади. Я в безопасности.

– Единственное, что теперь тебе нужно сделать – так это выводы, – Мнац снова входит в роль наставника.

– Я понимаю.

– Точно?

– Да.

Среди «Волков» я могу верить и доверять только королю. Вот и все выводы.

– Трясешься. Холодно? – спрашивает Мнац.

Кожа горит, но зубы стучат, а руки и ноги будто заморожены.

– У меня больше нет ничего теплого. Придется греться по-другому, – тихо произносит он.

Мнац раскрывает кокон из одеяла и снимает с меня толстовку. Съеживаюсь, прижимая руки к груди поверх тонкой ткани майки, под которой больше ничего нет, и Мнац медлит.

– Ладно, – тяжело вздыхает он. – Бо́льший стресс тебе ни к чему.

Мнац стягивает через голову футболку и отшвыривает ее в сторону.

– Только без психов, – предупреждающе произносит он. – Это только для дела. Будет тепло, и ты сможешь заснуть.

Если честно, у меня и мыслей нет об истерике. Мнац ложится на подушку, накрывая ноги одеялом, и откидывает его край, подготавливая место для меня. Устраиваюсь рядом и опускаю голову на плечо Мнаца, прижимаясь щекой к обнаженной коже. В груди щемит, а глаза вновь застилает пелена слез. Мнац обхватывает мою руку и кладет ее на свой живот, закидывает мою ногу себе на бедра и укрывает меня, разделяя тепло на двоих.

– Теперь постарайся расслабиться, – монотонно произносит он. – Следи за дыханием.

Приоткрываю губы, потому что нос заложен, моя ладонь, лежащая на крепком прессе Мнаца, поднимается и опускается. Мы так близко, и это не похоже на моменты тренировок. Слезы катятся из глаз, и я не могу их остановить. Понимаю, что Мнац это чувствует, но, на мое счастье, никак не комментирует. Он рядом. Просто рядом.

– Тебе удобно? – спрашиваю я.

– Переживаешь за меня? – колко усмехается он. – Какая ты все-таки дурочка, Алена. Спи давай. Мне нормально.

Немного ерзаю в его объятиях и наконец замираю, почувствовав спасительное умиротворение и тепло. Мне снова хочется извиниться, но я молчу, помня о его словах. Пальцы Мнаца поглаживают мое плечо, дыхание касается макушки.

– Ты слишком добрый, – недоверчиво подмечаю я. – Это странно.

– Хочешь, чтобы я еще на тебя поорал? У тебя точно синдром жертвы с элементами мазохизма.

– Это лечится?

– Все лечится, если ты захочешь.

– И все равно ты подозрительно добрый.

– Только тогда, когда этого требует ситуация.

– И что сейчас за ситуация?

– У нас минутка тупых вопросов?

– Может быть. Ты против?

– Я не против сменить тему.

– Хорошо. Где ты был?

– Скучала?

– Что, если да?

– О-о-о, ты бредишь, Алена. Лучше молчи. Завтра будешь жалеть о своих словах.

– Я уже о них жалею.

А может, и нет. Не знаю. Мне на самом деле его не хватало, пусть я и не сразу себе в этом призналась. Он уже глубоко в меня залез. Слишком глубоко. Теперь моя жизнь буквально состоит из Даниила Магнецкого. До встречи с ним я была никем, а теперь… теперь я не знаю, кем стану без него. Вчерашний вечер доказывает, что я совершенно не готова быть самостоятельной. Я сейчас в переходной фазе, и что из этого получится – неизвестно. Но я должна постараться. Ради себя.