Особняк у реки забвения - Антон Грановский

Ирина, уставившись на окровавленный нож, попятилась. Мезенцев бросил на нее пристальный взгляд. Темные, мрачно мерцающие глаза за стеклами очков в роговой оправе вполне могли принадлежать сумасшедшему.

– Вы не должны меня бояться, я не трону вас, – прошептал профессор. Отвел взгляд и добавил: – Хватит с меня убийств.

– Нас осталось пятеро. – Голос Максима был угрюмым, усталым. – Утром за нами придет автобус. Если мы хотим дожить до его прибытия, никто из нас не должен выходить из холла. Вы согласны?

– А что делать с ним? – спросил тьютор, указав на труп Ханта. – Он так и будет здесь лежать?

Максим сорвал с окна оставшуюся штору и накрыл ею Ханта. Штора тут же пропиталась кровью.

– Неприятное соседство, – процедил вице-мэр сквозь зубы, покосившись на холмик на полу. – Не знаю, смогу ли я здесь…

– Бросьте, – спокойно перебил его Мезенцев, – это всего лишь мертвое тело. Мы просидим возле него ночь, и с нами ничего не случится.

Профессор стоял посреди холла, засунув окровавленную руку в карман плаща и прищурив ставшие пустыми глаза. Внимательно на него посмотрев, вице-мэр вдруг спросил:

– А что мы скажем милиции? За что вы его убили?

– Я отвечу за себя сам, – по-прежнему спокойно ответил Мезенцев. – Пусть это вас не волнует.

Звук монитора стал тише и скоро совсем исчез.

Ирина открыла глаза и увидела перед собой человека в белом халате и зеленой врачебной шапочке. Седая бородка. Циничный взгляд за дымчатыми очками на помятом ночной усталостью лице.

– Ну, наконец-то, – улыбнулся врач. – Наконец-то вы пришли в себя.

Ирина провела кончиком языка по губам. Губы были сухие и соленые.

– Кто вы? – спросила хрипло, вглядываясь в казавшееся знакомым лицо доктора.

– Я ваш лечащий врач, – ответил он.

Ирина опустила взгляд и взглянула на свое тело, накрытое белым покрывалом.

– Что случилось? – спросила слабым голосом.

– Вы попали в аварию, – объяснил доктор.

– Я ранена?

– У вас было сильное сотрясение мозга и обширная гематома в височной доле. Но самое страшное уже позади.

Ирина закрыла глаза. Снова открыла их и взглянула на доктора.

– Значит, никакого пансионата не было? – Голос ее дрогнул.

– Что? – не понял доктор.

Ирина опять облизнула сухие губы и скосила глаза на аппарат искусственного жизнеобеспечения.

– Давно я здесь?

– Несколько дней, – ответил доктор. – Если вы не против, мы проведем несколько тестов. – Он взял с тумбочки стопку листков и показал верхний листок Ирине. – Как вы думаете, что здесь нарисовано?

Ирина вгляделась в изображение.

– Какие-то пятна… – Ирина посмотрела еще пристальнее. – Мужское лицо?

Доктор улыбнулся и кивнул:

– Хорошо. А что здесь?

И показал следующий рисунок.

– Нож… – предположила Ирина. – Нет… Скорее медицинский скальпель.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул доктор. – А что вы видите на этом рисунке?

Третья картинка отличалась от предыдущих. Неровная, аляповатая. Казалось, ее нарисовала детская рука. Рисунок был сложнее, и Ирина не сразу разглядела детали. А разглядев, изумленно распахнула глаза.

– Я не понимаю, – хрипло проговорила она и отвела взгляд от листка.

– Просто скажите, что здесь нарисовано, – услышала она странный, холодноватый голос врача.

Она снова посмотрела на рисунок, надеясь, что в первый раз зрение просто обмануло ее. Но нет, изображение не изменилось. На старом, почти ветхом листе бумаги детской рукой была нарисована женщина, лежащая на кровати. Горло у женщины было перерезано, и алая кровь забрызгала все вокруг.

– Этого не может быть… – слабо проговорила Ирина.

Доктор склонился над ней, и она увидела два налитых кровью глаза.

– Может, – холодно сказал мужчина.

– Нет! – хрипло выдохнула Ирина. – Нет!

Она хотела оттолкнуть доктора и вскочить с кровати, но холодные пальцы сдавили ей горло и прижали к подушке. Последним, что увидела Ирина перед тем, как свет померк в глазах, был сверкнувший в руке доктора медицинский скальпель.

* * *

Ирина проснулась внезапно, как от толчка. Открыв глаза, она обвела взглядом холл и увидела, что Максим и вице-мэр спят. Лишь тьютор сидел за столиком спиной к ней, склонившись над книгой.

Слава богу, ей всего-навсего приснился ужасный сон!

Немного успокоившись, Ирина услышала тихое бормотание Тимура Маратовича. Тот читал книгу вслух, и, прислушавшись, Ирина услышала нечто странное.

– Микроб псевдомонас живет в дыхательных путях пациентов, – хрипло бормотал Тимур Маратович. – Оттуда он переселяется на внутреннюю поверхность трубок дыхательного аппарата и там размножается. Из-за псевдомонаса в реанимационных отделениях стоит неистребимый сладковато-гнилостный запах…

Ирина поморщилась: какая-то медицинская белиберда. Где только тьютор взял такую дурацкую книгу?

Почувствовав потребность посетить туалет, она тихонько поднялась с кресла. Посмотрела на спящего Максима и подумала, не разбудить ли его. Однако не решилась. Максим вымотался так сильно, что у него даже лицо осунулось. Пожалуй, в гроб краше кладут.

Да и смысла в его пробуждении не было. Ей всего лишь нужно дойти до туалета. Тимур Маратович не спит, и, если что-нибудь случится, она успеет позвать на помощь.

Проходя мимо накрытого шторой мертвого Ханта, Ирина запретила себе смотреть на него, но не выдержала и взглянула. В расположении тела ей почудилось что-то странное.

Она остановилась и посмотрела на труп внимательней. Да, так и есть. Расположение тела изменилось. Раньше Хант лежал перпендикулярно к окну, а теперь – вдоль. По спине Ирины пробежал холодок. Кому понадобилось двигать мертвое тело?

А может, она ошибается? Да, наверное, ошибается.

«Не стоит забивать себе голову всякой ерундой», – подумала Ирина и хотела пойти дальше, но тут штора, накрывающая труп, тихонько шелохнулась, и из-под нее выпала бледная окровавленная рука.

Ирина оцепенела. Несколько секунд испуганно смотрела на руку мертвеца, затем перевела взгляд на тьютора и позвала громким шепотом:

– Тимур Маратович!

Тьютор оторвал взгляд от книги. Она увидела его сизую щеку, кончик серебристой бородки, темный глаз.

– Тимур Маратович, – снова окликнула Ирина, – здесь творится нечто странное.

Тьютор что-то негромко проговорил, но она не расслышала, что именно. Ей вдруг показалось, что откуда-то потянуло сквозняком.