Последний в Мариинском дворце. Воспоминания министра иностранных дел - Николай Покровский

Совет в принципе высказался за внесение, некоторые же частные разногласия поручил разрешить малому совещанию из В.Н. Коковцова, П.Х. Шванебаха, главноуправляющего землеустройством и земледелием князя Б.А. Васильчикова и министра торговли Д.А. Философова, которое собралось у В.Н. Коковцова и покончило с этим делом в один вечер. Так, наконец, в начале 1907 г. нам удалось внести проект подоходного налога в Государственную думу[424]. Взяло это у нас почти два года очень усидчивой работы. Вторая Дума, куда попало это дело, конечно, не имела никакого намерения им заниматься, так как вообще заниматься она не собиралась. Таким образом, подоходный налог докатился позднею осенью 1907 г. до Третьей Думы, где и нашел упокоение[425]. Здесь вовсе не спешили с его рассмотрением, напротив, в большинстве относились к нему даже отрицательно. Стоит ли, рассуждали тогда, поднимать такое дело, которое произведет полную пертурбацию в налоговых условиях населения, а даст сравнительно небольшие финансовые результаты! Финансовая комиссия, впрочем, занялась проектом и составила доклад; докладчиком, и очень усердным, был барон Н.Г. Черкасов; но дело шло все-таки вяло, хотя Департамент[426], чтобы хоть несколько оживить его, представил новые статистические данные, которые доказывали, что финансовые результаты налога будут значительно больше, чем ожидали ранее[427]. Теперь уже стали бояться, как бы этот налог, подобно налогу с городских недвижимых имуществ, не взял у плательщиков гораздо больших сумм, чем даже рассчитывало Министерство финансов. Вообще, нас с этих пор стали постоянно подозревать в стремлении приуменьшить цифры ожидаемых от налогов поступлений. Так дело протянулось все пять лет существования Третьей Государственной думы. Любопытно отметить, что в начале пятилетия Дума обыкновенно смотрела на податные вопросы гораздо шире – выборы были далеко. Но в четвертом и пятом году нельзя было и надеяться провести что-нибудь подобное налоговым реформам: так был велик страх перед избирателями. И страх основательный: некоторые городские депутаты Третьей Думы так и не были переизбраны в Четвертую[428] за то, что пропустили закон о налоге с городских недвижимых имуществ.

Когда собралась Четвертая Дума, то вопрос о подоходном налоге опять всплыл на поверхность[429]. Но при этом получилось неожиданное осложнение: для Четвертой Думы этот налог был новым делом, вся работа Третьей Думы подлежала возобновлению. Опять была образована подкомиссия, а затем Финансовая комиссия приступила к рассмотрению этого дела сызнова, и новым докладчиком Б.И. Кринским был составлен новый доклад. Так было с формальной стороны; но, разумеется, работа Финансовой комиссии Третьей Думы не могла остаться совершенно бесследною и легла в основу работы Четвертой Думы. Особенную заслугу в деле нового и сравнительно быстрого прохождения проекта в Четвертой Думе я приписываю председателю подкомиссии и товарищу председателя Финансовой комиссии проф[ессору] А.С. Посникову: он не дал ни заснуть этому делу, ни внести в него такие поправки, которые испортили бы его смысл и значение. Напротив, проект подоходного налога вышел из Финансовой комиссии улучшенным, потребовав от нее много заседаний, и дневных, и вечерних. Я не привожу здесь перипетий этого рассмотрения, во-первых, потому, что многое испарилось уже из памяти, а во-вторых, в том внимании, что в отчетах Финансовой комиссии и в докладах ее это изображено полно и подробно. Но, как я уже говорил, судьба податных дел разрешалась не в комиссии, а в Общем собрании. Тем паче это применимо было к подоходному налогу. Если бы даже удалось протащить его через Думу, то можно было почти наверное сказать, что он застрянет в Государственном совете. Когда в феврале 1914 г. мне пришлось быть на первом докладе у П.Л. Барка, нового министра финансов[430], то я ему рассказал обо всех делах, внесенных в Государственную думу, в том числе и о подоходном налоге. «Неужели вы думаете, – спросил он, – что подоходный налог когда-нибудь будет введен?» «Я думаю, – сказал я, – что он будет обязательно введен тогда, когда забьют барабаны, затрубят трубы и раздадутся выстрелы новой войны». Я не думал, что это предсказание осуществится с такою точностью и притом так скоро. Между тем, так думали далеко не все, изыскивая иные пути получения новых источников дохода. Еще до войны возникло опять предположение о введении личного налога взамен отбывания воинской повинности натурою. Я уже говорил, что вопрос о таком налоге был возбужден при вступлении С.Ю. Витте в управление Министерством финансов; но тогда он был оставлен. На этот раз мысль о военном налоге появилась с разных сторон. Говорили о нем и в Государственной думе, в частности, А.И. Гучков[431]. Ухватились за эту мысль и правые, усматривая в военном налоге способ обложения вроде подушной подати, отзывавшейся добрым старым временем. Думали о нем серьезно и другие партии, надеясь отклонить от себя этим способом грозу подоходного обложения: от воинского налога ожидали громадных сумм. Наконец, решительно высказывалось за налог и Военное министерство, с чисто технической точки зрения борьбы с уклонением от воинской повинности. Все эти ожидания и надежды были, в сущности, построены на песке и на недостаточном знании дела. Для обсуждения вопроса была образована при Министерстве финансов очень многочисленная комиссия. Эта комиссия выяснила с большой определенностью, что, пока нет подоходного налога, воинский налог может быть установлен только в одинаковом размере со всех плательщиков, т. е. быть очень несправедливым, подобно подушной подати, и, при чрезвычайных затруднениях исчисления и взимания, дать гроши. Генерал Янушкевич, будущий начальник Генерального штаба[432] и Штаба верховного главнокомандующего[433], с большим одушевлением отстаивал воинский налог и представил проект распределения плательщиков на многочисленные классы, по роду занятий и состоятельности, с различными окладами для каждого класса. Но сразу же, при первоначальном ознакомлении с этой классификацией, в ней обнаружилось столько дефектов, что пришлось ее оставить и убедиться, что и всякая иная классификация будет страдать подобными же дефектами. Таким образом, проект был внесен в Думу в виде однообразного оклада с каждого плательщика, впредь до введения подоходного налога. Финансовая комиссия, однако, усвоила себе всю неудовлетворительность подобного налога и, видя, кроме того, что и министерство на нем не настаивает, отклонила проект впредь до введения подоходного налога[434].