Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии - Уэйд Дэвис

Возможность легально побывать на закрытых похоронах казалась мне чертовски привлекательной, и я уже начал деликатно зондировать почву по линии Клайна. Однако сразу же я столкнулся с рядом проблем, в том числе и морального порядка. Шансов на успех было мало, риск велик, и даже преодолев препятствия практические и этические, мы могли так и не приблизиться к истине. Сведений, добытых по делу Клервиуса Нарцисса, было более чем достаточно, чтобы заставить людей поверить в реальность феномена. Пришла пора более важных вопросов, на которые не найти ответов, мотаясь по острову в поисках зомби. Формула препарата была нам известна, а информация, полученная от Эрара Симона, помогала решить проблему его применения. По разрозненным сведениям от различных источников, Нарцисс определённо прошёл через смерть в стиле вуду. Но я всё ещё не проникся верой настолько, чтобы понять, в чём именно состояло колдовство, или чем оно было для Нарцисса.

Пограничье смерти – так была обозначена Леманом главная тема в самом первом нашем разговоре. Зомби мается на стыке жизни и смерти, а смерть – первый учитель, мучитель и страж грани, за которой кончается привычная жизнь и начинается чудо. Задача смерти – отделить бренное тело от зыбкого источника жизненной силы, а представление об этой безжалостном «отрыве» во многом определяется загадочным мировоззрением народа, смирившегося со столь зловещим сектором своей же народной культуры.

Если зомби действительно существуют, то законы, по которым этот феномен существует, коренятся в глубинах гаитянской души. А заглянуть туда, в надежде увидеть, откуда прорастают зерна, всего удобнее было, посетив тот волшебный водопад, где день и ночь не смолкают речи хунгана.

Той лёгкости, с какою он навещает и покидает обитель духов, гаитянин добивается путём интенсивных переговоров человека с потусторонним покровителем. Обладая богатырской силой, духи, если их обидеть, могут причинить большой вред, но если их умилостивить, они не поскупятся на ответные дары – здоровье, плодородие, процветание. Дух зависит от человека в той же мере, в какой благополучие человека зависит от расположения духа, ведь человеческое тело – одно из мест его обитания. Обычно дух посещает его во время церемонии, нисходя по стержню пото митан в ответ на призывную дробь барабанов и мерный звон колокольчиков. Обузданные демоном люди теряют сознание и забывают, кто они такие. Одержимому или одержимой передаются повадки и способности сущности, вселившейся в них. В этом состоянии их организм практически неуязвим.

Но и телесная оболочка человека для богов – ни в коем случае не праздный сосуд. Она, скорее, точка слияния нескольких сакральных энергий, стержень равновесия и гармонии, которыми бредит водунист, взыскующий полного единства с божествами. Основными действующими лицами этой драмы выступают базовые элементы человеческого микрокосма: z’etoile, gros bon ange, ti bon ange, n’ame и corps cadavre.

Corps cadavre – это туловище человека, его плоть и кровь. N’ame – душа, позволяющая функционировать каждой его клетке. Её остатки помогают трупу сохранить привычный вид долгое время после наступления смерти. Душа – дар Божий, которым тело в гробу начинает делиться с червями в могиле; постепенному разложению трупа сопутствует выброс энергии в течении полутора лет. Потому и нельзя беспокоить прах в этот период.

Z’etoile – звезда, духовный элемент, расположенный не внутри человека, а на небесах. Она – персональная «звезда судьбы», сосуд, где собраны надежды человека и всё множество событий, которые должны произойти в будущей жизни, черновиком которой послужила предыдущая. Если при падении она светит ярко, такою будет и жизнь того, кому эта звезда покровительствует.

Что касается ангелов (анж) – большого и малого, то их сущность лучше всего проясняет метафора, которую любят приводить сами гаитяне. На склоне дня фигура человек отбрасывает двойную тень. Одна из них плотная, а другая, чуть светлее, напоминает нимб вокруг полной луны. Эта бледная кромка и есть «малый добрый ангел» – ти бон анж, воздушная рамка вокруг силуэта «ангела большого» – гро бон анж.

«Ангел большой» – жизненная сила всех разумных существ, которая входит в них момент зачатия и не даёт человеку умереть раньше срока. Если он умирает, частица духа тут же отлетает к Богу, пополняя резервуар энергии, необходимой для поддержания жизни всего сущего. «Ангел большой» действует в резервуаре вселенских сил, тогда как «ангел маленький» напрямую связан с отдельной личностью. Большой ангел даёт человеку силы совершить поступок, а маленький – мотивы для его совершения. Под влиянием «малого ангела» вызревает индивидуальность человека, характер и сила воли.

Играя столь важную роль, ти бон анж представляет собой удобную мишень для колдунов. Опасность его положения усугубляют частота и лёгкость, с какою он покидает тело человека. Наши сновидения, например, не что иное, как репортаж из внетелесных скитаний малого ангела. Сюда же относится и краткое ощущение пустоты после внезапного испуга, вызванного временной отлучкой ангела-хранителя. Место ангела не пустует, а занято во время одержимости, когда фанатик отождествляется с демоном-лоа.

В то же время, будучи катализатором жизни, этот ангел сообщает ценные сведения, которые ни в коем случая нельзя терять и разбазаривать. Если только он не сделается добычей колдунов, если ему будет позволено пройти полный круг жизни, малый ангел сохранит сбережённое им при жизни и после смерти хранимого им человека. Только таким путём осуществляется передача мудрости древних на службу новому поколению. По этой причине основной целью всякого обряда является лёгкий и безопасный процесс преображения ангела. Например, в ходе инициации малого ангела юноши извлекают и отсаживают в канари – глиняный кувшин, который хранится во внутреннем святилище храма. Оттуда он продолжает поддерживать в теле жизнь под непосредственным попечительством хунгана. Что, впрочем, тоже отнюдь не гарантирует безопасности посвящаемого. Того, чей ти бон анж находится в канари, прикончить нелегко, но если злокозненное колдовство достаточно сильно, страдания несчастного будут столь велики, что он сам попросит хунгана о смерти, дабы избавить себя от мук. Даже если он всё-таки выживет, вероятность смертельного исхода останется велика, и если corps cadavre оставлен на земле, хунгану надлежит разбить кувшин, чтобы малый ангел ещё неделю кружил над трупом. Кроме того, так как водунисты не верят в воскрешение «во плоти», душа должна обязательно отделиться от тела, что и происходит во время важнейшего похоронного ритуала Дессунен. В эти мгновения ти бон анж крайне уязвим, и только полностью вызволив себя из тленной плоти, он обретает относительную безопасность в тёмных глубинах водной пучины. Там внизу, в краю Невидимок – Les Invisibles, малый ангел скрывается ровно год и один день, чтобы после судьбоносной церемонии Вэте мо нан дло вернуться в мир живущих, получив новую форму. Место истлевшего в могиле тела занимает душа, отныне именуемая «духом», и она перемещается в ещё один кувшин, именуемый гови. Для гаитян такой явственный призыв покойника вернуться – не просто сентиментальный жест, они считают его таким же неизбежным и важным как появление на свет. Ребёнок возникает из лона матери как животное, духовное рождение в ходе посвящения делает его человеком, и только финальное возвращение к жизни делает его появление на свет актом божественным. «Духов из кувшина» одевают и кормят, перед тем, как отпустить в лес, где они будут проходить процесс перерождения на ветвях деревьев и в гротах. После шестнадцати реинкарнаций дух отправляется к Дамбалла Веддо, старейшему из лоа, где становится неотделимой частицей Дьё – божественного дыхания вселенной.