Солдат удачи - Михаил Ахманов

Старый шир-до был с ним разговорчивей Нерис и ничего не скрывал; всякий вопрос являлся поводом к подробным точным объяснениям, и казалось, Нарату совсем не удивляет наивность гостя в тех или иных делах, от ремесла маргара до способов, какими сбраживали мед. Он, несомненно, обладал истинной мудростью и добродушным лукавством, и нрав его определялся соединением этих черт. Они вели к прагматизму, приправленному иронией, и к четким выводам относительно Дарта: неважно, откуда явился странный гость, а важно, что он умеет, достоин ли доверия и сможет ли исполнить заключенный уговор.

Это была совсем иная позиция, чем у Нерис, откровенная и без недомолвок. Шира не верила ему до конца и, вероятно, считала истории о солнцах, пылающих в холодной тьме, о людях, живущих в небесных замках, и удивительных тварях, что служат им, фантазией или попыткой обмана. Для нее он стал маргаром, посланцем неведомого племени, обитающего в далеких краях – может быть, в недрах или на другой половине планетоида, столь же недосягаемой для населявших голубой круг, как самые дальние звезды. Его скафандр, его оружие, его боевое искусство значили больше слов и больше подаренной ей нежности; они говорили о том, что он – могущественный маргар, много удачливей погибшего Сайана и, значит, его надо использовать, перетянув на свою сторону, сделать союзником, а не соперником. Что же касается вопроса, как перетянуть, то он являлся праздным, ибо во всех мирах и во все времена женщины тянули канат одним-единственным и самым эффективным способом.

Этого Дарт простить не мог и постарался не встречаться с широй, что было совсем нетрудно в лабиринте тоннелей и камер, служивших Нарате и храмом, и домом, и хранилищем всяких редкостей. А в городе и того легче, так как Лиловые Долины тянулись на тридцать лье в любую сторону, и здесь, в покрытых почвой и засаженных деревьями холмах, жили тысяч двести – множество людей, но все же намного меньше, чем могли прокормить изобильные сады и полное рыбы озеро. Эта местность, так же как другие поселения, о коих говорил шир-до, напоминала Эдем; его обитатели не строили, не сеяли, не жали, но всем хватало изысканных яств, одежды и жилищ, а труд был легок и служил скорее развлечением. Понятия о твердой власти тут не имелось, и старейшие лишь разрешали споры, взимали торговый налог, а также следили за порядком и городским имуществом – сотней лодок и кораблей, мостами и запасами разного добра, включая оружие и общественных бхо, копателей да носильщиков. Бхо были ветхими, немногочисленными, износившимися за тысячи минувших циклов; носильщики – во всем подобны пауку, тащившему израненного Дарта, копатели походили на толстых змей или плоские длинные лепешки с пастью-щелью, способной перемолоть любые преграды, от дерева до гранитной скалы.

Порядок в Лиловых Долинах поддерживали серые береты Айда, которых было человек пятьсот. Их функции не отличались сложностью: утихомиривать буянов, перепивших меда; следить, чтоб не подгнили опоры мостов и причалов, чтоб все отходы сбрасывались жабам в озеро и чтобы дороги не зарастали травой; сопровождать старейших и важных гостей, а также собирать налог, который платили либо товарами, либо ценившимися повсюду раковинами-джелфейрами. Стражи границ, подчиненные доблестной Аланне, были вдвое многочисленнее городских и больше напоминали войско; они несли патрульную службу в лесах и на речном побережье, уничтожали хищников, травили водяных червей, сопровождали торговые караваны и стерегли опасные места – рощи деревьев смерти и лужи Глотающий Рот. По словам Нараты, к стражам приходила молодежь, крепкие воинственные парни, искавшие приключений; они бродили по лесам несколько сотен циклов, плавали вдоль берегов, учились владеть копьем и палицей и покидали свой отряд, чтобы вернуться домой, осесть там и подарить какой-нибудь красотке жизнь. Таких резервистов в Долинах было тысячи три; их и собирались отправить к дыре, вместе со стражами границ и подкреплением из Прочного Камня, Жемчужной Отмели и других городов. Дарт эту идею счел разумной – хоть не армия, а все-таки обученные люди, не плетельщики корзин, как в уничтоженном даннитском воинстве. Может, и напугают чешуйчатых…

Рассказы старца подтвердили его гипотезу о том, что каждый город – или, вернее, обитаемая зона – лежит на месте, где когда-то находились поселения Темных. Хотя отчетливых воспоминаний о посещенных им мирах не сохранилось, Дарт твердо знал, что ни он сам, ни другие солдаты удачи не находили древних развалин, зданий, пещер или подземных лабиринтов. Если бы такое чудо попало на мнемонические ленты Ищущих, то, разумеется, Джаннах и остальные балары снабдили бы разведчиков информацией. Однако чего нет, того нет… И удивляться этому не приходилось: пара миллионолетий – достаточный срок, чтобы подвижки планетной коры, дрейф континентов, землетрясения и вулканы стерли пещерные города, засыпали их пеплом и затопили лавой.

Но тут, в искусственном мире Диска, все сохранилось – и лабиринты, проплавленные в прочном камне, и холмы, скрывающие их, и удивительные растения, и водопады, прыгающие с террасы на террасу. Все сохранилось, слегка измененное и приспособленное к быту рами или даннитов, джолтов или тиан… Правда, о поселениях чешуйчатых или, к примеру, рдандеров, Нарата ничего не знал – первые были враждебны, вторые слишком далеки. Но на даннитском континенте располагалось семь обитаемых зон, известных старому шир-до, а у рами их было двенадцать, считая с Трехградьем, и все они, разделенные сотнями и тысячами лье, не уступали величиной Долинам. Не так уж много для столь огромного материка, но, вероятно, Темные любили жить просторно.

Еще им нравились леса, холмы, озера, реки, и каждая из зон располагалась в живописном месте, у скал и водопадов, как Прочный Камень, или среди струившихся с невысоких гор ручьев, как Радужные Воды, или на берегу полярного океана, как Морские Пещеры джолтов. Впрочем, последняя зона была исключением, единственным на всей территории, что примыкала к океану и кольцу прибрежных гор. Там не росли плодовые деревья, не цвел кустарник, не роились птероиды, и местность оставалось дикой, не привлекавшей взгляд ничем, кроме восхитительных пейзажей. Дарту казалось, что в этом скрыт намек – не приближаться к океану с его затворами и шлюзами, грозившими опасностью. Никто туда и не совался – кроме мореходов-джолтов, плававших вдоль океанских берегов.

Прочие обитатели Диска странствовали по рекам. Других дорог тут не было – ни в лесах, ни в горах, ни в степных районах, пустынных и безлюдных, так как ни пахотой, ни скотоводством здесь не занимались. Путешествия, однако, были нечастыми, связанными с каким-то событием или вестью, переданной через деревья туи, – ведь в каждой зоне имелось все необходимое для жизни и регулярный товарообмен отсутствовал. Если не считать карликов-тири и джолтов, снедаемых тягой к странствиям, все остальные нуждались в серьезном поводе, чтобы отправиться в дорогу. Чаще всего этим поводом становилось паломничество в Трехградье, где было много просветленных шир и находился храм Предвечного; реже – любопытство, переселение в другую местность или поход за редкостным товаром, предметом роскоши, какого не найти в родных краях. Еще реже – война.

Впрочем, Темные сделали все, чтоб исключить подобную возможность. Будучи расой высокоразвитой, они, конечно, были знакомы с концепциями насилия, агрессии и обороны; у них существовало оружие – достаточно мощное, чтоб поразить космический корабль; и, при всем своем миролюбивом нраве, они умели защищаться – значит, могли предвидеть споры и схватки между наследниками и озаботиться тем, чтобы свести подобные коллизии к минимуму. Дарт полагал, что это объясняет и удаленность поселений друг от друга, и их немногочисленность, и естественные преграды в виде рек чудовищной ширины и специфической фауны и флоры на каждом континенте – все это разделяло, оберегало, предохраняло от межрасовых конфликтов. Но главным фактором являлось, несомненно, изобилие – леса, дарившие плоды, кору и древесину, чистые воды и теплый климат, просторные жилища в самых красивых, удобных для жизни местах. Если у всех есть все, то что же делить?.. – думал Дарт. Нечего. Кроме, разумеется, зерен.