Солдат удачи - Михаил Ахманов

– Тебя, что ль, шира приволокла? – пробасил волосатый гигант, глядя, как новый сотрапезник расправляется с плодами.

– Его! – тут же откликнулся юркий малыш, похожий на карлика-тири. – Его, Птоз, чтоб мне уснуть под деревом смерти! Болтали, фря, длинный и тощий, как корабельное весло… Такой и есть. Видать, фря, некормленый!

– Может, Джеб, он не от того тощ, что не кормлен, – медленно, с расстановкой, протянул тучный. – Может, брат, здесь другая причина. Может, он с широй лег. Может, она его замучила. Ширы, они такие… ляжешь, потом не встанешь.

Дарт прожевал кусок.

– Ты прав, приятель, шира замучила. На ногах стою, однако качает.

Все трое ухмыльнулись, потом тучный – видимо, Глинт – подвинулся, давая гостю больше места, вытянул руку, взял плод из своей миски и проглотил его целиком. Вертлявый Джеб потер ладоши, привстал на коленях, снова сел и, будто невзначай, осведомился:

– Выходит, брат, ты и полезешь в дыру? Один?

– Выходит, один, – подтвердил Дарт, и троица испустила дружный вздох облегчения. Глинт принялся методично пожирать плоды, огромный Птоз запрокинул кувшин над бездонной глоткой, а Джеб пробормотал:

– Один, спаси тебя Элейхо… Ну, ешь, пей и надейся на Предвечного – глядишь, фря, не перемелет в жабий корм…

Он протянул Дарту второй кувшин. Медовый напиток был покрепче, чем на барже у Ренхо, – должно быть, по особому маргарскому заказу.

Птоз грохнул кувшином об пол и рявкнул:

– Еще! Кази, чтоб тебя криб сожрал, тащи еще! И поживее!

Лицо хозяина сделалось совсем унылым, однако новая емкость возникла быстро, как по волшебству. Длинноухие, сидевшие под тентом, зашептались, корча гримасы и неодобрительно посматривая на компанию маргаров.

– Ты, говорят, с чешуйчатыми бился? – невнятно произнес Глинт, работая челюстями. – Говорят, кровища ручьем текла? Говорят, хвостатых пожгли и никакой подмоги от них не будет? Правда или вранье?

– Как говорят, так все и было. – Оторвавшись от кувшина, Дарт поставил его рядом, под правый бок. – Тьяни перекололи даннитов, пожгли плоты и двинулись вверх по реке. Немалое войско! И драка у дыры затеется немалая… В общем, все, как обычно.

– Ну не скажи, – возразил юркий Джеб. – Последнее балата… когда ж, фря, оно было?.. во времена наших прадедов или пораньше?.. Так вот, случилось оно в далеких краях, за океаном, у керагитов. И обошлось без драк.

– А что же тьяни?

– А ничего. Молнии, брат, не били, земля не тряслась, не то что в этот раз. Дед мой, Тага, говорил, что не случается молний и трясения земли, ежели вскрыть дыру осторожно. Молнии, фря, бывают от камнепада и затопления или там от пожарищ… Так в старину искали – жгли в подходящем месте лес, и где заблестят молнии, там, значит, и надо копать… А последнюю дырку нашли случайно, в Потоке Орбрасс… Слышал про него? Город это керагитский… Вот под самым нижним ярусом и нашли. Дырка небольшая, и керагиты ее очистили по-тихому – даже, фря, с Трехградьем не поделились. Однако маргаров сгинуло восемь рыл.

– Девять, – прогудел великан Птоз. – Девятый – Криба, предок мой. Ногу, братья, ему бичом откромсало, вот и истек кровью.

– Может, истек, а может, нет, – ухмыльнулся Глинт. – Может, его там вовсе не было.

– Был! – Сжав огромный кулак, Птоз рубанул им воздух. – Был, корень хрза тебе в глотку! А сын его, мой прадед, бросил керагитов и перебрался в Лиловые Долины! И каждому о том известно!

– Был там Криба, и с этим никто не спорит. – Одарив толстяка суровым взглядом, Дарт потянулся к миске. – А чешуйчатых, значит, не было? Не поспели?

Джеб кивнул.

– Зато теперь поспеют, брат! Еще как поспеют! Немалое войско, говоришь? Ну, фря!.. – Он присосался к кувшину, отхлебнул, вытер губы полой туники и добавил: – Представь, залез ты в дыру и – хвала Элейхо! – уцелел. Вылез, а у дыры – ни хвостатых, ни бесхвостых, ни ушастых! Все лежат топталками вверх, а кругом одни чешуйчатые да трехглазые… И что ты, брат, станешь делать?

Дарт счел последний вопрос риторическим, но поинтересовался:

– Ушастые – кто такие?

– Джолты, – пробасил великан. – Не попадались прежде? Вон, погляди! – Птоз швырнул печеный плод в длинноухих, но промахнулся. В ответ полетела рыбья кость, угодившая Дарту в затылок. Он сделал вид, что ничего не случилось, отодвинул опустевшую миску, погладил живот и сообщил:

– Много хак-капа – хорошо!

– Ты это, фря, о чем?

Дарт скосил глаза на миску, напоминавшую ладью.

– Хак-капа – плавающее мясо. Тебе, Джеб, приходилось слышать о криби? Здоровые такие, волосатые, живут за рекой и жрут зазевавшихся путников… Они для них – хак-капа!

Внезапно Птоз побагровел, жилы на его шее вздулись, и великан с подозрением уставился на Дарта.

– Что ты имеешь против крибов, брат?

– Ничего. Ровным счетом ничего. Они мне даже симпатичны. Был у меня приятель-криби, большой разумник, вождь… Ну, вылитый ты!

Птоз скрипнул зубами и начал приподниматься, но Глинт всей тушей навалился на него и загудел что-то успокоительное. Джеб зашептал Дарту в ухо:

– Ты, фря, полегче… ты крибов, брат, не поминай… про Птоза и так болтают, будто мамаша его под крибом полежала… а он, как выпьет – бешеный!.. ну а мы… мы что ж… мы брата не оставим… только своих не бьем… и ты своих не задевай, не трогай… охота, фря, кого поддеть и кулаками помахать – так вон, расселись под навесом!..

– Я – человек мирный, но за друзей стою горой, – заметил Дарт и поднял кувшин. – Выпьем и не будем ссориться. Мы ведь маргары! Один за всех, и все – за одного!

– Хорошо сказано, фря! Выпьем, только не мед, а кое-что покрепче! – Джеб пошарил под седалищем, извлек объемистую плоскую флягу и многозначительно округлил глаза: – Тьо, пойло хвостатых… Одолеем, братья?

– Одолеем! – рыкнул Птоз, позабывший при виде фляги обо всех обидах. – Одолеем! Или мы не маргары? – Он повернулся к хозяину. – Кази, чтоб тебя пожрал туман Элейхо! Тащи кружки! Самые большие!

Кружки оказались глиняными, приличного веса и объема. Дарт поднял свою и провозгласил:

– За наше славное братство!

– За дыры, в которых мы не сдохнем! – откликнулся Глинт.

– За зерна бхо, которых не найдем! – поддержал Джеб.

– И за отрезанную ногу Крибы, моего предка! – добавил Птоз.

– За ногу – непременно, но в другой раз, – пообещал толстяк.

Они выпили, и Дарт принялся расспрашивать Джеба, самого словоохотливого, о заповеданном предками – про ловушки и западни, ядовитый туман и струи жгучей жидкости, про бхо-охранников с длинными гибкими щупальцами, лучевые завесы и сети, про фантомы, маячившие у ложных проходов, что вели к тупикам, про смертоносные лазерные вертушки и колодцы, в которых бросало то вверх, то вниз, пока мозги не закипали в голове. Джеб ерзал, подпрыгивал, жмурился, отхлебывал из кружки и добросовестно вспоминал, а Глинт и Птоз то возражали, то подсказывали – видно, им льстило, что маргар из дальних краев не брезгует их наследственным опытом. Фляга была еще не допита, а Дарт уже выяснил, что Темные не собирались убивать ни умников, ни дураков, ни храбрецов, ни трусов – собственно, никого, за исключением упорных и настырных. Он с легкостью ранжировал все их ловушки по смертоносности, сообразив, что ближние ко входу играли роль превентивных защитных устройств, никак не угрожавших жизни. Над шахтой обычно курилось зловонное облако газа, очень тяжелого и простиравшегося вниз на сотню и более шагов; газ вызывал рвоту, но этот слой удавалось преодолеть, окутав лицо мокрым полотнищем. Затем шли миражи, направлявшие в колодцы-трясунчики и кольцевые замкнутые галереи, в щупальца бхо и под ливни жидкого субстрата, причинявшего страшную боль, но не оставляющего никаких следов на коже; справиться с этими сюрпризами было потрудней, однако путь назад всегда оставался открытым. Упрямцев же, не хотевших отступиться, ждали серьезные неприятности: огненный бич, резавший пальцы и конечности, а напоследок – коридор с сетями и вертушками. То, что оставалось после этих смельчаков, можно было сразу складывать в погребальные орехи.