Боксер 2: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

с трудом сдержался, чтобы не ухмыльнуться о души — потому что насчет каменности Тамары я бы поспорил. Ревновала старшая пионервожатая жутко, но внутри себя. Не знаю, как только Рома-то этого не замечал.

— Так на ней и сосредоточься, Роман Альбертович. Зачем распыляешься?

— Да… — он махнул рукой. — Я вижу и… Я бы с радостью, только не знаю, что теперь с другими делать, — тренер понурил плечи.

Я немного подождал, прежде чем отвечать.

— Наверное, сказать, как есть? Что им лучше ни на что не рассчитывать, а твое сердце занято? — предложил я. — По крайней мере, так будет честно.. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Хорошая пословица.

— В книжке прочёл, — теперь уже ухмыльнулся я.

Всё-таки не стоит пересаливать с серьёзностью, когда с виду ты — дрыщ малолетний. Рома же в который раз задумался, даже пальцами за подбородок взялся, мыслитель ни дать ни взять.

— Прав ты, Шахматист. Во всем прав. Пойду Томе и скажу, что люблю только ее.

Он, наконец, решился, и теперь на лице тренера появился проблеск улыбки. Правда, после всего вовсе не факт, что Тамара встретит его с распростертыми объятиями. Но это уже их личные дела, и туда я точно не буду лезть. Будем считать, что для меня тема закрыта.

— Ладно, — я прочистил горло, показывая, что разговор пойдёт другой. — Роман Альбертович, мне помощь твоя нужна.

— Какая?

И я изложил тренеру свою небольшую просьбу. Тот внимательно выслушал, покивал.

— А мне какой будет с этого интерес?

Я огляделся, удостоверился, что нас не подслушивают, и, наклонившись, обозначил ставки. Роман взглянул на меня как-то удивленно.

— Блин, Шахматист, вот смотрю на тебя и думаю, мне бы твои мозги в четырнадцать лет! У тебя очень даже неплохо котелок варит.

— Тринадцать. По рукам?

Мы обменялись рукопожатиями, закрепив договор.

— Еще, Роман Альбертович. За «Искру»-то сыграешь против «Вымпела»? Заодно Тамару, кхм… Ипполитовну порадуешь.

— Почему нет, сыграю, — подтвердил тренер.

Играть решили сразу после того, как спадет жара, но пока солнечный свет ещё остался. То, что ребята — футболисты, подтверждало наличие у них формы. Причем не ахти какой, а настоящей динамовской. На наше футбольное поле они пришли щеголять в новеньких шортах, футболках и гетрах с кедами. Для полного комплекта не хватало разве что щитков. Они встали возле ворот, начали разминку и одновременно то и дело поглядывали в сторону нашей команды. Естественно, хихикали, потому что на их фоне мы смотрелись уж совсем невзрачно. Никакой формы у нас не было и в помине, оделись в то, что у кого было. Да и футболистами нас было нельзя назвать даже с большой натяжкой. Но надежда умирает последней, а у нас она определенно была.

— Это что у вас за команда, товарищ Савелий Иннокентьевич? — хмыкнул Аркадий. — Вы точно собрались телевизор выигрывать али как?

— Ну ты погоди делать выводы, цыплят по осени считают! — парировал наш директор, слегка посвежевший за это время. — Роман Альбертович сейчас ребятам тактику расскажет, и там уже будем смотреть.

Рома, у которого настроя явно прибавилось (похоже, у них с Томой состоялся разговор, хотя я думал, что атлет струхнет) хлопнул в ладоши. Он собрал нас у кромки поля и решил примерить на себя роль играющего тренера. Других кандидатов на эту роль всё равно не было.

— Ну что, ребятки, пободаемся с нашими гостями? Наш шанс в поле, понимаете?

— В огороде, если точнее сказать, — буркнул Коля.

Поле в лагере действительно оставляло желать лучшего. Вместо газона на нем была засохшая на жаре земля, вся потрескавшаяся. «Оазисы» с зелеными островками тоже были, правда, с зажухлой травой. Зато нашлась сетка на ворота, как и угловые флажки — все это привезли с собой футболисты из «Вымпела». И перед началом матча все успели расставить и собрать. Так что, без учета газона, все выглядело вполне себе культурно.

Рома не сдавался.

— Вот именно, что такой огород, как ты говоришь, Николай, нам только на руку. Это значит, что мы можем навязать вымпеловцам силовой футбол, — поучительно объяснил тренер.

И Роман кратко объяснил нам тактику на игру.

— Значит так, все видели, как играет «Динамо» Лобановского…

Я слушал все это вполуха, потому что когда ты не тренируешься, то от разбора тактики проку не больше, чем от пареной репы. Это как в боксе, у всех есть план… до первого пропущенного удара. А потом начинается импровизация. Но хочется Роме Лобановским себя почувствовать, бога ради. Тем более, вон пацаны его развесив уши слушают. Но в одном Рома был прав — с соперником надо пободаться и на поле всего себя отдать. Больно шикарным казался приз — цветной телевизор, который для всех пока оставался тёмной лошадкой.

Кстати, еще одним нашим преимуществом, как хозяев поля, были трибуны. Вернее, одна трибуна с лавками на сотню человек. Ну а раз она всего одна, пионерам удалось забить лавки до отказа. Борцы, легкоатлеты и даже некоторые боксеры (кому стало получше к вечеру) пришли нас поддержать. Но украшением сегодняшнего матча все же были девчата-гимнастки. Я видел, что Тома серьезно заморочились — девчонки держали в руках какое-то подобие наспех сделанной стенгазеты, правда, что именно было на ней изображено, я не разглчдел. Гимнастки ждали начала матча, чтобы с первым свистком показать себя во всей красе.

— С такой поддержкой захочешь не на полную катушку отыграть, и то не получится, — заметил Шмель, как-то исподтишка улыбаясь.

— Так, товарищи футболисты! Капитаны выходят на центр поля! — распорядился Аркадий, взявший на себя роль арбитра. — Будем монетку подбрасывать. Половину поля выбирать — и команду, которая мяч первой разыграет.

Аркадий с важным видом последовал к центральному кругу, держа в руках новенький кожаный мяч, которым даже не играли ни разу. Нашим обшарпанным мячом никто играть не захотел, да мы и не настаивали. От команды соперника вышел уже знакомый мне футболист со сколотым зубом — Васёк. А вот мы капитана заранее выбрать не додумались.

Вышла небольшая заминка.

— Кто капитаном хочет быть? — Роман оглядел поочередно команду. — Жребий потянем!

Возражений не последовало. Рома быстро нашел какую-то ветку, переломил ее на пять палочек примерно одинаковой длины и ещё одну, вдвое короче.

— Сейчас, товарищ арбитр, мы капитана назначим, дадите нам пару минуточек?

Аркадий возражать не стал, но на