Тайная жена Казановы - Барбара Линн-Дэвис

— Вы уверены, что это он? — уточнила я.

— Да, — ответила она. — Он Пьеро. Персонаж французской комедии масок.

Джакомо взглянул на окна, за которыми мы сидели, но не стал засматриваться на нас. Наоборот, он схватил за руку какую-то красавицу в клетчатом костюме Арлекина и принялся танцевать с ней менуэт. Он двигался точно как неотесанный дурачок, делал вид, что поворачивается и падает, но успевал остановиться перед тем, как удариться об пол. Я встала, чтобы разглядеть его получше. Мне казалось, что он устроил этот спектакль ради меня. Или это все ради Марины?

— Осторожно! — предупредила я его.

Возлюбленный красавицы, тоже одетый как Арлекин, подошел сзади и стал колотить Джакомо деревянным мечом. Джакомо тут же схватил его за кожаный ремень и оторвал от пола. Как же он силен! Он перебросил Арлекина через плечо и побежал по комнате, ноги Арлекина в клетчатых штанах неистово молотили воздух. Мы кричали и визжали, глядя на это зрелище из-за решеток на окнах.

Кто-то мог и пострадать. Вперед наперерез выбежал один Полишинель, Джакомо упал. Арлекин свалился у него с плеча. Все трое стали бороться на полу. Джакомо рванул на Полишинеле сюртук, и когда это произошло, выпали накладной живот и горб. Я смеялась до колик в животе.

К ним с недовольным лицом подошла матушка настоятельница. Джакомо встал, отдал Полишинелю его накладной живот и горб и отвесил толпе последний театральный поклон. И только аббатиса собралась к нему подойти, как он развернулся на каблуках и кинулся прочь.

— Пора, — неожиданно сказала Марина.

— Пора? — от всего этого веселья мною все еще владела детская непосредственность. Мне пришлось переключиться, чтобы вновь стать женщиной, возлюбленной.

— Следуй за мной.

Марина увела меня из комнаты для гостей назад в свою келью. Зажгла единственную свечу у кровати, достала из комода сложенную рясу.

— Почему я не могу остаться в костюме Коломбины? — спросила я, вновь повязывая на талии фартук. Мне не хотелось встречаться с Джакомо в этой бесформенной черной рясе.

— Я же тебе вчера объясняла свой план, — ответила она, расправляя рукой грубую шерсть. — И обязательно отвернись от него, когда он войдет. В противном случае он сразу же тебя узнает. А ведь мы хотим, чтобы он в счастливом неведении попался в нашу ловушку.

— А вы уверены, что он обрадуется? — в последнюю минуту мной овладело сомнение. Я присела на кровать.

Марина подошла сзади и стала расстегивать платье.

— Какой бы мужчина не обрадовался, когда бы увидел такую восхитительную жену, как ты? — Она поцеловала мое голое плечо, и я задрожала от настоящего удовольствия.

Когда она закончила помогать мне натягивать через голову рясу и затягивать ее грубым кожаным ремнем, я взяла свечу и подошла к зеркалу.

— Ты никогда не выглядела так ужасно! — сказала я своему отражению в зеркале. И тем не менее я смеялась над собой. И была готова к приключениям.

— Наоборот — ты настоящая красавица, — ответила Марина в темноте. Голос ее был бархатный и восхищенный. — Ангел в черном. Пойдем, под навесом нас ждет гондольер. — Она задула свечу и набросила на меня тяжелый черный плащ.

Мы тайком скользнули по лестнице и побежали по пустому монастырю. Ночь была без звезд. На небе сгустились тучи, и холодный ветер раздувал мою рясу и плащ, как паруса. Когда мы шли через сад, серебристые листья оливковых деревьев дрожали и шептались нам вслед. Надвигалась буря.

Я увидела пустую гондолу, которую швыряло в бушующих водах. Как только мы достигли края канала, из-под навеса показался гондольер, одетый в красный колпак и кушак. Он запрыгнул в лодку, обхватил меня за талию, чтобы помочь сесть. Я задержалась у каюты, чтобы услышать от Марины прощальные слова.

— Будь осторожна, — предупредила она.

Я посмотрела на нее, сбитая с толку. Неужели мне угрожает опасность?

— Синьора, проходите в каюту, — велел гондольер, открывая для меня дверь каюты.

Я устроилась на мягком бархатном сиденье, укуталась в плащ. Холодная ночь уже стала пробираться под одежду. Я попыталась согреться предвкушением, маленьким огоньком внутри.

— Al casino[60], — услышала я наставления Марины.

Швартовые с глухим стуком ударились о лодку, когда их отбросили назад. Я услышала, как весло скользнуло в своей уключине. Лодка развернулась и стала неистово раскачиваться. Я отправилась в путь.

Через несколько минут я приехала. Как я догадалась, это и была вилла да-Мула. Меня окатило ледяным дождем, когда гондольер высадил меня из лодки. Пред собой я увидела высокую каменную стену, а в центре — проход с высеченными в камне удивительными животными и растениями: извивающимися змеями, плетущимися виноградными лозами, похожими на обезьян крылатыми созданиями. Мне показалось, что я очутилась в ином мире — может быть, где-то на экзотическом Востоке, исполненном обмана и желания. Я достала ключ, который передала мне Марина, отомкнула дверь.

Сад внутри представлял собой руины. Казалось, что кто-то давно разбил его, но перестал о нем заботиться: там был заброшенный фонтан, сейчас наполненный дождевой водой, неровные тропинки, выложенные кирпичом, медленно гибнущие растения. Я подошла к маленькому зданию, которое, как я поняла, и было тем самым casino. Колонны были сделаны из толстых колец, которые переплетались, словно змеи, со вставками из золотого стекла и лазурита. Я заметила свет на верхнем этаже и понадеялась, что это камин. Мои кожаные туфли и край рясы промокли.

Я взлетела наверх, гадая, ждет ли меня там уже Джакомо. Он ушел с бала раньше меня. Но когда я распахнула дверь комнаты наверху, она оказалась пуста. Сердце мое ухнуло вниз. Камин не зажигали. На каминной полке я нашла трутницу и щепки, и, промучившись минуту мокрыми руками, мне удалось высечь искру, чтобы вновь согреться! Нигде не бывает так промозгло холодно, как зимой в стоящей на воде Венеции.

Я осталась стоять спиной к двери, как и велела мне Марина, но было трудно бороться с искушением и не повернуться. Стены были оклеены обоями глубокого розового цвета, на них были изображены сучковатые деревья и цветущие растения. Я еще никогда не видела цветов больше и красивее, такого нежно-розового и белого цвета. На ветках сидели экзотические птички. Мебель была блестящая, выкрашенная в ярко-красный, зеленый и золотой цвета. Я решила, что это lacquer[61], я слышала, что в Китае есть дерево, которое называют лаковым деревом. В алькове стояла позолоченная кровать, накрытая роскошным красным шелковым парчовым покрывалом.